гражданское противостояние унесло более ста тысяч жизней. В самой России
полыхал северокавказский регион, где усиливалось противостояние между
Осетией и Ингушетией, где функционировала не признающая российских законов и
все более криминализирующаяся Чеченская республика, где практически раз в
несколько месяцев террористы устраивали показательные захваты автобусов с
заложниками - женщинами и детьми. В самой Москве, в Санкт-Петербурге, в
других крупных городах заказные убийства стали обычным явлением, перестрелки
между мафией уже никого не удивляли, а люди боялись выходить на улицы с
наступлением сумерек. В Казани к тому времени сложилась своя специфическая
ситуация, при которой рост детской преступности намного опережал рост общей
преступности. Подростки, разделившиеся на самые настоящие банды,
возглавляемыe порою опытными рецидивистамк, профессиональными грабителями,
"ворами в законе", наводило ужас на улицах города.
крупные дополнительные силы органов внутренних дел, проводились плановые н
внеплановые мероприятия, показательные процессы, рейды, облавы - но все было
малоэффективно, преступность продолжала расти. К тому времени бывший старший
лейтенант военной разведки, профессионально подготовленный и слишком много
умевший, стал руководителем одной из caмыx дерзких и жестоких групп города,
занимавшихся рэхетом и вымогательством.
пятикомнатная квартира в центре города, своя загородная дача, но его
взгляд...- иногда, словно что-то вспоминая, во взгляде вспыхивала такая
неистовая тоска, такое жуткое отчаяние, что видевшие его глаза спешили
убраться, не попадаясь больше на его пути.
не снимает напряжения, а наоборот, превращает более или менее нормального
человека в чудовище, готовое на любое преступление.
Первое из них - "состояние веселия" - когда после принятия ненормального
количества алкоголя человеку становится смешно глядеть на окружающий мир,
его радует все вокруг, он задевает прохожих, веселится, как может.
нервам и разуму с такой силой, что человек просто выключается из норглальной
жизнедеятельности, проваливаясь в тяжелый, почти мертвецкий сон. При таком
воздействии спиртное действует, как удар молота.
превращается в зверя, неспособного нормально мыслить и осознавать свои
действия. Когда тоска, обида, неустроенность, боль, помноженные на
чудовищную дозу алкоголя, бьют по психике индивида и превращают его в
одичавшее, захлебнувшееся в своей злобе животное.
боялись появляться даже его ближайшие помощники, даже его симпатичная
подружка. В пьяной ярости он мог убить любого, попавшегося на его пути, и
это все хорошо знали.
полученные от обираемого ими директора крупного мехового магазина, и решили
отметить "выручку". Пили они долго, почти до утра. А затем, когда завязался
ожесточенный, горячий спор, возникший, как обычно бывает, из пустяка,
Черкасов в ярости убил двух самых близких своих ребят, буквально растерзав
обоих. Правда, преступление так и не было раскрыто. Утром трупы ребят увезли
"шестерки" Черкасова и все постарались забыть происшедшее. Но слухи об этом
уже поползли по городу.
обедать со своей подружкой. Наемный киллер аккуратно прострелил ему висок,
не оставив ни единого шанса. Слишком многие в Казани, да и в его собственной
банде считали, что он становится неуправляемым. Только на кладбище вдруг
вспомнили, что старший лейтенант Вячеслав Черкасов бывший офицер военной
разведки, имеющий орден Красной Звезды и медали за войну в Афганистане.
Казани, но и из соседних городов. Приехали даже "гости" из Москвы. Его
хоронили торжественно, по высшему разряду, словно в насмешку над его вечно
неустроенным бытом, над его неудавшейся личной жизнью. И даже несли на
подушечках его боевые награды. Среди провожавших Черкасова в последний путь
не было его боевых товарищей, не было ветеранов афганской кампании. Он,
изменивший их боевому братству, был чужим для своих и своим для чужих. Так
его и похоронили - на элитарном казанском кладбище среди бывших партийных
чиновников и видных деятелей прежнего режима.
города. Некоторые говоряли, что она переехала в столицу. На наследство никто
не претендовал. Черкасов вырос в детдоме и у него не было ни родных, ни
близких. Может, поэтому он всегда был таким отчаянно смелым и храбрым,
выросший в детдомовских уличных драках, он не умел щадить себя.
