не безразлична.
что-то из предыдущих этапов, значит, и их души слились с твоей...
гораздо хуже. Что мы - настоящие - не дошли, и тогда Дракон изготовил
гомункулюсов...
- собой? Не довод. То, что у нас наша память - тем более не довод. А вот
то, что я перестал различать на ощупь аверс и реверс монет - это уже
довод. Мы скопированы не абсолютно, а с маленькими допусками. И запах. Я
чувствую, что у меня изменился запах.
вообще. И что же? Пахнем. Но не так, как раньше.
перебивала смесь "Ангелика" с машинным маслом... - и рассмеялся, стервец.
старалась не думать обо всем этом...
этот путь, но в самом нижнем из достигнутых ими залов лабиринта - именно
залов, округлом помещении размером с дворцовую приемную - в этом зале пол
был завален толстым слоем костей, человеческих и звериных вперемешку, и
найти под этим слоем ход вниз было невозможно. Аннабель вдруг поняла, что
именно являет собой, чему соответствует в том, неизнаночном мире этот
заваленный костями зал, и понимание держалось в ней какую-то долю секунды
- а потом исчезло. Но вот в зале уровнем выше нашли кое-что - и улан,
улыбаясь, предъявил бухту толстого черного шнура. Очень крепкий шнур.
Спокойно выдерживает двоих.
распространяется.
проникнуть? - ни к кому не обращаясь, спросил Берт. - Вполне возможно, что
герноты имеют здесь своих агентов. К этому надо быть готовым.
может быть, сюда не вхожи.
пустоты было каким-то неподлинным. Лишь боль в обожженном шнуром плече
подтверждала: все было на самом деле. Первым спустился Берт, за ним
Аннабель, потом улан. Последним шел генерал. Он встал на землю - и в ту же
секунду шнур, извиваясь, стал падать. Оказывается, генерал рискнул:
подсунул под петлю пучок щепы и поджег. Огонь добрался до шнура как раз
вовремя. Генерал невозмутимо сматывал шнур в бухту, а Аннабель отчитывала
его за ненужный мальчишеский риск.
удивление грязна. Пахло пылью и дымом. Валялись под ногами клочья грубой
шерсти и изломанные огромные перья птицы. Чуть в стороне белела голая
кость - слона или бегемота.
Эпенгахен соответствовал вот этим деревьям-гигантам. Тогда выгоревший дом
неподалеку - это город Ямм, опустевший при гернотах. Дорога к столице
лежала бы через него или в обход его, но не все в обычном и изнаночном
мире совпадает буквально, особенно в местоположении.
центральное здание. Как начальный ориентир - сойдет. Будем искать
городской центр, а дальше подскажет чутье.
трава кончилась, отряд вышел на открытое место. Под ногами была серая
комковатая земля, впереди - дощатый забор футов тридцати высотой, плавно
изгибающийся слева в сторону дома. Забор был выкрашен грубой красной
краской. Полустертыми белыми буквами значилось: "ДИНАМО". Это же
"Динамиум", подумала Аннабель, старинное ристалище... да, оно где-то
неподалеку от Ямма, разве что не лежит на прямой, соединяющей курорт
Эпенгахен и Ямм... но и мы не пойдем через то, что обнесено забором, а
обогнем...
соответственно, больше размером. Путь к нему занял почти полчаса. Берт и
Аннабель шли впереди, генерал и улан - сзади. До Аннабель доносились
обрывки их разговоров. Генерал расспрашивал, улан отвечал. Что-то об
отнятом имении и погубленных сервах, о сестрах, содержащих придорожную
гостиницу, о жене, умершей родами... Что только не попадалось под ноги:
ржавое железо, битое стекло, куски дерева...
уланом. Посмотреть было на что.
фута. Угадывалось число "10". Берт присел на корточки, чтобы протереть
поверхность...
сказал генерал.
смеяться. Сдерживаться никто не стал.
красок, кроме красной и черной, застал их в конце подъема на крутой
глинистый косогор над мутной захламленной речкой. Над головой нависали
древоподобные травы, от них стекал вниз горько-пыльный запах пополам с
далеким стоялым дымом. Из-под ног сыпались с мягким шорохом комочки глины.
Дышалось тяжело.
было, как они шли.
его спину - как в неколебимую скалу. Пряжка ее перевязи высекла из ножен
генеральского меча резкий стальной звук.
охватить, разум - принять...
Кровь была почти черной.
волосы на голове встают дыбом.
облепляло...
поможет... готовьтесь упасть по моему слову.
вытянула перед собой руки, сведя ладони щитом. Знакомая пульсация началась
у локтей и через несколько мгновений наполнила, распирая, предплечья. То,
блестящее, шевельнулось и приподнялось из-за трупа. Зловоние, ощущаемое не
носом, а всем лицом, всей кожей, потекло навстречу. Аннабель с трудом
удержалась от лишних движений. Потом над блестящим взлетели вверх две
мохнатые лапы с крючками на концах, с силой опустились на мертвеца - тело
дернулось - и в следующую секунду огромный паук уже сидел на груди трупа.
Блестящая, как офицерский сапог, головогрудь со страшными жвалами
переходила в поросшее длинной щетиной брюхо; мощные лапы нервно
переступали. Он был размером со слона.
ее поняли: генерал рухнул ничком и откатился, и, как кегли, в разные
стороны упали Берт и улан. Аннабель чуть согнула пальцы - и белая молния,
сорвавшись с ее ладоней, врезалась в паука. Он подпрыгнул, раскрываясь,
как будто его выворачивали наизнанку, и тут же весь исчез в дымном