суровым бытом этих не испорченных цивилизацией людей.
за командиром группы быстрого реагирования, а лейтенант, найдя по его мнению
достойного своего положению собеседника, широким жестом указывая на
перевернутые шалаши и опасливо бродящих вдали женщин и детей племени, тоном
человека, съевшего на своем деле все зубы рассказывал:
как? Прилетаем, включаем поле и бегом делаем свое дело. Все бегают как
заведенные. Сразу тут же врачи, всякие. Но эти двое, я должен сказать, то же
профессионально поохотились. Все как положено. Самок с детенышами не брать,
ну вы понимаете, чтобы не нарушилось воспроизводство.
уже погас, но варево, накопив приличную порцию энергии, все еще парило. То
здесь, то там, в траве валялись брошенные грубо сделанное оружие. Пилот
заинтересовавшись, поддел ботинком колчан со стрелами и достал одну.
годятся? - Впервые подал голос пилот. - В развитом мире, коллекционеры за
настоящий колчан стрел дают неплохие деньги. Вы же летаете в такие миры, вот
и предложите их кому-то, не то что я, - практически безвылазно сижу в этом
секторе.
достопримечательности кончились и они повернули обратно к кораблям. Солдаты
покончили с погрузкой и занимались своими делами, кто спокойно сидел в траве
и щурился за заходящее, малиновое светило, кто занялся кораблем-нарушителем,
пытаясь обнаружить в его потрохах хоть что-то ценное.
вами контролируем, - лейтенант продолжал показывать блистательную для своего
возраста и звания эрудицию. - Так жили и наши с вами предки. Знаете, как
подумаю об этом, становиться как-то не по себе.
только он не любил распространяться об этом на каждом углу, а тем более при
отсутствии таковых. Жестокая, но справедливая учительница Жизнь, научила его
держать свое мнение всегда при себе. Следуя этому правилу, он даже стал
получать довольно хорошие деньги и занял не самое последнее место в этой
жизни.
отправился на свое рабочее место, а лейтенант еще несколько раз построил,
разболтавшихся, как ему показалось солдат, заставил самых дерзких на всякий
случай несколько раз отжаться, и окончательно удовлетворив свое тщеславие,
прогнав всех попавшихся ему на глаза солдат, пять раз вокруг одного из
штурмовиков, разрешил грузиться. Проходя через отсек десанта к своему
командирскому месту, он обнаружил на себе недовольный взгляды нескольких
ветеранов.
отжимания, а то так они скоро вообще на голову сядут!" - подумал он
усаживаясь в свое кресло.
Ястреб-1, приказываю вам идти на базу. Доложите о случившемся. Я иду на
Отстойник К3/09. Буду на базе примерно через одиннадцать часов.
развалюхой? Может расстрелять ее на фиг? Лейтенант немного подумал и
ответил: - Просто оставим ее здесь. Надо же из чего-то этим кочевники делать
себе ножи!
Глава 10. Орток.
отнюдь не свойственным человеку в его годах шел по длинному, обходному
коридору центрального храма. Шум шагов глушила роскошная ковровая дорожка,
постеленная посреди коридора и уходящая в перспективу, слегка изгибающегося
вправо и кажущегося бесконечным прохода. В отличие от многих других случаев,
то что казалось, то и было на самом деле - коридор огибал все овальное
сооружение храма и был действительно бесконечным. С плеч владыки сверкая
всеми цветами радуги ниспадали просторные одежды, богато украшенные искусной
вышивкой и платиновыми бляшками, на которых древние ювелиры проявив весь
свой талант, реалистично запечатлели на века религиозные сюжеты. Развеваясь
при ходьбе, легкая ткань натыкаясь на тугие лучи света, пробивающиеся сквозь
узкие бойницы храма, через одинаковые расстояния пробитые по правой стене
коридора, отражала его своими многочисленными нашивками, неряшливо
разбрасывая блики света по побитым плесенью и сыростью каменным блокам, из
которых искусно был выложен высокий свод. По правую руку от владыки тянулся
нескончаемый ряд дверей, массивных, обитых железом, плотно прикрытых и
запертых на изъеденные временем и влагой тайные запоры. Седые, белый как
снег, длинные волосы владыки развивались в такт его шагам. Нереально белая,
особенно для этих выжженных жаром светила долин, кожа, выдавала в нем
действительно потомка правящего клана, который непонятно в какие времена и
каким ветром занесло в эти измученные земли. Светло-голубые, широко
поставленные глаза, кстати то же исключительное явление для этих мест,
глядели прямо и уверено, и вообще от этого человека, веяло непоколебимой
уверенностью. Это было заметно в каждом его движении, взгляде или повороте
головы - сказывались десятилетия проведенные на троне главного Храма Корга,
к тому же это время было не само по себе, оно множилось на века, которые его
предки провели именно в этом троне, а в таких условиях безраздельного
подчинения любого в округе на много сотен километров, уверенным станет кто
угодно, даже самый отчаянный трус. В отличие от трона правителя страны, на
который претендовало множество разных кланов, и который без боя отдавать
никто не хотел, с троном Крога было все намного проще - никому даже в голову
не могла прийти мысль, отобрать у высшего представителя этого божества на
планете его священную сласть.
место ей мешал тонкий, в фиолетовой оболочке кабель, тянувшийся поперек
коридора и исчезающий в одной из бойниц внешней стены. Дверь ничем не
отличалась от десятков своих сестер - такое же ржавое железо навечно
наложенное на почерневшее от времени дерево. Индинар остановился и
приблизившись к бойнице, в которую уходил кабель выглянул наружу. Кабель
лентой серпантина струился вниз, вдоль высокой стены храма и вел к
установленной на массивной треноге, серебристому зеркалу параболической
антенны. Возле непонятной наследственному жрецу штуки, постоянно дежурили
два стражника, не спуская глаз со странной железяки ни днем, ни ночью и
отгоняя всех, кто смел приблизиться к этой штуковине ближе чем на двадцать
шагов. Иногда антенна дальней пакетной связи оживала и корректируя свое
направление в пространстве, с гудением поворачивалась на нужный угол, наводя
неописуемый страх на своих грозных стражей. Горько задумавшись о своем
невежестве, так, что даже глубокие борозды морщин начертили на его высоком
челе гримасу крайней озабоченности, гримасу, которую ранее нельзя было даже
представить себе на лице уверенного в себе владыки, он развернулся, и уже не
то что с уверенностью, которая совсем недавно чувствовалась за километр, а
скорее с некоторой растерянностью отворил странную дверь.
сыростью и еще чем-то, что у Индинара ни с чем не ассоциировалось. Даже
высокий свод потолка не уменьшал, а наоборот усиливал давящее ощущение. Это
то, что касалось самого помещения, которое вполне тянуло на то, чтобы быть
обозванным залом, что же касалось обстановки, то тут изощренный и явно не
ординарный разум полномочного представителя Крога в Актании делался
бессильным, как младенец против удара разбушевавшейся стихии. Сразу возле
дверей, справа от входа стоял автономный атомный генератор электроэнергии,
никак иначе не ассоциируясь у Индинара, кроме как с сундуком, последним
изделием свихнувшегося на свое ремесле мастера; к тому же этот сундук, в
отличие от всех прочих постоянно пищал, на нем загорались и гасли
разноцветные слюдяные точки, что наводило на наместника Крога тягостные
мысли о нечистой силе, в борьбе с которой его божество и сделало себе
громкое имя, завоевав огромное число последователей и высокие храмовые
сборы. Все остальное, что происходило в унылом, затхлом помещении просто не
находило в мозгу Индинара даже отдаленных ассоциаций.
заканчиваясь силовыми разветвителями, к которым в свою очередь и
подключалась находящееся в зале изобилие самой разнообразной аппаратуры. На
многочисленных столах из белого пластика мерцали экраны компьютеров. За
некоторыми из них сидели люди в белых, лабораторных комбинезонах и что-то
сосредоточенно делали, остальные рабочие места пустовали. В средневековом,
мрачном зале древнего храма, своей начинкой больше походившим на серьезную
лабораторию, работало человек десять, мужчин и женщин. Все были заняты и
никто не обращал внимания на вошедшего, кроме толстого господина в таком же
белом комбинезоне походившем по размерам на чехол от танка.
приветствие слегка кивнул. Бегающие, плутливые глазки человека в комбинезоне
с презрением глядели на вошедший собственными ногами музейный раритет, а
скользкий ум лихорадочно подсчитывал рыночную стоимость всех побрякушек
этого ходячего ископаемого. На широкой груди толстяка, слева, над узким
накладным кармашком искрилась разбрасывая блики в разные стороны,
Маркелов Олег
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий