Чтение 29–й страницы книги ~Погоня за призраком~

в руки, сказал, стараясь не встречаться с ним глазами: -- Сами видите,
товарищ полковник, ребята прилетели, так что позвольте мне считать себя
свободным. Я остаюсь с ними.

-- А как же Вэн? Кровная месть? -- Голубков прекрасно знал, на какую
"мозоль" надавить.

-- Ничего, это за мной не заржавеет.

И Голубков поспешил на регистрацию, а я вернулся к своим парням.

-- Ну что, братцы, какие там координаты?

-- Сорок семь километров к северо-востоку от города. Оттуда пришел
сигнал.

-- Сорок семь так сорок семь. Будем использовать все транспортные
средства, только мне нужна будет горная экипировка...

-- Так вы что, никуда не летите? В поход собрались? -- горячо
заинтересовался Ивлев, который все еще "тусовался" рядом с нами.

-- Да, обстоятельства, знаете ли, изменились, -- продолжая изображать
нудного чинушу, важно ответил я. -- Хочу послушаться вашего совета,
попробовать полечить свою аритмию в горных условиях...

-- Не слишком ли большая нагрузка для начала? -- с сомнением покачал
головой мой наивный сосед.

-- А вам не пора идти жену встречать, Михаил Станиславович? --
заботливо спросил я.

Он не обиделся. Но отвязался не сразу...

"Глава четвертая. Заветный чемоданчик"

"1"

Антон Владленович танцевал посреди кабинета, звонко хлопая себя
ладонями по ляжкам. На экране огромного телевизора Надежда Бабкина пела
залихватскую казачью песню. Звук был таким громким, что подрагивали
коллекционные фарфоровые тарелки на стене.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Саша с папкой под мышкой.

-- Почему без стука? -- прокричал ему Антон Владленович, переставая
танцевать и приглушая звук телевизора.

-- Я стучал, вы не слышали, -- робко заметил Саша.

-- Да ладно врать-то. Я все слышу, даже когда ты на другом конце города
во сне пердишь! -- Антон Владленович весело рассмеялся, подошел к Саше,
ударил его по плечам. -- Ну что, казачок, сделано дело?

-- Сделано, -- кивнул Саша.

-- То-то. Как говорится, делу время, а потехе час. Вот и настал наш
час, Сашок. Давай-ка мы с тобой по рюмочке, за успех нашего безнадежного
предприятия.

-- Давайте, -- кивнул Саша. С молчаливого позволения хозяина откинул
крышку столика-глобуса, вынул из гнезда пузатую бутылку коньяку, выставил
два больших коньячных бокала. -- Сколько вам?

-- Не спрашивай, наливай полный. -- По всему было видно, что у Антона
Владленовича сегодня чудеснейшее настроение.

Саша протянул боссу наполненный почти до краев бокал. Себе налил
все-таки меньше.

-- Да ты что, чужое пить стесняешься? -- Антон Владленович покачал
головой. -- Верно замечено: широта души -- она с бабками приходит. А нищета
человека в угол загоняет... Ничего, покрутишься с мое, пооботрешься,
пообвыкнешься. Еще такими делами ворочать будем, что твой Гейтс позавидует.

-- Да, неплохо бы, -- усмехнулся Саша.

-- Ну, давай, за успех. -- Они чокнулись. Антон Владленович залпом
выпил почти весь бокал, Саша только немного пригубил. -- Садись!

Антон Владленович плюхнулся на мягкий кожаный диван, Саша сел на
краешек, приготовившись слушать.

-- Вот что, теперь надо с Вэном и его бандой разобраться, все концы
убрать, а то как-то несправедливо получается: добродетель растоптана, порок
торжествует...

-- А... Мне что, этим тоже заниматься? -- искренне удивился Саша.

-- Ну а кому? Тебе ведь Родина доверяла? Ты во всяких там академиях
учился, знания специальные получал. Ну и я тебе доверяю... Короче, есть у
меня одна классная идейка, как нам себя от всякой бандитской шушеры
обезопасить...

"2. Пастухов"

У всех моих парней: у Боцмана, Мухи, Артиста, Дока -- в сотовых
телефонах была функция, отличавшая их сотовики от всех остальных. В том
случае, если тебе угрожает смертельная опасность, ты можешь нажатием одной
кнопки послать всем остальным сигнал СОС с примерными координатами своего
местонахождения. Единственное неудобство -- координаты необходимо
перепрограммировать каждый день в соответствии с картой местности. Ну, это
уж мелочи. Захочешь жить -- ничего не забудешь. Когда СОС пришел от Боцмана,
Артист тут же связался с Доком. Они побросали все свои дела, встретились,
тщательнейшим образом изучили по карте местность, откуда поступил сигнал
бедствия, и в течение какого-то часа подготовились к экстренной экспедиции.
А через три часа уже были в аэропорту. "Бригада быстрого реагирования",
иначе не назовешь.

