меня знаете. Мне стыдно за вас и за нашу планету. Мало того, что вы
разрешили своим правителям убить себя, вы показываете сегодня людям,
пришедшим нам на помощь, что вы не достойны этой помощи. Я, профессор
Кори из Лигона, говорю: с завтрашнего дня мы начинаем новую жизнь. Мы
вспомним, что наши предки были гордыми людьми и не дрались из-за куска
хлеба. И пусть завтра кто-нибудь посмеет броситься на еду, как
паршивая собака. Я ударю его по лицу. Все... Извините меня, - сказал
Кори капитану, дождавшись, пока тот выключил внешнюю связь. - Я люблю
своих соотечественников, вы должны простить их.
дверь, и каблуки профессора, удаляясь, отстучали что-то сердитое по
ступенькам трапа.
свое поведение. Этого никто и не ожидал. Но когда дня через два один
из вновь прибывших слишком быстро принялся хлебать суп, то несколько
пар глаз обернулось к нему. И когда он украдкой просеменил на цыпочках
к котлу, патриций, проявивший неожиданную склонность к демократии,
остановил его.
больше половника. Организм у тебя новый, может не выдержать, лопнешь.
прислушался, что скажут остальные. Остальные молчали. Молчание это
было сочувственным к словам патриция, и новенький ощутил это...
освободил ее от вахт - она входила в группу купола. И там ее ждали
проблемы - всякие проблемы, большие и маленькие, ожидаемые и совсем
неожиданные. К ожидаемым относились проблемы еды и одежды. Корабельных
запасов уже не хватает, и скоро придется выкручиваться собственными
силами. Были маленькие: у единственной кормящей матери кончилось
молоко, и надо было нажать на Павлыша, чтобы он заготовил побольше
питательной смеси для малыша. Таких проблем Снежина могла насчитать
десятки; разрешить их было совсем не легко.
и сбросила ноги с кровати. Пятки ударились о мягкий ковер. Теперь надо
поднять голову. И Снежина подняла голову, показала язык своему
изображению в зеркале и включила дистанционное управление душем -
пусть греется, пока она доберется до кабинки.
парашюта, задел клумбу у швейной мастерской - первого промышленного
предприятия Муны. Кори увидел это безобразие, догнал робота, который
затаскивал парашют в дверь, и принялся честить его на двух языках.
Робот покорно слушал; швеи сгрудились у окна, чтобы не пропустить
этого уникального зрелища, а Ранмакан, который сам вызвался руководить
швейной мастерской, вышел к дверям и молча водил в воздухе руками,
заклиная прекратить ссору. Ранмакан от(r)елся, стал солиднее и
осторожнее.
старика невозможно. Он отпустил конец парашюта и пошел пересаживать
цветы. Профессор обогнал его и велел отправляться обратно в корабль.
Потом стал восстанавливать клумбу сам. Ранмакан стоял над ним и
наблюдал за его уверенными, точными действиями.
специальность. А я таможенный писарь.
притом вы пока тоже неплохо устроились.
меня могут его лишить.
чтобы стоять надо мной и разговаривать, могли бы втащить парашют -
женщинам не справиться.
настроения в другое. - Ах, так! - Кори поднялся и быстро прошел к
двери, перед которой лежал толщиной в туловище человека червяк
парашюта.
неуверенно последовал за ним и остановился, увидев, как червяк
зашевелился и начал вползать в темную щель. Профессор громко кряхтел -
в парашюте было килограммов пятьдесят весу. Одна из женщин,
наблюдавших эту сцену из окошка, всплеснула руками, сказала что-то
своим подругам и побежала на помощь профессору. Остальные последовали
за ней. Червяк пополз резвее и скрылся в доме. Ранмакан все еще
раздумывал, чтобы ему предпринять. Ситуация была сложной и
неправдоподобной. Профессор принадлежал ко второй касте, и заниматься
такой плебейской работой, как перетаскивание тяжестей, ему было
абсолютно воспрещено тысячелетними традициями. Когда Ранмакан пробовал
понять взаимоотношения людей на "Сегеже", он пришел к выводу, что все
они там, за исключением, может быть, тети Мили, принадлежат к высшим
кастам своей планеты. Вместо низших каст они взяли с собой роботов.
Никакие разубеждения Кудараускаса не могли поколебать Ранмакана. Они
были ему не нужны. Когда мир можно об(r)яснить удобной схемой, очень не
хочется отказываться от нее и искать какие-то сложные и ненужные в
повседневной жизни решения.
занимался профессор Кори, было абсолютно непонятно. Ранмакан признал
формально, что под куполом все равны и каст нет, но в душе он делил
человечество на касты и относил себя к одной из низших, хотя не к той,
к которой принадлежал до войны, а к следующей на пути вверх. Он
беспокоился, что его могут лишить права заведовать мастерской, и с
подозрением поглядывал на новичков: нет ли среди них патрициев,
способных и желающих занять его место?
Пирра и Кори - занимали уже хоть и неопределенные, но все-таки явно
руководящие места, а единственный патриций, спасенный в Лигоне,
предпочитал ничего не делать и рассуждать о возможностях демократии.
Ранмакан подошел к профессору для того, чтобы развеять свои опасения,
и в результате еще больше запутался и решил, что недовольный им Кори
может сообщить пришельцам о недостойном поведении Ранмакана. Но
Ранмакан - первый человек на Муне, Адам, как называют его пришельцы, и
он не может сидеть вместе с женщинами, шить или подносить им иголки с
нитками. Нет, этого не будет. Женщины, конечно, согласны с
демократией: они принадлежали к самой низшей из каст, да и мужья их
тоже, и дети. Им нечего терять. Ранмакан же был чиновником,
каким-никаким, но чиновником, представителем того слоя, который, с
завистью глядя на вышестоящих, судорожно цепляется за свои маленькие
привилегии, поднимающие его над другими, не имеющими привилегий
вообще.
помогли бы разрезать шелк на большие куски. Не кроить же из целого
парашюта...
сказал Ранмакан. Он продолжал цепляться за свои привилегии. - Робот
сделает это лучше меня. А сам я должен писать мемуары.
Плонги склонился бы перед вашими талантами.
подумал о том, что мы обязаны работать. Ра-бо-тать. Понимаете? Пусть
"Сегежа" улетает - у нее свои дела. А мы будем править планетой. Мы
останемся одни - вам это приходило в голову?
только "Сегежа" поднимется над планетой, ему снова придется опуститься
на свое место и, может, еще и сесть в тюрьму за сотрудничество с
чужими.
смогут обеспечить работу очистительных аппаратов, а мы наладим
снабжение пищей, мы останемся одни. Мы обязаны остаться одни.
Ранмакан. - Кто вас обязывал оставаться в одиночестве? Я? Эти женщины?
себя повели на моем месте!
своим цветам и деревьям, с помощью стимуляторов вымахавшим метра на
три в высоту. Кори подумал, что пора бы возродить кое-каких насекомых;
надо поговорить с короной Вас. Кори подошел к своему столу,
спрятавшемуся в самой гуще кустарника, раздвинул срезы, бумаги,
приборы, сел. Сердце работало неважно. К сожалению, корона Вас вернул
ему старое сердце. Снова умирать очень не хотелось. Не стоило возиться
с парашютом. Хотя он сделал правильно. По крайней мере, женщины в
Грабб Джеф
Никитин Юрий
Лукьяненко Сергей
Круз Андрей
Лукин Евгений
Перумов Ник