Чтение 29–й страницы книги ~След пираньи~

Каковые у вас в армии появились годах в тридцатых прошлого века... Так кто с кого брал пример?

- Нет, серьезно?

- Вернешься, полистай энциклопедии, - сказал Мазур. - Комиссаров вы изобрели, милые мои, а большевики у вас идею подхватили готовенькой... - Он ловко откупорил бутылку и разлил по бокалам. - Много не будем, а понемножку можно... Кстати, рация до сих пор так ни разу и не пискнула - лежит твой соотечественник и думает печальную думу.

- Он у меня ляжет, - сказала Джен агрессивно. - Дай мне только домой добраться... Маллисона наизнанку вывернут, найдется кому...

- Ты там поосторожнее, - серьезно сказал Мазур. - Твое здоровье! Ну, еще что-нибудь веселое рассказать? Хочешь еще один указ императора Петра Первого? Снова подлинный? - Он подобрал в уме подходящие архаизмы, кратенько объяснил ей насчет уральских богачей, обнаглевших от полной вседозволенности, и торжественно начал:

- "Ведомо мне стало, что заводчики мои на Урале, поелику оторваны от зраку моего, Никита Демидов и солеварщик Строганов Семка, перестали достодолжное попечение иметь о пользе государства Российского и, вознесясь до богатств немыслимых, теряют облик и подобие человеческое. Занимаются потехами праздными и исканиями не солей и руд горных, а поисками и охотой за телами бабьими, превращая заводы наши в Содом и Гоморру. Никита сын Демидов, по установленному мною розыску, учиняет перемены в женском поле по четыре-пять разов на месяц и уподобился султану турецкому. Наплодил потомства столько, что на цельный завод работных людей хватит. На вызовы обербергкомиссара пермского не является. А приехал в Пермь по своей нужде на барже с литьем и в виде непотребном гонял с бабами пьяными и голыми на тройках по улицам, прохожих пермяков садил в сани насильно и, напоив, в грязь ссаживал. Бергколлегии чиновника особых дел Иванцова раздел догола и, машкеру козла ему нацепив, женил на козе, и до тех пор собственноручно его плетью охаживал, пока сей несчастный с козой, поправ закона божьего, не соединился..."

- Бог ты мой! - она беззаботно смеялась, щеки раскраснелись от пары немаленьких бокалов. - И это все - всерьез? Подлинное?

- Я же сказал, - кивнул Мазур. - Было дело... Итак. "Солеварен соликамских заводчик Строганов Семка совсем от рук отбился. Над девкой заводской Глафирой изгалялся, а как по старости своей и слабости мужской дела до конца довести не сподобился - набил ей естество солью и отпустил с миром, отчего девка оная трое суток в Каме-реке отмывалась. В город Санкт-Питербурх приехав, разгулялся окончательно, ночь афинскую устроил с дебошем и убивством непотребным, чем привел жителей в великое изумление. Оштрафован полицмейстером на пять тысяч рублей. Указываю: Демидову Никитке и Строганову Семке год мне на глаза не показываться, а ежели они исправления своего за сей год не покажут и на пользу государства Российского во всю мочь работать не станут - все животы их и имущество отписаны будут в казну незамедлительно..." - Он перевел дух и глотнул шампанского.

- Ну и как, исправились? - отсмеявшись, спросила Джен.

- Да нет, насколько мне известно, - сказал Мазур. - Хулиганить стали потише, вот и весь результат... А потом император умер и надзирать стало некому, так что...

Осекся. Джен с потемневшим лицом смотрела поверх его плеча так, словно узрела ползущего по стене паука размером с кулак. Мазур невольно положил руку на кобуру, но тут же вспомнил, что за спиной у него только стена и телевизор с выключенным звуком. Обернулся. Ага, программа "Время". На фоне американского флага и бодрых лозунгов беззвучно ораторствует обаятельный седовласый субъект, рядом, улыбаясь во весь рот, стоит не менее обаятельный, вот только не седой, гораздо моложе. Рядом с ними две очаровательных дамы, а вокруг бушует развеселая толпа...

- Рэмпол? - спросил он.

- Седой, - кивнула Джен. - Второй - Дреймен...

- Тварь такая, - жизнерадостно сказал Мазур. - Ничего, мы...

Тук-тук, тук-тук-тук!

Мазур, не рассуждая, прянул к двери, что твой леопард. Обернулся, перебросил Джен пистолет, она поймала иссиня-черную игрушку на лету, отпрянула к стене.

- Кто? - спросил Мазур.

- Я, Эля...

- Ну, сейчас... - ответил он нарочито раздраженно. Прислушался. Вроде бы не слышно ни движения в коридоре, ни голосов... Чуть приоткрыл дверь, готовый ко всему.

Нет, она одна, в коридоре никого больше...

- Что, неужели нарисовался, козел? - спросил Мазур.

- Ага, - она энергично закивала. - Высокий такой, в кожаном пальто, лоб с залысинами?

- Он, гад, - сказал Мазур.

- Подъехал на вишневой "девятке", с ним еще двое, и в машине один остался... Вас обоих обрисовал в точности, так на месте ногами и перебирает, не терпится ему... Ой, я боюсь даже... у него пушки, случайно, нет? Еще палить начнет...

- Не начнет, - успокаивающе сказал Мазур. - Никакой он не мафиози, успокойтесь, - так, строит из себя, пока жареный петух не клюнет...

Расспрашивал?

- Ага. Танька его отшила, так он до сих пор по вестибюлю круги делает...

И эти с ним, смотрят волками...

Мазур, не глядя, протянул руку и вытащил из кармана висевшей рядом с дверью куртки пачку пятидесяток. Не считая, отделил половину, сунул девчонке в руку:

- Эля, а нельзя попросить кого-нибудь из мальчиков, чтобы ему самую малость чавку начистили?

- Ой, да за такие бабки... - она мысленно прикинула сумму и мысленно же, по лицу видно, решила отначить половину. - Сейчас схожу в кабак, парни его живо выкинут...

- И чтобы мордой по асфальту, а? - мстительно сказал Мазур. - Чтоб не вынюхивал, педик...

- А он еще и педик?!

- От нормального дама с любовником по гостиницам не пряталась бы...сказал Мазур. - Значит, заметано?

- Да моментом! Еще и охранника подпишем... Вы не беспокойтесь, сидите тут, как за каменной стеной, а в одиннадцать Колян за вами подскочит...улыбнулась наспех и зацокала каблучками по коридору.

Захлопнув дверь и повернув ключ на два оборота, Мазур сказал:

- Все. Уходим, - сорвал телефонную трубку, накрутил "02", успев помолиться богу, чтобы номер не оказался занятым. - Але, дежурный? Это охрана, из "Центральной". У нас тут буянит один шибко из себя деловой, ревнивый муж, что ли, орет, будто застукал жену с кем-то, сейчас гранату в номер кинет...

А у него и точно граната, показал, гад, и опять спрятал... Да откуда я знаю, макет там или настоящая, проверять на себе, что ли? Высокий такой, в кожане, с ним еще парочка, на вишневой "девятке", номер я отсюда вижу... ага, М 563 ХЯТ... вы там в темпе подъезжайте, а то они тут натворят дел, гранатометчики хреновы...

Бросил трубку на рычаг, благословляя свой инстинкт, отчего-то велевший все это время таскать в кармане гранату - про запас, на всякий случай...

Джен уже стояла одетая, с его пистолетом в руке. Мазур кивком показал ей на выключатель. Свет погас везде, кроме ванной, - и его было достаточно.

Держа банку над ванной, Мазур одним ударом отсек от нее верхнюю треть и ухитрился при этом не забрызгаться хлынувшим пивом. Размотал колечко толстой лески, велел:

- Бутылки сюда! Живо?

Остановился на миг в нелепой позе, собравшись одновременно двигаться в двух разных направлениях. И все же подскочил сначала к окну, почти бесшумно распахнул первую раму, открыл шпингалеты второй, предвари-тельно как следует пошуровав лезвием ножа меж подоконником и створками, чтобы легче открылось потом. Окна, конечно же, были не заклеены на зиму - когда это в наших гостиницах простирали заботу о постояльцах столь далеко?