Но самое удивительное было не это. Я не переставал поражаться, как мне
удалось пересечься с моими парнями в Адлере. Крайнее, фантастическое
везение, да и только! Теперь мы снова были вместе. И уже знали, что сразу же
после сигнала СОС сотовые телефоны Мухи и Боцмана замолчали. Это был очень
плохой знак...

Я рассказал Артисту и Доку обо всем, что знал. О звонке, о предложении
найти чью-то дочь и заработать кучу денег. Собственно говоря, я знал чуть
больше, чем Док и Артист. И то, что я знал, вселяло в меня тревогу. Просто
так Боцман сигнал бедствия не станет посылать, значит, ситуация у них с
Мухой сложилась безвыходная...

Через полчаса после встречи, когда было куплено в магазинах все
необходимое для. спасательной операции снаряжение, мы взяли машину напрокат
и двинулись за город.

-- Вы, ребята, не удивляйтесь тому, что я сейчас буду с собой делать,
-- сказал я, доставая из внутреннего кармана тюбик с мазью.

-- Это что? -- спросил Док. -- Зачем?

-- Да так, небольшие неприятности, грозящие перерасти в большие. -- Я
решил пока не рассказывать команде о проваленной мной операции, пройдет
время -- сами узнают. Сейчас главная задача -- не попасться, потому что
после всего случившегося ФСБ не будет меня "прикрывать", похоже, они с
удовольствием сделают из меня козла отпущения. Как бы то ни было, сейчас они
меня бросили одного, как котенка в воду -- учись плавай! Вот я и плаваю в
меру возможностей. Одна надежда, что меня поищут недельку-другую да забудут
-- случится еще что-нибудь не менее "громкое", начнут искать других
"чистильщиков". Да и фоторобот -- вещь весьма ненадежная.

Я повернул зеркало заднего вида так, чтобы было видно лицо, открыл
тюбик и начал густо наносить мазь на щеки. Тюбик этот час назад дал мне
Голубков.

-- Что это за гадость? -- покосился на меня Артист, сидевший за рулем
прокатных "Жигулей".

-- Спецсредство. Сейчас увидишь.

Кожа лица начала гореть, будто ее натерли битым кирпичом, -- реакция на
мазь началась. Буквально через пять минут меня было не узнать: толстые
обвислые щеки, сизый нос, узкие щелочки глаз, двойной подбородок -- в общем,
типичный, неделями не просыхающий от водки "колдырь".

Док глянул на меня и присвистнул:

-- Ну ты даешь!

-- Это не я, это ФСБ.

-- Дай-ка взглянуть.

Я протянул Доку тюбик, он начал его внимательно разглядывать. На
тюбике, конечно, не было никаких надписей.

-- Ну, я тебя понял, Пастух. Мазь вызывает мгновенную аллергическую
реакцию, от которой опухаешь до неузнаваемости. Что-то типа отека Квинки.
Теперь только подходящий прикид -- и можно страдальца хоть на паперть
пускать! От ментов прячешься?

-- Прячусь, прячусь, -- пробормотал я, глядя на себя в зеркало. -- Док
прав: в таком виде меня даже родная мама не узнает.

После ЧП, случившегося в Зеленом театре, на всех дорогах чуть ли не
через километр стояли усиленные милицейские наряды -- стражи порядка
щеголяли в бронежилетах, с автоматами. Нас останавливали раз пять, и каждый
раз обходилось. Милиционеры бросали взгляды на планшетку, в которой у них
была распечатка фоторобота, на меня, снова на распечатку -- и этого было
достаточно -- ведь ничего общего... Ничего!

Что касается изменения лица, то специалисты из ФСБ свое дело туго
знают! Через пару часов, когда мы уже будем на месте, опухоль спадет, и я
снова стану Сергеем Пастуховым, бывшим капитаном спецназа, отправившимся
спасать своих друзей. Я почему-то был уверен, что они живы. Есть у нас
святое правило, которое мы соблюдаем всегда и неукоснительно -- не верить в
смерть товарища до последнего!

"3"

Саша с кейсом в руке выбрался из машины на площади трех вокзалов,
неторопливо двинулся к Ленинградскому. Перед тем как спуститься вниз, в зал
автоматических камер хранения, он глянул на часы. Было без четверти
двенадцать.

Саша уверенно прошел вдоль длинного ряда ячеек, остановился около одной
из них, открытой, сунул кейс внутрь, быстро набрал шифр, сунул жетон и
щелкнул дверцу. Подергал ее несколько раз, убеждаясь, что она закрыта, и
двинулся к выходу.

На ходу достал из кармана сотовый телефон, набрал номер и бросил в
трубку: