Чтение 29–й страницы книги ~Сестра Земли~

"И этот может никогда не вернуться", - мелькнула страшная мысль.

Может быть, сознание, что он один и никто не войдет к нему раньше чем
через двадцать минут, сыграло свою роль, а многочасовое нервное напряжение
требовало разрядки? А может быть, сказались наконец годы? Белопольский вдруг
уронил седую голову на руки и заплакал.

Что сказали бы его спутники, если бы увидели в эту минуту своего
"железного" командира...

Чей-то голос, раздавшийся из репродуктора, заставил Белопольского
стремительно выпрямиться.

Вызывает Топорков?.. Нет, голос был не Топоркова..

- Звездолет! Звездолет! Говорит Мельников! Говорит Мельников!
Отвечайте!..

Еще не веря неожиданному счастью, Белопольский переключился на передачу:

- Слышу Борис, слышу? Где ты?

- Самолет стоит у неизвестного берега, к западу от вас. Ударом молнии
выведен из строя двигатель. При посадке самолет наскочил на мель. Шасси
сломано. Я и Второв не пострадали От толчка вышел из строя генератор
радиостанции, который удалось исправить только сейчас. Снять самолет своими
силами не можем.

- На поиски вылетел Топорков. Соединитесь с ним на вашей волне. Как с
воздухом и продуктами питания?

- Я слышал весь разговор, - донесся откуда-то с неба голос Топоркова. -
Борис Николаевич! Дайте радиомаяк!

- Лететь к нам на самолете незачем, - ответил Мельников. - Возвращайтесь
назад! Константин Евгеньевич, прикажите Игорю Дмитриевичу немедленно
вернуться. Если считаете возможным, вышлите за нами подводную лодку.

- То есть как это "считаете возможным"? - рассердился Белопольский. - Мы
готовы сделать все, чтобы спасти вас. Но хватит ли вам кислорода?

- Его хватит еще на четырнадцать часов. И часа два мы можем жить за счет
кислорода в баллонах противогазов. Я считаю, что только подводной...

Голос Мельникова неожиданно оборвался. Встревоженный Белопольский тщетно
звал его, но самолет больше не отвечал.

- На западном горизонте мощный грозовой фронт, - сообщил Топорков.

- Немедленно возвращайтесь! Маяк нужен?

- Нет. Остров еще виден.

В рубке появился Баландин. У профессора был крайне изнуренный вид. Войдя,
он услышал, как Белопольский приказывал Романову и Князеву задержаться у
ангара и встретить Топоркова.

- Самолет возвращается?.. Так скоро!

Вслед за Баландиным вошли Коржевский, Пайчадзе, Андреев и Зайцев.

Белопольский рассказал товарищам о неожиданном разговоре с Мельниковым.
Он не забыл включить передатчик, чтобы Романов и Князев тоже слышали.

Радостное известие сразу вернуло всем силы.

- Сможет ли лодка выйти из залива? - озабоченно спросил Баландин.

- Это мы сейчас выясним, - ответил Белопольский. - Саша! - позвал он.

Юного механика все называли по имени.

- Слушаю, - ответил Князев.

- Как только поставите самолет в ангар, отправляйтесь к выходу из залива
и выясните, сможет ли подводная лодка пройти в океан. Промерьте глубину.

- Есть!

- А если не сможет? - спросил Коржевский.

- Тогда мы взорвем скалы, загораживающие выход, - с обычной энергией
ответил Белопольский. От недавней слабости у него не осталось и следа. - На
лодке отправятся Зиновий Серапионович и Константин Васильевич.

- В таком случае прошу обоих пройти со мной, - сказал Андреев. - Сколько
времени займет подготовка лодки к походу?

- Если не придется взрывать скалы, то часа полтора.

- Достаточно, чтобы вернуть силы. Пойдемте, Станислав Казимирович!
Постараемся привести подводников в нормальное состояние.

Коржевский, Баландин и Зайцев вышли с Андреевым.

Топорков благополучно совершил посадку, и, как только самолет был
укреплен в ангаре, моторная лодка, не теряя ни минуты, пошла к выходу из
залива. Фарватер для прохода подводной лодки был найден и промерен.

Но едва лодка вернулась к кораблю, начался новый ливень. Тот самый
грозовой фронт, о котором Топорков сообщил по радио, закрыл остров. Но
работа не приостановилась. Внутри звездолета подводная лодка поспешно
оснащалась всем необходимым. Наученные горьким опытом, звездоплаватели
старались предусмотреть самое худшее. На лодку погрузили двойной запас
продуктов на пять человек, из расчета на неделю, тройной комплект
кислородных баллонов и дополнительных аккумуляторов, тщательно проверили
механизмы и радиоаппаратуру. Не были забыты водолазные и охлаждающие
костюмы. Топорков установил на пульте управления свой электробарометр.

Люди торопились, но каждый узел, каждая деталь были трижды проверены.

Подводная лодка, построенная специально для рейса на Венеру, была
невелика - восемь метров в длину и два с половиной в диаметре. Ее корпус был
отлит из пластмассы, крепкой как сталь и прозрачной как стекло. Четыре
мощных прожектора давали возможность освещать все пространство вокруг лодки.
Два винта, приводимые в движение электромоторами, могли сообщать ей скорость
пятьдесят километров в час. Почти все части оборудования были пластмассовые,
что делало лодку легкой и подвижной. Успехи промышленности пластических
масс, получившей за последние годы бурное развитие, позволили создать это
чудо технического искусства.

Как только грозовой фронт прошел, возобновилась связь с самолетом.
Мельников уточнил положение открытой ими земли. По его расчету, она
находилась на юго-западе от острова, в ста пятидесяти километрах.
Протяженность берега была настолько велика, что лодка никак не могла
проскочить мимо.

- По-моему, это материк, - сказал Борис Николаевич. - Было бы неплохо,
если бы Зиновий Серапионович по дороге к нам осмотрел берега к северу и югу.
Надо уточнить, материк это или остров Мы хорошо видим лес, и это не кораллы.

- В каком состоянии самолет? - спросил Белопольский.

- Шасси сломано, крыльев нет. Боюсь, что он окончательно не годен.

- Я не об этом спрашиваю. В каком состоянии фюзеляж, где вы находитесь?

- Он медленно погружается. Очевидно, его засасывает песчаное дно, да еще
ливни помогают.

- А вы говорите, чтобы Баландин осматривал берега!

Хладнокровие Мельникова восхищало всех членов экипажа, торопящихся к нему
на помощь.

Через два часа лодка, спущенная на воду, стояла у выходной камеры готовая
к походу.

Появились Баландин и Зайцев. Активная ванна, часовой искусственный сон и
массаж совершили удивительную перемену. Ни следа утомления не осталось после
вмешательства корабельной медицины. Оба были полны сил и энергии.

- Отправляйтесь прямо к Мельникову и Второву, - сказал им Белопольский. -
Что бы ни встретилось на пути, не задерживайтесь. Если Борис Николаевич
предложит вам заняться какими-нибудь исследованиями, я запрещаю его
слушаться.

- Какие же тут исследования? - удивился Баландин.

Ему рассказали разговор с Мельниковым. Профессор только покачал головой в
ответ.

Опасение, что снова начнется длительная гроза, заставило поторопиться с
выходом в океан. Скалистую гряду, запиравшую залив, надо было пройти при
ясной погоде, а когда лодка окажется в открытом море, она погрузится в воду,
и никакие ливни не будут ей страшны. Тщательно выполненный план фарватера
был вручен Зайцеву.

Звездоплаватели были теперь почти спокойны. Крепость лодки не вызывала
сомнений. Расстояние в сто пятьдесят километров она пройдет, руководствуясь
радиосигналами с самолета, за три часа. Пусть даже встретятся непредвиденные
препятствия, на преодоление которых потребуется еще три часа, Мельников и
Второв вовремя будут сняты с обломков самолета. На специальный запрос
Белопольского пришел ответ, что фюзеляж погружается на пять, шесть
сантиметров в час. Вода не могла проникнуть в герметически закрытую кабину.

Крайнее переутомление взяло свое. Как только лодка отошла от звездолета,
все, кроме Белопольского и Топоркова, ушли на отдых. На корабле наступила
полная тишина и покой, сменившие недавнюю напряженную деятельность.

- Идите и вы на отдых, - сказал Топоркову Белопольский. - Через три часа
я вас разбужу.

- А вы?

- Я устал меньше всех.

В репродукторе монотонно звучали сигналы радиомаяка. Иногда Белопольский
обменивался фразами с Мельниковым или Баландиным, когда перерыв связи
сменялся кратковременным прохождением радиоволн.

Все шло пока хорошо. Лодка точно по курсу приближалась к цели.

Остался позади извилистый проход между скалами, которым подводная лодка
вышла из залива. Сразу началась качка. Чем дальше отходили от берега, тем
она становилась сильнее. Легкое судно то взлетало на гребень океанской
волны, то стремительно проваливалось вниз. Они не решались погрузиться под
воду в прибрежной полосе, опасаясь столкновения с коралловым рифом. Только
когда эхолот показал значительную глубину, Зайцев, сидевший за пультом
управления, открыл краны заполнения цистерн.

Лодка пошла вниз. Уже ставший привычным слабый дневной свет Венеры
сменился непроницаемым мраком. На глубине десяти метров качка совершенно
прекратилась.

Зажгли прожектор. Мощный луч электрического света пробил толщу воды
далеко вперед. Сквозь прозрачные стенки корпуса виднелись быстро скользившие
неясные тени, которые бесследно исчезали, как только лодка приближалась к
ним.

- Это несомненно рыбы! - взволнованно сказал Баландин. - Хотя бы одну из
них увидеть вблизи.