Эстобаном большую часть дня оставались на посту береговой охраны, с
нетерпением ожидая сообщения о том, что лодку Трента выбросило на берег. Но
такого сообщения так и не поступило.
он тщетно пытался избавиться от мыслей об англичанине. Трент, видимо, сумел
выйти живым из поставленной ему ловушки, и если он направился на маяк Лобос
Кэй, то должен был прибыть туда задолго до полудня. Значит, ему удалось
избежать и этой западни, и, следовательно, сейчас он плывет по спокойным
водам Большой Багамской банки, направляясь на север, к острову Андрос. Родди
представил себе англичанина за рулем лодки и неожиданно подумал: "Наверное,
Трент и эта девушка - сестра Марко - любовники". Это показалось ему вполне
вероятным.
обочине, чтобы полюбоваться закатом солнца. Солнечные лучи окрашивали
горизонт во все цвета радуги - желтый, розовый, красный, оранжевый. Ветер
совсем стих, и лучи заходящего солнца падали на глянцевитую поверхность
бегущих по морю волн. Сквозь деревья виднелся песчаный пляж, весь в
розовато-золотых тонах. Родди подумал, что никогда не смог бы жить в другой
стране.
штаб-квартиры. Большие окна выходили на крытую террасу с видом на море.
Дверь открыла молодая женщина в купальном халате. Нисколько не смутившись,
она подала ему стакан и провела в ванную комнату, где у адмирала была
оборудована теплица для выращивания орхидей. Посредине комнаты стояла
большая старомодная чугунная печь для обогрева, а со стен, из деревянных
ящиков свешивались цветы.
сигарой и стаканом вина. Голову защищала розовая купальная шапочка, чтобы не
смыть краску с волос.
со льдом, стоявшее рядом.
себе вина, он вытер полотенцем сиденье белого, плетенного из тростника
кресла, стоявшего у окна между большими глиняными горшками с орхидеями. Ему
подумалось, что фотография отца в таком виде выглядела бы смешно и глупо.
Как, впрочем, и любого другого из сильных мира сего.
показался адмиралу забавным.
Дело закончено, Родди.
воды висели на краях потолочных балок. Родди отер пот с лица.
увидел, что морщины на лице у его отца углубились.
главе Третьего отдела. - Аккуратно стряхнув пепел сигары в цветочный горшок,
адмирал слегка кивнул головой в подтверждение своих мыслей:
кресла, Родди распахнул окно с запотевшим стеклом - перед ним открылся вид
на садящееся в океан солнце. Адмирал запрещал держать открытым окно в ванной
комнате. Одержимый мятежным духом, Родди продолжал:
на пол, пальцы выбивали дробь на краю ванны. Родди и его сестре с ранних лет
было известно, что это первый признак надвигающейся бури.
захвачен бандой контрабандистов в ходе крупной операции по переправке
наркотиков. Так будет опубликовано в печати, - гневно прохрипел адмирал.
категориями - для них имеют значение только сражения, а не число погибших и,
уж тем более, не отдельные убитые. Но в случае с адмиралом де Санчес это
проявлялось особенно ярко. Возможно, поэтому он и сделал такую блестящую
карьеру, хотя по своим убеждениям был далек от революции. Опасаясь, как бы
дети случайно не выдали его, он всегда держал их на расстоянии; его любовь к
детям носила несколько абстрактный характер. Когда Родди думал об этом, ему
становилось тошно. Продолжая версию отца, он сказал:
себе убитых на маяке багамцев и окруженных головорезами его отца англичанина
с девушкой.
***
трое: Тони, Рафаэль Сегундо и баскетболист Хорхе. Начальником был Тони -
Тони Муньос, по прозвищу "Судья". Его прозвали Судьей, потому что он всегда
с видом сочувствия выслушивал мольбы тех, кого ему было приказано убить.
Ничем не примечательный на вид, средних лет, всегда чистенький и аккуратный,
с бледным лицом и чернявыми волосами, он любил издеваться над своими
жертвами и подвергать их мучениям. Подчиненные боялись его.
прикрывая собой гринго, и это возбуждало его. Он мог смести их автоматной
очередью уже тогда, когда они были на полпути к бунгало, но решил подпустить
поближе, чтобы насладиться кровавым зрелищем. Тони был уверен, что попал в
гринго, но хотел избежать каких бы то ни было случайностей.
занять позицию на площадке, окружавшей фонарь маяка, так что, если бы гринго
попытался выскочить из своего убежища, он мгновенно превратился бы в кучу
мяса. Сам Судья выскочил из заднего окна с автоматом наготове.
лежал голый на боку. Одна рука была откинута назад, как будто он пытался
дотянуться до автомата или до кобуры с пистолетом, которая валялась на
расстоянии метра от него. Другая его рука была как-то неловко согнута, как
сломанное крыло птицы. Пуля, видно, попала ему в голову - лицо было залито
кровью, и ручейки крови стекали на песок. Другая рана была на бедре, а
третья пуля, по-видимому, раздробила кость руки. Глаза были открыты и
неподвижно смотрели в сторону моря.
Разочарование отразилось на его лице: ведь он надеялся найти гринго живым.
Подойдя к телу, он перевернул его на спину и на мгновение взглянул на
гениталии убитого.
собственной кровью. Автомат выпал из рук, колени подогнулись, и он рухнул на
песок.
***
веранде, плечом вышиб оконную раму и стремглав влетел в комнату,
сопровождаемый градом пуль. Еще семь стремительных прыжков... Стоявший у
двери кубинец выпустил очередь, над головой просвистели пули. Две секунды
понадобились бы стрелку, чтобы изменить прицел и взять его на мушку, но у
него не было этих двух секунд - Трент выстрелил первым и убил кубинца
наповал.
деревянный стул и помчался по винтовой лестнице, которая вела наверх - к
башне маяка. Беззвучно ступая босыми ногами по металлическим ступеням
лестницы, он быстро взбирался наверх, описывая круг за кругом внутри
сужающейся металлической трубы. Двести шестнадцать ступенек вверх - в
сгущающуюся темноту.
покоилось фонарное сооружение маяка. Отсюда же веером расходились железные
балки.
стальной крышкой. Трент положил свой автомат на тавровую балку и далеко
задвинул его. Проверив, есть ли в стволе револьвера патрон, он взвел курок и
бросил револьвер в пролет лестницы. При падении на пол раздался выстрел.
Стены стальной башни отразили и многократно усилили звук выстрела, и эхо от
него еще долго отдавалось в трубе.
полетел вниз, подскакивая на ступеньках. Стук падающего стула должен был
заглушить шум от движений Трента. Ухватившись обеими руками за поперечную
балку, Трент раскачался, повис над сорокаметровым лестничным колодцем и,
зацепившись ногами за перекладину, подтянулся вверх и пополз в глубину
потолочного настила. Там, где брусья лежали плотно и полностью закрывали
его, Трент растянулся. Затем достал с балки свой автомат и приготовился
ждать, а это он умел. Там, наверху, в башне, томился последний оставшийся в
живых кубинец, гадая, что произошло внизу. Тем временем день уже угасал, и
единственный луч света в башне пробивался из маленького окошка в стальной
двери люка.
свет - кто-то поднял крышку люка. Прогремела автоматная очередь - пули
засвистели на лестничной площадке. У Трента зазвенело в ушах. Вслед за тем с
лестницы спустились завязанные на концах узлом белые штанины, набитые всяким