Свалка в вестибюле будет та еще. Ребятки постараются добросовестно отработать немалые денежки. Но "ревнивый муж" и его спутники, несомненно, быстренько поймут, в чем дело, и начнут махать жуткими удостоверениями.

Предположим, это им поначалу не особенно и поможет - однако рано или поздно добьются своего. Скоренько расколют и Таньку, и Эльку, "Вас обоих обрисовал в точности". Еще бы... Ладно, будем надеяться, что милиция подкатит вовремя и добавит переполоху...

Но быстро же прикатили! Вычислили или в гостинице еще со старых времен остались стукачи? Черт, какая разница...

Сноровисто и быстро сделал "натяжку" - граната с выдернутой чекой покоится в банке, примотанной к ножке тумбочки у двери в ванную, вокруг расставлены закупоренные бутылки шампанского, вся эта машинерия связана с дверной ручкой. Когда выломают дверь - хватит и грому, и звону, и летящих осколков стекла...

Для безвинного гостиничного персонала нет ни малейшей опасности - даже самый неопытный оперативник в такой ситуации кинется вышибать дверь самолично, персонал моментально (и справедливо) будет заподозрен в сговоре с беглецами и отстранен от любых действий...

Приблизил лицо к холодному стеклу. Окна выходят на задворки гостиницы кухня-пристрочка к главному зданию, гаражи, огромные мусорные баки... А отчего это худая бродячая собака вдруг встрепенулась, поджалась, уставилась в сторону?

Но выбора не было. Мазур распахнул створку, вскочил с ногами на кресло.

До земли было метра два - первый этаж невысокий... Вроде тихо...

- Давай! - мотнул он подбородком.

Джен, не колеблясь, вскочила на кресло, встала коленкой на подоконник. В лицо ударила вечерняя прохлада. Спрыгнула во двор, присела, но тут же выпрямилась, обернулась к нему.

Мазур, аккуратненько перенеся ногу через подоконник, прыгнул следом. Во дворе было темновато, большинство выходивших в него окон не горели. Он забрал у Джен пистолет, опустил руку, прижав глушитель к колену, повернулся к зданию левым боком - кто-то уже приплюснул любопытную физиономию к окну первого этажа, но свет в комнате погасить не догадался, и оттого, ручаться можно, ничего не видел. Ох ты, да он же тепленький еле... Порядок.

Несколько секунд он чутко прислушивался, махнул Джен, и они направились заранее присмотренной дорожкой, мимо мусорных баков, к гаражам, откуда без проблем могли попасть во дворы прилегающих домов. Собака шарахнулась - но не от них...

Из-за гаража выдвинулась темная фигура - на уровне пояса тускло сверкнул вороненый металл - окликнула. еще без уверенности, подчиняясь рефлексу гончей:

- Эй, там! А ну-ка, сюда...

Мазур нажал на курок. Фигура подломилась в коленках, застыла, потом невероятно медленно рухнула на усыпанный кухонными отбросами асфальт.

Какую-то долю секунды Мазур пребывал в жуткой растерянности - что, если все же случайный прохожий? Но когда на асфальт со стуком упал "Макаров", отбросил всякие сомнения. Подтолкнул Джен, и они бросились мимо гаражей.

Двор, в дощатой беседке брякает гитара, светятся огоньки сигарет, кто-то заухал вслед:

- Ат-тю-тю-тю! Лови, держи! И несколько молодых пьяных голосов жизнерадостно заржали. Они пробежали мимо, завернули за угол.

- Стоп, - сказал Мазур. - Не беги...

Дальше была одна из центральных улиц. Ярко светят уличные фонари, прохожих еще немало... Они двинулись к недалекой автостоянке, стараясь не выделяться излишней поспешностью. Сзади заливисто взвыла сирена. Мазур напрягся.

Две бело-синих милицейских машины - впереди "уазик", за ним "Жигули" промчались в сторону гостиницы, завывая и озаряя все вокруг мельтешением мертвенно-синих вспышек проблесковых маячков. "Вперед, ребята, вперед!" мысленно поторопил их Мазур.