присутствовал еще один бывший офицер, пожелавший остаться неузнанным. Он был
уже известным киллером, но помнил своего кореша. Это был тот самый однорукий
ветеран, дравшийся бок о бок с Черкасовым в киевском ресторане. Он знал
последнюю просьбу Черкасова - сообщить о смерти последнего генералу Асанову.
и уважение к строгому таджикскому офицеру, командовавшему их группой в
Афганистане. Словно предчувствуя свою гибель, Черкасов попросил в одну из
редких встреч своего друга об этом. У него не было никого на целом свете и
он справедливо решил, что если его вспомнит такой человек, как Асанов, то
ему будет просто легче лежать в земле. Так он и сказал своему товарищу.
в полном молчании за неудавшуюся жизнь Славика Черкасова, за его смерть, так
счастливо избавившую этого человека от дальнейших мучений, за его страдания,
столь обильно выпавшие на долю этого "казанского сироты".
IX
лагерю, Асанов и Семенов, замаскировав или закопав часть имущества,
отправились за остальными офицерами. Идти налегке было значительно легче, и
вскоре они уже соединились с группой Рахимова, которые смогли пройти к тому
времени довольно большую часть пути, совершая на каждом отрезке два-три
коротких перехода туда и обратно. Рахимов, Елагин и Борзунов с понятным
волнением узнали о гибели майора Машкова. Особенно был огорчен капитан
Борзунов, успевший довольно близко подружиться с погибшим офицером. К вечеру
следующего дня они возвратились в лагерь. За время их отсутствия здесь
побывали только птицы, чьи следы они сразу обнаружили. В этих горах вообще
мало бывало случайных гостей или одиноких путников - здесь в одиночку просто
нельзя было выжить.
Асанова, двое офицеров, посланных в Зебак, уже давно должны были вернуться,
но их все еще не было. Правда, они договорились, что контрольным сроком
будут считать утро завтрашнего дня, когда исполнится ровно двое суток после
их выхода из лагеря.
полученных от связного сведений, они должны были выдвинуться к лагерю
Нуруллы, в район Ишкашима и попытаться, на месте разобравшись с ситуацией,
освободить полковника Кречетова. При этом план взаимодействия предусматривал
и активные боевые действия группы Асанова,и скрытые, традиционные приемы
военных разведчиков в боевых условиях.
И только его первый заместитель Рахимов имел маленький конверт, который он
должен был вскрыть в случае смерти командира. Там были инструкции Рахимову,
как действовать в подобной ситуации. В случае любой опасности Рахимов должен
был уничтожить конверт. На время экспедиции оба офицера предпочли забыть о
существовании этоТо конверта. Правда, сам Рахимов был бы чрезвычайно
удивлен, узнай он, что в конверте стоит всего одна фраза "Бросайте все и
прорывайтесь к границе любым способом". Секретность операции была такова,
что ее не могли доверить даже подполковнику военной разведки, вручив ему
запечатанный конверт. Только Асанов знал все подробности, и только он имел
право принимать самостоятельные решения.
готовиться Рахимову и Семенову. Последний не говорил на местных языках и
должен был сыграть роль немого спутника отлично подготовленного Рахимова,
очень похожего на местных пуштунов, словно он всю жизнь провел в пустынях
Регистана. А вот якут Семенов мог сойти за киргиза или туркмена из западных
областей страны.
вторую, но у него не было другого выхода. Потеряв еще двоих офицеров, его
отряд просто не смог бы выполнить поставленную задачу силами пятерых человек
и вынужден был ждать пока не объявятся Падерина и Чон Дин. А ждать не было
времени. Риск состоял из того объяснения, что в небольшой городок сразу
вслед за первой парой незнакомцев приходит вторая и уже это одно могло
вызвать подозрения. Но В данном конкретном случае риск был оправдан еще и
тем, что они привлекут к себе еще большее внимание, а это в конце концов
было их главной задачей.
нож, которым обычно резали баранов. При необходимости его можно было
использовать и как холодное оружие. У Семенова под халатом был прикреплен
пистолет. Сам Рахимов обычно вешал пистолет на пояс, так как мешковатая
куртка и широкий пояс, наматываемый прямо на нее, могли спрятать даже
несколько пистолетов, делая их обладателя просто немного полнее.
Слишком непредсказуемым оказался их путь в эту небольшую долину. Слишком
тяжелая дорога вела их в лагерь Нуруллы.