говорили, -- сказала Кора. -- Это, так сказать, мой фирменный знак. Глупая
Кора из ИнтерГпола.
расслабляются.
ценил шутки. Он уловил в Коре самодовольство -- оказывается, можно гордиться
собственной глупостью, играя в нее и балансируя на краю правды.
-- А то чуть что -- и глаза нет! -- Она выставила вперед жемчужные ногти.
Они замерли в сантиметре от лица императора. Тот отшатнулся и выругался --
испугался. -- Стыдно, -- сказала Кора. -- Я так и подумал, -- сказал
император, -- что Милодар не настолько глуп, чтобы посылать ко мне
откровенную идиотку -- он ведь игрок и не теряет надежды выручить землян. Но
это пустая надежда, потому что мне нужна их кровь.
отдам. -- Значит, война? -- осклабился император. -- Значит, война, ваше
величество! -- Кора улыбнулась самой очаровательной из своих улыбок. -- И
победитель выигрывает желание? -- Ваше желание -- обладать мною? -- А ваше?
-- Мое -- унести от вас ноги! -- Завидная откровенность, -- согласился
император. -- К тому же не одной, а со своими землянами? -- Вам я их не
оставлю!
пять золотых зубов -- плод деятельности какого-то местного недоучки.
разгадывать преступление. -- А чего вам разгадывать?
физик Нью-Гельвеции, неплохой писатель, выдающийся художник и, разумеется,
первый сыщик.
Какое? -- Идеальное!
полагал, что должность способствует развитию талантов.
написали хотя бы один роман про убийство в запертой комнате, в которую
нельзя войти и в которую никто не входил!
намерена изложить человеческим языком, или я заканчиваю аудиенцию. У меня
дел много.
изнутри на засов? -- Это всем известно. -- Но засов мог открыть только он
сам! -- Вот он и открыл, -- сказал император. -- Зачем?
его убил и ушел. Типичный случай -- так все земляне поступают.
Убил! Ушел! А как он, простите, запер за собой засов? Император думал
недолго. -- Магнитом, -- сообщил он. -- Ну и магнит у него был! -- удивилась
Кора. -- Наверное, засовы-то были крупными? -- Засовы как засовы! Ничего
особенного. -- А дверь железная?
железная, то магнит не подействует на засов! -- Кора смотрела на императора
с торжеством дурочки, которой удалось наконец выяснить, что дважды два --
четыре.
допросов. Поэтому не смог сдать в жизни ни одного экзамена. Даже не кончил
школы. По крайней мере, так полагали диссиденты и оппозиционеры на
Нью-Гельвеции. -- Так железная или не железная? -- Отстань. Сама посмотри.
-- Ловлю вас на слове! -- Кора почти нежно погладила императора по желтому
обшлагу фрака. -- Сейчас же бегу в крепость смотреть на дверь. Я так
счастлива, так счастлива. Ведь не каждому сыщику удается распутать идеальное
преступление! Тайну запертой комнаты! Мое имя прославится в анналах
Галактики!
спросила Кора. -- А вот так!
сильный человек. Я -- слабая женщина. Неужели вы не умеете играть честно?
мне все показали. -- Покажут. Я тебе дам хорошего провожатого. -- Спасибо,
ваше величество. За мной -- поцелуй. -- Я сам возьму у тебя столько
поцелуев, сколько сочту нужным, -- возразил император. -- А сопровождать
тебя в башню... -- Император подошел к письменному столу и поднял рожок,
лежавший на рычажках. Слышно было, как из рожка откликнулся женский голос:
-- Что прикажете? -- Гима ко мне. -- Он здесь. Сейчас будет.
столь пышно и изысканно, словно приготовился к детскому маскараду.
Коре и сказал:
империю, в которой адъютанты врываются в кабинет монарха, словно в обжорку.
Да, именно! Я не побоюсь такого слова -- обжорку! В другой империи такого
мерзавца давно бы уже выпороли. Да какой там выпороли -- ему бы отрезали
уши. И голову.
-- шкурка банана раскинулась по щекам и лбу, словно Гим нюхал большой
тропический желтый цветок. Черные глаза адъютанта готовы были вылезти из
орбит. Лицо стало красным -- точно в цвет бархатного мундира, расшитого
золотыми узорами, украшенного серебряными аксельбантами и таким множеством
медалей и значков, будто Гим был не молодым адъютантом, а престарелым
ветераном шестивойн.
подонки будут готовы всадить ему в спину нож, да, именно нож!
схватил стоявшую у стола трость с золотым набалдашником и принялся лупить
адъютанта. Тот пытался убежать от гнева монарха, банан вылетел изо рта, и
адъютант умудрился поскользнуться на кожуре, хлопнуться задом на паркет и
проехать через весь кабинет, уткнувшись подошвами бисерных башмаков в Кору.
Запрокинув несчастное, все в слезах, лицо, адъютант произнес: -- Простите,
дама, я не желал вас оскорбить! Император догнал адъютанта и еще разок
ударил его палкой.
бананы. Ненавижу бананы!
торчащей из кружевной манжеты.
угол.
госпожу Кору Орват, которая тебя защитила.
императору, затем его гостье.
копать, вынюхивать, гадить нашей империи, потому что она прилетела с
ненавистной нам с тобой Земли... -- Воистину!
точно.
боюсь, -- вздрогнул адъютант.
он же в больнице! -- сказал Гим. -- Только не его, -- воскликнула Кора. --
Ведь он меня, наверное, ненавидит. -- Разумеется, ненавидит. А как бы ты
отнеслась к человеку, который отстрелил тебе три пальца? -- Я отказываюсь!
-- Кора топнула ножкой. -- Значит, проиграла?
от нее зависящее и даже более того, чтобы не допустить его к своему телу.
мне не мешать. -- Для тебя, моя красавица, не будет закрытых дверей.
плече.
бедрами, покинула кабинет императора.
вестибюль дворца. Сейчас, отставив ножку, он сообщил: если Кора не
возражает, они подождут несколько минут, пока прибудет господин полковник
Догони-подвинься.
от полковника, но адъютант Гим только отмахнулся:
жалеть. -- Почему?
Потом добавил: -- Я люблю только красивых мужчин. -- И императора? --
спросила Кора. -- Император обладает внутренней красотой. Нас связывают
духовные узы.
полковника? -- Надеюсь, что недолго, -- ответил адъютант. Они спустились по