На стоянке была тишь, гладь да божья благодать. Мазур поднялся по деревянной лесенке к будке сторожа, подал квиток и документы на машину которые ему тут же вернули вместе с ключами. Джен стояла у "семерки", зачем-то приложив руку к правому карману куртки, словно пыталась помешать выскочить оттуда какому-то зверьку.

- Что такое? - спросил он, отпирая дверцу.

- Рация пищит... - шепотом сказала она.

- Ага, - сказал Мазур. - Вспомнили, наконец, о подельничке... - Взял у нее рацию, воровато оглянулся на будку сторожа, присел на корточки, делая вид, что осматривает покрышку. И сунул рацию под стоявшую рядом "Ниву". - Ну, пусть себе пищит. Интересно бы послушать, о чем они там болтают, но нам это вряд ли чем-то поможет. Садись.

Распахнул перед ней дверцу, стал обходить машину со стороны капота...

Сзади, в той стороне, где гостиница, упруго бахнул взрыв - не столь уж и шумный, на улице хватало машин, далеко было до полуночной тишины... И все же рвануло на совесть, сторож даже выскочил из своего курятника на крохотную площадочку, уставился в ту сторону, но ничего не увидел, дома заслоняли.

Окликнул Мазура, не успевшего сесть за руль:

- Эй, ты не видел, что там?

- А черт его знает, - как мог равнодушнее отозвался Мазур. - На выхлоп похоже...

- Да какой там выхлоп! Тут взрывом пахнет!

- Тебе виднее, - еще равнодушнее сказал Мазур. - Я в армии не служил, мне без понятия...

Сел за руль и не спеша вывел машину со стоянки. Свернул налево, доехал до светофора, еще раз свернул налево, направляясь к восточной окраине города, где, как они видели днем, по той самой М-134 то и дело проходили большегрузные грузовики, и на запад, и на восток, многие въезжали в город или выезжали из него...

Джен чуть нервно рассмеялась.

- Что такое? - обеспокоенно спросил Мазур.

- Бог ты мой, сколько было шоколада, фруктов и шампанского...

- Все это уже на стенках, - сказал он. - Ничего не имею против, если бы к этому натюрморту добавились украшеньицем чьи-то мозги...

- А кассеты... - спохватилась она.

- Куда же я еду? - ухмыльнулся Мазур. - Нам по дороге, не забыла? Здесь я их ни за что не брошу...

- Может, мимо гостиницы проедем?

- Опомнилась... Знаешь, это уже излишняя роскошь и даже где-то садизм.

Глава 26

РОМАНТИКИ БОЛЬШОЙ ДОРОГИ

Сумку он заполучил назад до смешного легко - протянул мятый квиток, на котором значилось "Сташук" и еще что-то, вовсе уж неудобочитаемое, хмурая тетка, бормоча: "Кирпичей напихал, что ли...", принесла и хлопнула на железный прилавок самую обыкновенную на вид коричневую сумку, в которой лежали автомат, оставшиеся гранаты и бомба, коей предстояло уничтожить немало карьер, в том числе и за океаном. Хлопнула так, что Мазур непроизвольно скривился, хотя и знал, что германская трещотка выносит более худшее обращение, а гранаты, само собой, без запала. Тетка, подметив его гримасу, забурчала с некоторой надеждой на перебранку, способную ей скрасить нудное вечернее дежурство:

- Хрусталей у тебя там нет, поди, а если есть хрусталя, так надо было заранее предупреждать...

Вокруг в обширном подвальном помещении не было ни души. Снаружи хвостов не имелось - заметно было бы за версту, камера хранения располагалась на изрядном удалении от здания вокзала, окруженная пустым пространством, где тихарь мог бы притвориться разве что урной или пустой коробкой из под "Абсолюта". Мазур подхватил сумку, прикинул на вес - все вроде бы в целости.

Не в силах побороть вполне понятную тревогу, повернулся спиной к широкой амбразуре окна выдачи, расстегнул молнию, на ощупь отыскал кубический сверток я кассетами, пощупал сквозь скользковатую синтетику автоматный ствол. Тетка нудила за спиной:

- У нас не воруют, а ежели было что ценное, надо было сначала и предупредить или по карманам распихать...

