счастливчиков, будто волосы...
разметавшихся по подушке.
Через некоторое время в провинции начались... видишь ли. Хищники, совсем было
настигавшие слабеющих жертв, вдруг получали от судьбы по носу: потенциальным
покойникам фантастически везло. Хищники бесились... для них это, видишь ли,
болезненно. Вроде как неразделенная страсть; напряженность в Пещере нарастала до
определенного предела, а потом выплеснулась... нет, Павла, не смотри так.
Выплеснулась в дневной мир... Случился всплеск кровавого насилия. Все, что
нарастало исподволь... Глухое раздражение, недовольство, напряжение, страх, а
потом и кровь...
Прикрыл до самой шеи, снова осторожно обнял, провел ладонью по ее голой спине:
к чести его, не стал дожидаться прямого бунта; служба Психического здоровья
провинции ушла частью в отставку, частью под суд. Добрый Доктор... гм... Осознав
смысл и судьбу своего изобретения. Добрый Доктор покончил с собой. Все, так или
иначе подвергшиеся влиянию его препарата, были строжайшим образом изолированы, в
провинции был принят специальный закон о миграции... Это я сейчас так складно
все рассказываю, а на самом деле до взрыва прошло десять смутных лет и после
взрыва еще двадцать нервных. Время работало на нас...
бьющуюся на виске жилку;
жизнь смотрел бы...
свете его смуглое лицо казалось темным, будто старая маска из красного дерева. -
С тех пор, как Добрый Доктор доказал на деле принципиальную ВОЗМОЖНОСТЬ некоего
приобретенного, патологического везения... Оружие против смерти. Пропуск в
бессмертие, - Тритан усмехнулся, блеснув зубами. - С тех пор очень многим эта
идея ну совершенно не давала покоя. Как гвоздь... в одном месте...
Тритан кивнул:
проснуться. Больной, слабый боится того же... Пещера не щадит их. Да и молодые,
по каким-то своим свойствам обреченные погибнуть рано... А помнишь, как ты сама
ложились спать на третью ночь вашей с Ковичем гонки?..
иллюзия... Но избавление от данной, конкретной смерти в Пещере - это реальность,
Павла. Вот что подарил миру Добрый Доктор... И, вероятно, в конце концов все же
одумался, потому что умирая- а подробности его смерти... ну, сейчас это ни к
чему... Короче говоря, некоторые ключевые моменты его открытия ушли вместе с
ним.
был - восстановить цепочку. Обрести звенья, выпавшие со смертью Доброго
Доктора... Все знали - ПРИНЦИПИАЛЬНО это возможно...
своему обновленному телу; хочется горячей воды. И хочется оказаться в своей
кровати, заснуть эдак дней на десять...
"раздевать" везунчиков, состригать с них удачливость... дело за малым.
Счастливчики такого рода являются на свет исключительно редко. Парень, служивший
основной моделью для Доброго Доктора, имел индекс антивиктимного поведения -
двести процентов... Точнее, сто девяносто три.
дорогу по желтому боку свечки.
тремстам... процентам.
сделалось высоким- и погасло, превратилось в сизый стержень дыма.
момент ей сделалось страшно, что он захочет повторить ВСЕ СНАЧАЛА...
Доброго Доктора... до сегодняшнего дня не хватало только модели. Тебя не
хватало, Павла... Поверь, если бы оказалось, что ты по какой-либо причине не
пригодна... к своей гипотетической роли, я бы первый обрадовался... Но, к
сожалению... даже Доброму Доктору не перепадало такой удачной модели. Изучая
тебя, можно открыть маленькую фабрику везения. Со вполне предсказуемыми...
запнулась, на мгновение лишившись речи. - Ты что... Послушай, я тебе ДЛЯ ЭТОГО
нужна?!
Напряженные.
пожалуйста!!
с ее голых плеч.
самый распоследний лгун, самый циничный экспериментатор... имеет предел, грань,
за которую... не перешагнуть ни вранью, ни цинизму. Это обо мне.
закрытых шторах, белой полоской лежало на его голой шее. Как галстук. Или как
лезвие.
работа. Но я хочу, чтобы ты знала... эту правду. Обо мне. Веришь?
Пещера была пуста - только запах мха и влаги, только гнезда насекомых, только
мерцающие пятна лишайников и колонны сталагмитов; он шел. Он тек, переливался из
коридора в коридор, и, кажется, светлый узор лишайников гас, оказавшись в
пределах его досягаемости, и, кажется, кружащиеся под потолком жуки прятались
при его приближении, и замирала струящаяся в щелях вода...
бесформенная тень с угольками прищуренных глаз. Даже клыки его, вечно
обнаженные, не отсвечивали в темноте- черные... Ужас Пещеры, он находил
удовольствие в самом своем неторопливом шествии.
Пахло теплым, кровью и шерстью - но так слабо и так далеко, что он не стал
сворачивать с пути. Он просто нес себя через полутьму; ритмичное движение,
чередование коридоров, черные пасти залов, прикосновение ветра к жестким
бокам... Прикосновения камня к подушечкам мощных лап, ступающих расслабленно,
почти изящно...
разлитое в воздухе, осязаемое, скверное предчувствие; он, не имевший равных по
силе врагов, не знающий слабости и страха,- он оборвал торжественное шествие.
жуков и червей; не знавший прежде колебаний, черный зверь остановился в
нерешительности.
принадлежало Пещере. И потому не могло считаться живым. Никогда прежде сердце
саага не позволяло себе столь нервного, сбивчивого ритма; ритм этот не был
бешеным ритмом преследования, когда, загоняя некую быстроногую тварь, охотник
захлебывается жадной слюной азарта. Это была лихорадка страха.
огромного темного зала, не посмотрит в глаза ТОМУ, что возникло ниоткуда и
исчезнет в никуда; он понимал, что никогда больше не будет знать покоя. Пещера
перестала быть его охотничьим угодьем; однажды ощутив себя жертвой, он потерял
свой прежний, незыблемый мир.
инстинкту - инстинкту самосохранения, причем самосохранения немедленного,
лихорадочного, пока не поздно; еще мгновение - и ТОТ, что прятался за поворотом,
за нагромождением камней, сделал шаг вперед.
к тверди брюхом, готовый заскулить, готовый закричать, моля о пощаде... Потому
что ТОТ был невозможен и невероятен, но ТОТ - был.
мощным - но он стоял на двух ногах; он был всевластен, об этом говорили холодные
незвериные глаза, он мог убивать одним взглядом, и сааг прижимался к камню все
судорожнее, желая сжаться в песчинку и утонуть в расщелине пола.
убивать...
Курылев Олег
Контровский Владимир
Майер Стефани
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий