Чтение 29–й страницы книги ~Хранитель силы~

стало ясно, у кого заимствовал стиль редактор газеты Стрижак).

- А, Хортов! - воскликнул он, словно они были давно знакомы. - Садитесь.
Вы сами когда-нибудь видели эти акции?

Браслет намертво перехватил руку. Андрей сел за приставной стол и
незаметно стал двигать кистью.

- Не видел, - признался он. Артельянц достал из приоткрытого сейфа
пластиковую папку, бросил Хортову.

- Смотрите... А я сейчас вернусь.

В папке оказалось пять подлинных ценных бумаг: чтобы понять это,
достаточно было взять их в руки - плотные, посеревшие листы с
невыразительными, выцветшими от давности реквизитами Веймарской республики.
Общий их вид напоминал потасканные в карманах денежные купюры, только
большого размера.

И пахли деньгами...

У Хортова на миг сперло дыхание, а руку заломило от боли: это могли быть
акции Кацнельсона! В следующую секунду он выхватил ручку и переписал номера
первых двух бумаг на бесчувственную левую ладонь.

Хозяин вернулся через минуту, принес какой-то пакет.

- Изучили? Замечательно. Прошу вас провести журналистское расследование.
У вас есть все возможности разыскать их, а мы похлопочем, чтобы вернуть
акции настоящему владельцу.

- Хотите, чтобы я нашел бумаги, похищенные у Кацнельсона?

- Нет, этим пусть занимаются следователи. По моим сведениям сейчас в
России у совершенно разных лиц хранятся акции на общую сумму в шесть, а по
некоторым оценкам и в девять миллиардов долларов. Это по современным
котировкам. Надеюсь, для вас это достойное занятие?

- Да, мне интересно, - не сразу отозвался Хортов. - Пока удалось выяснить
лишь один факт: акции попадали в СССР через Коминтерн. Дальнейшее их
движение неизвестно.

- Но ведь у вас есть соображения по этому поводу? И доверенные люди в
компетентных структурах. А пропуска в закрытые архивы я вам передаю, - он
протянул пакет. - Там небольшая сумма денег на текущие расходы. Всякая
полученная вами информация относительно ценных бумаг должна попадать в
первую очередь ко мне на стол. В случае, если вы обнаружите держателя акций,
самостоятельно никаких действий не предпринимать. Надеюсь, вы понимаете, наш
разговор и мои поручения строго конфиденциальны.

- Понимаю...

- Желаю успеха, - Артельянц встал, но вместо руки подал визитную
карточку. - Можете звонить по этому телефону в любое время суток.

Черный референт уже стоял на пороге в ожидающей позе.

По дороге Хортов не стал смотреть, что в пакете, но едва зашел домой и
уже осознанно запер дверь, вытряхнул содержимое на стол.

Три пропуска - в архив министерства финансов, МВД и ФСБ были подписаны
первыми заместителями, а четвертый - в запасники музея Октябрьской революции
- почему-то премьером.

Небольшая сумма на текущие расходы составляла пятнадцать тысяч
долларов...

***

Перед тем как лечь спать, уже в половине второго, Хортов вспомнил о
Кужелеве и старце Гедеоне, поставил телефон в изголовье и, массируя руку,
попытался заснуть, однако возле уха задребезжал звонок Он машинально взял
трубку и услышал незнакомый голос, говорящий торопливо и сбивчиво

- Господин Хортов! Андрей Александрович! Простите, поздно... Но не могу
удержаться! Только сейчас прочитал... Не знаю, как благодарить вас! Завтра
бросаю все дела и подаю документы!

- Кто это?

- Я не представился? Простите, Андрей!.. Это говорит Донат Кацнельсон! То
есть Соплин! Да, я возвращаю свою фамилию! И буду гордиться ей. И Соплин -
будет звучать благозвучно! Как мне вас благодарить? У вас с зубами все в
порядке? Вы знаете адрес моей клиники на Ленинградском?

- Зубы в порядке, - усмехнулся Хортов. - Выбьют - непременно обращусь.
Спокойной ночи!

Он знал, что интеллигентный сын старого афериста не перезвонит, положил
трубку и умиротворенный мыслью, что хоть один человек искренне ему
благодарен, спокойно заснул.

А утром проснулся сам, не от звонка или боли - встрепенулся, взглянув на
часы - время восьмой час!

Он проверил телефон и успокоился тем, что у них с Кужелевым разные
понятия о времени, и рано может быть и в девять. Хортов умылся, оделся,
перечитал, что было написано вчера, пересмотрел пропуска, пересчитал деньги
и, не выдержав, стал названивать сам.

Полковника нигде не было, и никто толком не мог объяснить, где он.

И тут закралось подозрение, что он поехал к старцу в одиночку. Из
соображений секретности вопросов, которые намерен задать...

Телефон зазвонил лишь в половине десятого. Хортов схватил трубку, готовый
сказать все, что думает, однако услышал знакомый журчащий рык.

- Сегодня я купил газету и ваших пояснений не обнаружил. Вы разочаровали
меня, господин Хортов.

- Ну что же, я вам сочувствую, - бросил он.

- Я вам тоже, - добродушно проворчал старый лев. - Старец Гедеон сегодня
ночью скончался от сердечной недостаточности. Должно быть, вы разволновали
его вчера. Дабы исключить такие досадные потери в дальнейшем, советую вам
вести себя благоразумно. Не расстраивайте...

Хортов не дослушал и бросил трубку на аппарат. И вдруг заметил, что у
него трясутся руки, чего раньше не бывало. А левая, перехваченная золотой
косичкой, вообще отмерла и заледенела. Он пошел на кухню за водой, но теперь
зазвонил мобильник.

- Когда я говорю - не кладите трубку, - механично прорычал лев. - Имейте
терпение выслушать своего читателя.

Неизвестный таким образом поставил точку и отключился. Хортов напился
воды, несколько раз отжался от подоконника - тряска не проходила. Тогда он
вышел на улицу к своей "ракушке" и стал звонить Кужелеву, набрал сначала его
рабочий телефон, затем мобильный - нигде не отвечали.

Он бесцельно выгнал машину, сел за руль и вспомнил, как вчера ехал от
старца и радовался, и ждал завтрашнего раннего утра...

И вдруг подумал, что он живет всегда с некоторым опозданием: только
копнул тему деятельности Коминтерна и вышел на фигуру Кацнельсона, как тут
же его убрали. Стоило прикоснуться к таинственной истории полковника
Пронского и единственный раз поговорить с участником операции, как и он
умирает от сердечной недостаточности.

И от недостаточности ли?..

Кто следующий? Куда еще он опоздает?..

Хортов вернулся домой, чтобы взять деньги и документы, прыгнул в машину и
помчался в аэропорт. Браслет вроде бы чуть расслабился, и он попробовал
снять его на ходу и чуть не слетел с трассы. Пришлось оставить эти попытки.
В полупустом зале аэропорта суетливость как-то незаметно растаяла,
предчувствие дороги, как в детстве, радовало его и одновременно располагало
к определенному ритму - это все равно как шагать по шпалам. Андрей изучил
расписание, сунулся в кассы, и оказалось, билетов в Симферополь нет на две
ближайших недели - бархатный сезон был в разгаре, а количество рейсов
сократили до одного в день.

Он вспомнил об удостоверении специального корреспондента, подошел к
окошечку начальника смены, однако выяснилось, что газета не имеет брони.

Пресса в аэропорту не пользовалась уважением, на него смотрели как на
пустое место.

У начальника отдела перевозок сказали почти то же самое, правда, записали
в очередь, если кто-то откажется от полета, но не раньше, чем через неделю.

Он побродил по залу, соображая, что еще можно предпринять - звонить
Стрижаку или самому Артельянцу нельзя, Кужелев намертво ушел со связи, и
оставалось лишь набраться хамства и предложить кассиру взятку - до
отправления рейса оставалось менее трех часов. Хортов вложил в паспорт
двести долларов, подошел к кассе. Очередь двигалась быстро, поскольку
билетов не было никуда, и все равно он добрался до окошечка, когда объявили
регистрацию и одновременно посадку.

Андрей попросил посмотреть что-нибудь на Симферополь. Грузная женщина с
круглыми глазками отлично видела деньги, но вернула все назад.

- С удовольствием бы, но сегодня выбрана даже правительственная бронь.

- А на завтра?

- Завтра и подходите.

Это была полная безнадега, судя по тону кассирши.

Длинная вереница счастливчиков давно уже выстроилась у стойки
регистрации, продвигалась быстро, минуты летели неотвратимо и подхлестывали
его в поисках вариантов. Андреи выбрал жертву среди пассажиров -
коренастого, усатого мужика с рюкзаком, но оттащить для разговора в сторонку
не смог. Пришлось объяснять ситуацию и предлагать деньги прямо в очереди.

- За штуку баксов? Две недели торчать в Москве?..

И недоговорил, не уточнил своего отношения зашевелил усами - люди
смотрели на Хортова, с интересом и страхом, как на сумасшедшего.

- Кто уступит место за тысячу долларов. - теперь уже у всех сразу
спрашивал он. - Плюс стоимость билета?

Больше он предложить не мог - оставалось на билет в один конец: деньги
Артельянца решил не трогать.

Цепочка пассажиров неукротима текла мимо, и выстраивалась другая, возле
дверей зоны спецконтроля. Андрей отошел от стойки, пристроился возле колонны
и неожиданно для себя вспомнил свои путешествия в ранней юности, когда было
так просто пускаться в дорогу: запрыгнул в поезд, и уже в пути, а нет - так
в трюм баржи или вовсе пешком, по шпалам.

Или как с хранителем Земных Путей, по неведомым дорогам, то ли по небу,