- А если в карманы не влезет? - спросил Мазур беззлобно. Пора было исчезать, но его нервы вдруг приятно пощекотала странная волна, этакое искушающее желание задержаться поодаль от опасности. Нечто сродни искушению кинуться вниз, когда смотришь с высоты.

- Мать, а ты в курсе, кто нынче у американцев президентом? - продолжал он.

- Чего? Чтобы ты мне был сынком, я тебя должна была классе в третьем родить, не иначе... Хамит еще...

- Нет, серьезно, не припомнишь?

- Был какой-то, - сказала тетка. - На трубе все играет, на такой гнутой. А вид до чего простецкий - словно бы тебе Ваня Шумков из локомотивного. Наш хоть и закладывает, а все же поавантажнее... Кто не закладывает-то?

- И про Дреймена слышала?

- Это кто такой?

- И не услышишь, - сказал Мазур. - Это я тебе гарантирую...

Насвистывая, легонько помахивая сумкой, вышел на вольный воздух, по замусоренному пустырю направился к дальней стоянке, где в мертвенно-синем свете единственного фонаря выстроилось с полдюжины машин.

Возле белой "семерки", где за рулем осталась Джен, стояли трое, доносились громкие реплики.

Пистолет Мазур оставил ей, чтобы прикрывала при нужде. И сейчас, не раздумывая, присел на корточки в темноте, расстегнул сумку, вставил магазин.

Не загоняя патрона в ствол, положил автомат магазином вверх. Пошел быстрее.

Слышал уже, как в стекло машины барабанят все громче.

- Ну ты, открывай!

- Какие проблемы? - спросил Мазур издали, приглядываясь.

То ли слегка поддавши, то ли приглядываются - запашок ни о чем еще не говорит, долго ли побрызгать на куртку? Трое, крепкие, хорошо одетые, никак не вокзальные бичи...

- А ты кто? - один резко развернулся к нему, остальные стояли на прежнем месте. - Она что у тебя, немая? Язык проглотила?

- Го-ордая, - протянул второй.

- Нет, какие дела? - спросил Мазур.

- Ты за место платил, сука?

- За стоянку, что ли? Не заметил я здесь никаких сборщиков денежек...

- Дуру не гони. Здесь, дядя, стоят извозчики, и каждый за место платит живыми денежками. А ты на халяву хотел пристроиться?

- Ладно, мужики, - примирительно сказал Мазур. - Никого я везти не собираюсь, я здесь вообще человек слу-чайный, видели номера? Заехал вещички забрать, понятия не имел, что тут у вас извозчики - и кони топают на рыночной на площади...

Один - если не притворялся, самый поддавший из троицы - все еще колотил в стекло и надсаживался:

- Нет, ты личико-то покажи, Гюльчетай! От стоявшего в стороне темного большого БМВ - не самой последней модели, но все же довольно новенького - к ним решительно направились еще один верзила в штатском и милиционер при белых ремнях.

- Ладно, - сказал Мазур. - Разойдемся, мужики, мне еще ехать и ехать...

Стал обходить машину со стороны капота. Услышав, как шаркнули по асфальту каблуки - это кто-то кинулся следом - обернулся как раз вовремя, чтобы перехватить руку с каким-то предметом. Взяв на излом, припечатал атакующего лбом о капот. Предмет выкатился под свет фар - электрошокер. Не теряя времени, сбил второго, распахнул дверцу, забросил внутрь сумку, выпрямился.

Джен завела мотор - и тут же раздался длинный свисток.

Это не группа захвата, пронеслось у него в мозгу. Совершенно неграмотно работают. Видимо, в момент сообразили, гады, что нездешний транзитник - еще более лакомый кусочек, нежели частный извозчик, не заплативший положенной дани...

Двое только еще поднимались, слишком растерянные, чтобы успеть разозлиться. Третий растерянно застылсолянымстолбомс ошарашенно-оскорбленным видом короля, получившего пинок под зад в собственном тронном зале...

Мазур, запустив руку во внутренний карман, выхватил тугую пачку денег, согнутым указательным пальцем поддел обертку и с молодецким криком:

- Лови! - метнул прямо в лоб оскорбленному королю.

Пачка сначала угодила ему в лоб, а уж потом рассыпалась. В мертвенно-синем свете запорхали пятерки. Двое, спешившие от БМВ, даже приостановились: зрелище, в самом деле, было незаурядное, не каждый день такое выпадает...

Кошкой скользнув на сиденье, Мазур крикнул;

- Подбирай, орда! - и распорядился:

- Полный газ!

Джен лихо рванула влево - с визгом покрышек, по-американски врубив высокую передачу, так что колеса прокрутились по асфальту не хуже, чем у какого-нибудь Шварценеггера. Машину слегка повело вправо-влево. Мазур оценил ситуацию с первого взгляда, и, едва они скрылись за первым же поворотом, распорядился:

- Тормози. Пусти меня за руль.

Она перебралась на пассажирское место, явственно пошатываясь, полузакрыв глаза. Лицо блестело от пота.

- Тяжко? - участливо спросил Мазур.

Она виновато улыбнулась:

- Я же говорила - иногда весь первый день лежу трупом...

- Ничего, - сказал он ободряюще. - Прекрасно держишься пока...

И горестно подумал: право же, это профанация героического спецназа напарница с женскими хворостями. Вы можете себе представить Джеймса Бонда, вдруг сраженного приступом острого простатита прямо посреди схватки с очередной толпой злодеев? Или одержимого зубной болью во время милого общения с обольстительной агентессой КГБ?

...Он минут сорок наблюдал за проезжавшими машинами - выбирал большегрузный, где не было бы в кабине никого, кроме водителя. Мало того, грузовик следовало присмотреть поновее, желательно импортный. Логика была проста, как растолковал в Шантарске Кацуба: чем дороже и импортнее грузовик, тем солиднее фирма, чем солиднее фирма, тем больше уверенности, что у ее владельцев все схвачено, аккуратно внесены все писаные и неписаные налоги, и мелкие дорожные вымогатели, кем бы они ни были, приставать поостерегутся.

Долго не попадалось ничего подходящего - то в кабине сидят двое иди трое, то машина старенькая, то идут колонной. Не партизан, в конце концов, чтобы нападать на автоколонны...

Хорошо еще, что милиции поблизости так и не появилось. Место было уединенное - квартал блочных девятиэтажек у крохотного, почти круглого озерца, а дальше город, собственно, и кончался. Только слева последним его рубежом виднелась небольшая нефтебаза. Правда, насколько он знал, километрах в трех впереди располагался бетонный домик поста ГАИ - последний привет моторизованному страннику. Он-то Мазура и смущал донельзя - самое удобное место для перехвата, единственная дорога и голые поля вокруг, бездорожье, по которому далеко не уедешь... Оставалось лишь полагаться на случай, на то, что его машину не остановят, - а это-то и было слишком рискованно после всего того, что он натворил в городке...

Ага. Слева на автостраду выворачивал громадный, новенький "Вольво" белая кабина, затейливый обтекатель над ней, бесконечный параллелепипед фургона. По белому борту - крупные телефонные номера, черные и синие, затейливая эмблема и огромная надпись: АО КВЕСТ. В кабине - только шофер.

Даже если кто-то и лежит на узенькой лежанке за его спиной, опомниться не успеет...

С сомнением покосился на спутницу.

- Все и меня получится, - твердо сказала Джен.

Мазур плавно отпустил одну педаль и слегка придавил другую. "Жигуль" прыгнул вперед, надежно перегородив дорогу. Мастодонт успеет затормозить, но вот объехать не сможет, не вывернуть ему...

Все произошло, как было рассчитано - грузовик замер с утробным свистом гидравлической системы, и тут же Мазур выскочил, махнув над головой красным удостоверением, кинулся к кабине. Вскочил на высокую подножку, маяча корочками у бокового стекла, балансируя, встал так, чтобы водитель при всем желании не смог еще сбросить, распахнув дверцу.

Стекло медленно опустилось, на Мазура уставилась равнодушная физиономия.

"Почти ровесники, - прикинул он. - Тем лучше - не молод уже, понапрасну дергаться не станет...

- Какие дела?