этого не понимаете?
собирается пожертвовать пять миллионов долларов музею. С тем чтобы на эти
деньги музей приобрел высокохудожественные произведения современного
религиозного искусства. Остатки своего состояния он хотел передать
монастырю, в который намеревался и уйти.
компромат. Министерство юстиции. Департамент налогов и сборов. Или
Ассоциация американских адвокатов. Думаю, после того, как дым рассеялся,
вы нашли бы моего отца вместе с его сексапильной, безмозглой женой под
защитой какого-то религиозного или культурного фонда, при деньгах, которые
по закону отнять у него никто бы не смог.
избавиться от своего состояния?
убили.
музыку. Первым заговорил Флетч.
седыми волосами, в цветастом платье и зеленых теннисных туфлях. Я спросил,
она ли миссис Хайбек, и получил положительный ответ. О вашем отце она
сказала, что он носил черные туфли и вечно блуждал. Фирму "Хайбек,
Харрисон и Хаулер" она называла "Хай, ха, хау".
шортах, правда? Вы можете быть другом?
тенниску, так как надеялся, что последняя, надетая навыпуск, скроет
рекламу "Бена Франклина".
игнорировали друг друга. Я тоже его не интересовала. Став постарше, я
начала презирать его. Блестящий адвокат. Дерьмо собачье. Он был
преступником. Когда он избавился от матери, засадил ее в дурдом, между
нами произошел полный разрыв. Я никогда не заговаривала с ним первой,
никогда не заходила к нему. Извините. Поначалу я не сказала всю правду. Я
ненавидела этого сукиного сына.
клинику, какими бы мягкими ни были тамошние порядки. Ее просто мучило
одиночество.
теннисные туфли, что ее ни на минуту не оставляют одну.
в доме. Никто не хотел знаться с ней. Сначала она пыталась бывать на
людях, что-то делать, даже записалась в Цветочный клуб. Другие дамы этого
не хотели. А потом папочка выиграл очередной сенсационный процесс,
добившись оправдательного приговора для какого-то насильника. Газеты,
конечно, вопили, а мамины цветочные композиции не взяли на выставку. Ее
телефон никогда не звонил. Потом, я уже была подростком, мама устроилась
продавщицей в цветочный магазин. Но папаша быстро это прекратил. Бедная,
несчастная душа. Она плесневела в доме. Разговаривала сама с собой.
Накрывала стол к ленчу, обеду, на шесть, восемь, двенадцать персон. К ней
никто не приходил. - Слезы текли по щекам Нэнси, но голос звучал ровно,
без дрожи. - Что я могла поделать? Проводила дома как можно больше
времени. Бывало, за день она посещала шестерых парикмахеров, только ради
общения с людьми. Сожгла себе волосы. Целыми днями ходила по торговым
центрам, покупая все, что попадет под руку, газонные косилки, стиральные
машины, полотенца. Как-то за одну неделю к нам привезли двадцать
стиральных машин. Когда ее собирали в "Агнес Уайтейкер Хоум", выяснилось,
что у нее две тысячи пар обуви. Она любила болтать с продавщицами.
Полагаю, звонили отцу. Ругали ее, когда она возвращалась. Но она не обидит
и мухи. У нее нет ни денег, ни кредитных карточек. Я понятия не имею, как
ей удается передвигаться по городу. В погожие дни она гуляет в парках,
ходит по магазинам, прикидываясь, будто хочет что-то купить, забредает в
свой прежний дом и сидит у бассейна.
рассмеялась. - Страшного ничего в ней нет. В моем доме она появляется два
или три раза в неделю. Сидит и смотрит телевизор. Сидит и смотрит на
детей. Рассказывает им какие-то фантастические истории. О том, как в лесу
она подружилась с большим черным медведем, который научил ее ловить рыбу.
Дети ее обожают.
психиатрическую клинику?
из общества. Выбрасывать из собственного дома. Когда за ней стали замечать
странности, отец мог бы уйти с работы. Они переехали бы в другой город,
начали новую жизнь. Или, если дело зашло слишком далеко, отец мог бы
нанять маме сиделку, чтобы ей было с кем поговорить. - Нэнси помолчала. -
Мой отец избавился от нее, потому что хотел жениться на этой безмозглой
Жасмин.
же, что случилось с моей матерью. - Вновь долгая пауза. - Утром я слышала
по телевизору, что кто-то сознался в убийстве моего отца.
Обвиненный в убийстве родного брата. Оправданный судом два или три месяца
тому назад.
"Ньюс трибюн" высказала такую версию.
или хотя бы сказал, что собрался пожертвовать музею и монастырю все свое
состояние, из чистых или корыстных побуждений. Кстати, на прошлой неделе
ваш отец сказал, что в семье "всем на него наплевать".
семьи. Вы, ваш муж, ваша мать, ради вас и ваших детей, вторая жена вашего
отца.
понедельник утром?
которые он пишет. Он мученик, жертвующий собой ради поэзии.
возможно, не подбрасывал вас на коленке, но обеспечивал вам и набитый
холодильник, и чисто прибранный дом, и плавательный бассейн во дворе. Плюс
множество стиральных машин.
по-прежнему грабят, убивают, насилуют, потому что мой отец берет их
деньги.
ползающих по грязному полу. Вы сами говорите, что того и гляди окажетесь
на паперти. Немногие матери хотят, чтобы их дети голодали, а тут возникает
неплохая альтернатива.
"МОНАСТЫРЬ СВЯТОГО ТОМАСА". Свернул с шоссе направо.
представляется, что человек, знавший о намерении вашего отца приехать в
понедельник утром в редакцию "Ньюс трибюн" и объявить о своем решении
пожертвовать пять миллионов долларов художественному музею, мог зайти на
стоянку, пристрелить его, когда он вылезал из своего "кадиллака", и
спокойно уйти, ни у кого не вызывая подозрений.
события. Что ей терять? Ее уже при знали невменяемой.