клейстера в стеклянной банке, кухонный чад из столовой на первом этаже.
мороженой капусты и подгорелые макароны по-флотски на машинном масле...
Нет уж, лучше потерпеть еще немного.
домой. С руководством согласовано.
человека.
же - бывшая вдова еще более знаменитого поэта, давно покойного, одна из
первых красавиц Москвы, найдена зарезанной в своей огромной и богатой
квартире на втором этаже кооперативного дома в Брюсовском переулке.
Горло перехвачено опасной бритвой от уха до уха, весь пол и стены в
крови, а украдено удивительно мало. Не взяты ни драгоценные картины, ни
ювелирный антиквариат, из-за которых как раз можно было пойти на
убийство. Даже простенький потайной сейф, доверху набитый пачками денег,
оказался в полной сохранности. Исчезла только наличность из сумочки и
ящика буфета, а это едва ли тысячная часть от имевшегося в квартире. Для
мелкого воришки немало, но мелкие так не работают. Преступление
выглядело одновременно и тщательно подготовленным, и совершенным чуть ли
не сдуру, "на хапок", как сдергивают узелок своза на базарной площади.
свидетелей, облазил навроде Шерлока Холмса с лупой каждый сантиметр
комнаты, где случилось убийство, коридоров, крыш примыкающих к дому
сараев. Только сотрудников ГУГБ, которые вроде бы случайно (зимой!)
оставили незапертой балконную дверь, когда арестовывали хозяина и
опечатывали его кабинет, ему опросить не удалось. Вежливо, но как бы и с
намеком они все откладывали встречу, ссылаясь на неотложные дела особой
важности.
маньяка, которого хлебом не корми, а дай зарезать знаменитого человека?
Или на сына "потерпевшей", парня без определенных занятий, сильно
выпивающего. Подобная мысль неявно уже прозвучала в одном из
начальственных кабинетов.
удалось перехватить служебную машину. Атак...
потом - штурм площадки, давка, брань, торчащие локти, вонь изо ртов
тесно сжимающих тебя со всех сторон людей (ну отчего они все жрут чеснок
и никогда не чистят зубы?), еще пять минут проходными дворами и лишь
потом - "тихая пристань", двенадцатиметровая комнатенка с окном,
выходящим во двор - колодец, в малонаселенной коммуналке, всего напять
семей, на Палихе.
клозета, и дверь толстая, вдобавок самолично обитая войлоком и клеенкой,
никакой шум не доходит. Закрыть щеколду, стянуть промерзшие сапоги,
сунуть ноги в согретые на батарее валенки со срезанными голенищами.
Заварить чаю (а можно еще и соточку пропустить для оттяжки), вволю
поесть бутербродов с любительской колбасой на мягкой французской булке.
придется еще забежать в гастроном, где тоже полчаса, не меньше, давиться
в сумрачной, настроенной на скандал очереди, опять же дышать кислой
вонью мокрых валенок и бобриковых пальто с воротниками из кошачьего
меха... Или плюнуть и отовариться в коммерческом магазине? Дорого,
конечно, ну да черт с ним!"
после ужина папиросу и почитать. Купленного вчера в "Букинисте" на
Сретенке Честертона. "Человек, который был четвергом". Интересная
книжка...
он привычно выводил на бумаге.
хандры. Ничего чрезвычайного с ним лично не произошло, дни тянутся такие
же, как всегда, - зимние короткие пасмурные дни, когда рассветает после
девяти, а уже в четыре опускаются сумерки. Зима, она и есть зима,
усталость накопилась, да и обстановка в стране никак не способствует
оптимизму.
страшного, словно мало уже и так случилось. Вроде бы его, сыщика по
чисто уголовным делам, впрямую и не касается, а газеты в руки брать
противно. О радио и речи нет, пусть дома он его вообще не включает, так
в остальное время никуда не спрячешься от черных картонных тарелок в
кабинетах и квадратных раструбов громкоговорителей на уличных столбах.
"Оглянешься - а кругом враги"... Вот и с этим убийством - расследовать
все одно надо, работа такая, а в то же время - Если на самом деле тут не
уголовники руку приложили, а коллеги из "Большого дома"? Тогда как? Не
захотели общим порядком сажать жену вслед за мужем по каким-то
специальным соображениям, а решили вопрос по-другому, с выдумкой...
замке, позвонил начальнику отдела, что на сегодня закончил и идет домой,
как договорились. Опустил на рычаги трубку и вдруг решил закурить по
последней, как бы уже отдыхая, без спешки и с удовольствием.
к ночи как печеный. Чуть не четверть зарплаты на "Казбек" тратит,
перейти же на дешевые "гвоздики" не хватает характера. И так в жизни
мало радостей, да и несолидно, все же целый ромбик в петлице носишь,
пусть и цена этому ромбику совсем не та, что армейскому или в ГУГБ.
опер одиннадцатого разряда тарифной сетки, и оклад у них там в три раза
больше - Правда, сажают их впятеро чаще. Вон в Первом управлении никого
знакомых, почитай, не осталось, а в МУРе кто работал, те и работают, за
малым исключением,
обязательно на очередную гадость мысли съедут".
звонок старого, в деревянном еще ящике, аппарата.
выдернут, едва придремавшего - куда как противнее. Ну, может, и
обойдется, мало ли".
кабинете, при появлении оперуполномоченного быстро захлопнул коричневую
коленкоровую папку.
что важнее, ему же и передает для работы. Бдительность, так ее мать...
плотно занят, первый, раз за двое суток поспать собрался... - агрессивно
начал Буданцев, без приглашения садясь на расшатанный венский стул.
Спещ1альнс>, что ли, им ХОЗУ самую древнюю и никчемную мебель
сбагривает? В главке кабинеты совсем иначе обставлены. Дают понять, что
рассиживаться нечего, волка ноги кормят? Иди начальник такой
неразговорчивый попался, не может с хозяйственниками покруче поговорить?
приемной Заковского, спросили, кто у нас самый опытный и розыскник. Я
решил, что дело серьезное, и назвал тебя. Велели немедленно явиться...
меня, а?
давным-давно известны и смысла не имеют, словами же подсластил пилюлю,
как принято выражаться:
памяти: "Кто там в МУРе самый лучший сыщик? А, как же - Буданцев!"
Глядишь, проявишь себя, еще и орденок отхватишь. Наверху это быстро
делается.
Мечты об отдыхе, пожалуй, накрылись окончательно. - Машину дадите или
пешком на Лубянку шлепать?
Р-5-25-55. Если быстро отпустят, заскочи, расскажешь, что и как. А домой
я тебя потом на своей отправлю.
Пропуск на вахте "Большого дома" был приготовлен. Буданцеву в это
здание, хоть и сотрудник, и "особо важный" опер, без пропуска войти было
нельзя.
шестой этаж. Вот уже пятнадцать лет служит Буданцев в НКВД, а сюда попал
впервые, а лучше бы и век тут не бывать. От греха...
настоящей кожей обитых дверей, что сейчас увидит самого замнаркома, и
соображал, как с ним держаться и что говорить.
правую дверь, высокую, начальственную, а в другую, напротив, которая
была чуть не вдвое ниже и без таблички с фамилией обитателя.
при появлении Буданцева встал и протянул через стол руку. Порученец