в придачу. Ручные гранаты были без подогрева - вчера ночью один
мобилизованный из молодых и краснощеких в самый разгар драки, когда часть
дубоцефалов, ошалев от страха, с животным ревом дала деру под свой же
пулемет, а потерявшие голову новички, не слушая команд, орали и палили в
темноту кто во что горазд, схватил гранату голой рукой и, швырнув изо всех
могучих сил, потерял по лоскуту кожи с каждого пальца. Гранат побаивались.
меня воспаленные зрачки в контактных линзах, споткнулся о гранатомет и
засуетился, выражая немедленную готовность как можно точнее выполнить
повеление начальства. Хрена ему сейчас, а не повеления. Обойдется. Дубина
- он дерево и есть, ему бы кого-нибудь по маковке с богатырского
размаха... Так он себе войну представляет, а городскую почему-то в
особенности, и вот что обидно: не дурак парень. И думать умеет, и
излагать, поспорить об отвлеченном тоже горазд, зато намертво убежден в
том, что на войне нужны рефлексы, а не мозги, - и комплексует, потому как
с рефлексами у него от природы не густо. С навыками тоже. По ночам свои
линзы он вымачивает в пластиковой кружке с водой, а чтобы никто не
выплеснул, привязывает кружку к ноге специальной веревочкой. Если ночь
прошла тихо, что иногда все-таки случается, студент еще проснуться не
успеет, как к нему так и бегут отовсюду, так и шустрят на утреннее
развлечение - давать советы насчет научного поиска этих самых линз в этой
самой воде и научной их поимки. Один раз надорвали животики, когда поутру
обнаружилось, что за ночь вода в кружке замерзла по самое дно. Потом-то
стало не до смеха: в тот день из одной только нашей группы накрылись сразу
шестеро. Самое поразительное, что в бою Дубине Народной Войны везет, а за
компанию и тем, кто возле Дубины находится, надо только знать специфику и
пореже торчать у него за спиной - он ведь сначала выпалит из своего
гранатомета, потом с интонациями ослика Иа прокомментирует результат, а
потом уже обернется посмотреть, кого там позади ветром сдуло...
подвале люди жались кучками вокруг еды, сидели прямо на полу и на
корточках, подпирали спинами промерзшие стены. Жевали. Просто удивительно,
насколько велики подвалы под гаражами в современных домах, непонятно,
зачем они такие и кому нужны, но сейчас это было хорошо: отряд, кроме
боевого охранения, разместился в подвале весь.
теперь интересные: крупные, с кота, агрессивные и все в густейшей шерсти,
включая хвост. Два пожилых дубоцефала из вчерашнего пополнения молча
дрались, не поделив термокостюма. Третий претендент, выбывший из борьбы в
полуфинале, с хныканьем размазывал по лицу розовые слюни. К дерущимся
придвигались болельщики. Кто-то давал полезные советы. Кто-то, опустив в
банку лицо, отчетливо чавкал.
громадой ("Аки монстра", - пришло мне на ум. - Кого так обзывали?
Ромодановского, кажется. Или нет? Шут с ним, с князь-кесарем, куда ему, те
бояре дядю Колю не видели...") - и легко, как камышину, расщепил пальцами
доску от ящика. Как всегда, это выглядело внушительно.
любом случае, не на питье, так на бритье. Хорошо бы и то и другое... хм,
размечтался. Когда это мы брились в последний раз? Не без некоторой
гадливости я провел ладонью по щеке и обнаружил то, что ожидал:
превращение щетины в дикого вида бороду состоялось - пока еще низкорослую,
колючую, но уже более чем грязную. Н-да... Все мы здесь аки монстры.
Впрочем, вшивость в отряде, как ни странно, все еще нулевая...
травить, договорились?
строгать ножом хлеб и бережно складывал на сгиб локтя хлипкие ресторанные
ломтики. Аккуратист. Ди орднунг юбер аллес... Интересно, на какой я сейчас
позиции в его табели о рангах? Не на первой, это точно. Должно быть, опять
на второй, только уже не после Сельсина, а после Сашки.
тавотом, тем не менее их пачкает да еще стоит за едой в общей очереди,
уважения к нему это, разумеется, не прибавит. Зато не вызовет и ненависти,
а о том, что важнее, говорить не приходится. Я присел рядом, взял сразу
два ломтика, запихнул в рот и учинил первой банке харакири. На вид
говядина была вроде ничего, обыкновенная. Съедобная. Пряная. Обрыдлая
давно и всем. Некоторое разнообразие меню случалось иногда добыть в
покинутых квартирах - но банки стратегической говядины доставлялись
регулярно, дважды в сутки. Дата выработки консервов скрывалась в
неизвестности, пока на прошлой неделе дотошный Гарька Айвакян, вообще
привычный к хорошей пище, не обнаружил на своей банке исключение: 05.98,
после чего ходил голодный и злой до визга, отказавшись "в пользу
самоубийц" от своей доли. Если он наивно полагал, что забитые в прошлом
столетии крупнорогатые стратегические скоты не вызовут в массах
энтузиазма, то здорово ошибся: "самоубийц" нашлось более чем достаточно.
Теперь-то Гарька все жрет, только подноси, зато нудно бубнит, что
уничтожать исторические реликвии - вандализм, и не устает вдохновенно
описывать бесценные сокровища национальных кухонь, намекая, какую
правильную еду имел бы отряд, если бы он, Гарька, а не кто-то другой
занимался снабжением... "Плох тот солдат, который не хочет стать
интендантом", - бессердечно комментирует Наташа; - "Молчи, гад, убью!" - в
гневе ревет дядя Коля, глотая пустую слюну, и Гарька снова срывается на
визг...
Гарьку:
делом, с ним вполне можно общаться, есть у него такое ценное свойство.
Сейчас он даже вспотел. На грубом экране армейского монитора картинка
по-прежнему стояла неподвижно. Мертво. Ни души в ней не было, ни движения.
Пустота. Мощный бетонный забор полузатонул в сугробах. Проволочные ряды на
заборе уныло провисли. И уже знакомая тонкая ровная строчка извещала:
"Анализирую обстановку. Решение о дальнейших действиях не принято." За то
время, пока я ходил за говядиной, надпись не изменилась ни в одной букве.
- И тогда не понимал, и теперь не понимаю: почему он, собственно говоря,
встал?
экрану. - Что ему этот забор? - забормотал он жуя. - Стенка как стенка,
прошел бы и не заметил... Может, за забором что-то было, он ведь
чувствует... он ведь не мы, он был умный... Или токовая защита...
проволоку видишь?
сигарету. - Мухи не убьет. Кстати, тот район неделю как обесточен.
автономный источник? Не нравится мне все это, тишина эта скотская...
Заметь, уже второй случай: как гоняли его по нашей территории, так ничего,
а как полезли на чужую, так сразу с ним какая-нибудь лажа, а адаптантов и
не видно. Анализирует он, видите ли... что тут анализировать? Анализатор
какой... Стейниц! Вот тут-то я и перешел на ручное: чего, думаю, он
стоит... Стоп! Ага, пошел! Глянь: пошел, зар-раза!..
помнил. Словно бы именно сейчас в двух километрах от нас вдруг задышало
теплое железо, мягко провернулись обрезиненные катки, взревел двигатель,
выбрасывая в небо горячую углекислоту и соляровую копоть, ударили о лед
траки, крутой дрожью завибрировали выдвижные бронелисты, закачался
антенный прутик - и наш потрепанный "ведьмак", безбашенный танк-робот для
уличных боев, лицензионный русифицированный вариант известного в Европах
"эцитона", с лязгом развернувшись на правой гусенице, взял осторожный
разгон вдоль стены. По экрану побежали бетонные сегменты. Все было в
точности как три дня назад - тогда у отряда еще был "ведьмак"... Последние
минуты был. Только Гарькины руки тогда лежали на пульте.
машины. Спереди набежала тень и крякнула под гусеницей, брызнув осколками,
- "ведьмак" раздавил опрокинутый автомобиль. На долю секунды картинку
смазал разворот. Надвинулась и скрылась, как выстрелила в лицо,
характерная для такого забора парадная вывеска фирмы - не то "Квазар", не
то "Фонон", не то еще какой-то бзик из репертуара березово-силиконовых
долин. Птицей вспорхнул огромный лист - танк снес стальные ворота.
Взлетело и опало облако снега.
- Они рядом. Я их чувствую.
Роллинс Джеймс
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Плотников Александр