любопытством поинтересовалась Минерва.
глубоко вздохнула.
сколько презрения в прозрачных глазах. Интересно, кого она презирает: Нереиду -
или тех, троих?
и подлость - их стихия. Очень сильна... Очень... Неодолима...
представиться...
о твоем сыне. Ты спрятала его там, где никому из богов не пришло бы в голову
искать - в Риме, на самом дне. Там может затеряться кто угодно. Ты даже для
виду дала ему гения, хотя гений ему совершенно ни к чему.
Вновь попыталась отыскать глазами хрустальную полосу меж водой и небом, и не
нашла. Полоса исчезла, и бледная вода беспрепятственно сливалась с таким же
бледным небом.
расслышала ответ. - Как только он родился, я отдала его простой смертной. Умной
смелой женщине. Она должна была его воспитать... Его назвали Юнием Вером, он
считал ту женщину своей настоящей матерью. Потом, три года спустя, я видела его
мельком и не удержалась, подарила ему кувшин с амброзией. Он - мой сын, и сын
самого Юпитера. Он должен был отведать пищу богов. Он взял кувшинчик, как берут
у чужого, и убежал. Ревность жгла мое сердце. Матерью он называл другую. На
меня взглянул только мельком. К ней же прижимался всем телом, плакал и просил
не уходить... Я ушла, задыхаясь от обиды... И больше ни разу... никогда...
детские голоса. Но богиням нечего было опасаться - смертные их видеть не могли.
Цезарь".
виноградного сока. В этот день жрец Юпитера откупоривал первый сосуд с соком
нового урожая. С этого дня разрешалось продавать молодое вино этого года.
Наступало время празднеств, бесчисленных жертвоприношений богам, полулегальных
вакханалий. Время вина, опьянения и веселья.
в пурпурное авто, чтобы ехать в амфитеатр.
исполняются. Он думал о том, что случится завтра.
пускались бежать. Они взрывали песок, махали мечами, будто никогда ничему не
учились, но почему-то вообразили, что их неуменье будет других забавлять.
Авреол сражался плохо. Клодия - еще хуже. Авреол опрокинул ее на песок трижды
за три минуты. Она проиграла вчистую. Никто с небес не наблюдал за схваткой.
Напрасно Элий до рези в глазах вглядывался в бледно-голубое небо над
амфитеатром. Ни одной вспышки платинового поля, ни одного гения в вышине. Небо
бледное и чистое, как аквилейское стекло. Небесная пустота.
недоеденные яблоки и тухлые яйца.
сказала Криспина, вообразив, что умеет шутить.
на желтый песок.
превозносилаего на страницах своего продажного вестника, даже если победа
доставалась тебе. Теперь наконец-то она будет довольна и напишет про Цыпу
хвалебное слово. Упомянет и тебя.
лестнице. Два преторианца двинулись следом. Но у самой арены гвардейцы
остановились, Элий вышел на песок в одиночестве. Он возвращался. Он никогда не
думал, что вновь ему придется ступать по этому песку и ощущать его вкрадчивую и
предательскую зыбучесть под ногами. Смерть. Арена впитала в себя жизни тысяч и
тысяч умерших здесь прежде. Потом она впитывала желания, как до этого жизни.
Желания - жизнь. Уже не гладиатор, еще не император, и в будущем не Цезарь,
Элий - временщик без власти и без надежды на власть, игрушка в чужих руках,
которая не желает быть игрушкой.
было надеть венок.
Цыпы. Он перерос арену, перерос .сенаторское свое бывшее звание. Но до
властителя Империи ему никогда не дорасти. Может быть, он дорастет до чего-то
другого?
написано: "Достойнейшему". А я - лучший из гладиаторов. Теперь ты в этом
убедился.
толстая *.
неподвижно, дожидаясь служителей, которые должны утащить ее за ноги в
сполиарий, куда прежде утаскивали мертвых, подобрала меч и, рыча от ярости,
понеслась на Элия. Зрители замерли. Элий обернулся, но не сделал попытки
бежать. Сзади к нему мчались преторианцы. Но они не поспевали. Клинок Клодии
демонстративно занесен. Меч тупой, но достаточно тяжелый, чтобы раскроить
незащищенную голову. Элий подался вперед и ударил руками в поднятые локти
Клодии. Гладиаторша опрокинулась на песок. Подбежавшие преторианцы тут же на
нее навалились.
их попугать. И у нее это получилось.
гладиаторов. Никто не крикнул "Руфин Август"!
основании титула Цезаря?
Руфин.- Запомни это, Криспина.
уже надел на руки Клодии наручники.
Цезарем и изо всех сил старался это скрыть.
Зрители любят подобные представления.
Все равно я не могу ее отпустить. С этим должен разобраться суд.
покосился на Клодию.
Повторяю: я не солгал. Договор был. Мы заключили его в гладиаторской центурии,
когда вместе исполняли чужие желания. Мы дали клятву, что не будем пытаться
убить друг друга намеренно. Разве ты не помнишь этого? Ты не могла нарушить
клятву.
сошла... Постоянно слышу голоса...
Буджолд Лоис
Орловский Гай Юлий
Андреев Николай
Орлов Алекс
Курылев Олег
Трубников Александр