Чтение 29–й страницы книги ~Вариант "И"~

И все равно хорошо, что вы пришли. Что я вас увидела во плоти. Знаете, в
этой семье вы со временем стали легендой; а теперь легенды больше не
будет.

- Вам от этого легче?

- Не знаю... - пробормотала она. - Наверное, да.

Такой разговор, чувствовал я, никуда не может привести. Да и к чему
мы могли прийти? Наши судьбы казались очень разными. Но все же - зачем-то
я ведь шел сюда...

- Ладно, Наташа. Минувшего не вернуть. Поговорим о нынешнем. Как вы
собираетесь жить? Как у вас с деньгами и вообще?

Она повернула голову туда и сюда, как бы для того, чтобы заново
увидеть обстановку.

- У меня все в порядке. Как видите.

- Денег хватает? - спросил я еще раз.

- Надо ведь еще мать похоронить, это везде дорого, наверное, в Москве
тоже... Она пожала плечами:

- Денег, по-моему, никогда и никому не хватало. Но я уже привыкла
жить на свои, как мама - на свои. Похоронами займутся друзья - за счет
фирмы, конечно, где она работала. Так что, пожалуйста, не предлагайте мне
ничего. Пусть сохранится хоть что-то из легенды о рыцаре без страха и
упрека.

Опять эти друзья. Да еще какая-то фирма. Судя по всему - ветвь
какой-то государственной службы. Не исключено даже, что работающей на нашу
команду. Но похоже, что сейчас Наталья не намерена распространяться по
этому поводу.

- Нет такого рыцаря, - сказал я, - и никогда не было. Поверьте мне.
Все это - ваше молодое воображение. Заурядный человек, сбежавший в свое
время от сложностей жизни...

На самом деле все обстояло не совсем так. Но знать это ей было
совершенно ни к чему.

- Нет-нет, - сказала она. - Мне не нужна помощь.

- Вы работаете?

- Естественно.

- Где? Кем?

Она пожала плечами:

- Лицо свободной профессии, если угодно. Не числюсь ни в каком
учреждении или фирме.

- Чем же зарабатываете на жизнь?

- Как когда. Сейчас, например, помогаю написать воспоминания одному
старому политику. Точнее - я их пишу, он только вспоминает.

Наговаривает на аудиокассеты, а я их потом расшифровываю, пишу,
распечатываю и отвожу ему.

- И платит хорошо?

- Н-ну... мне кажется, неплохо.

- Интересно. А кто такой ваш мемуарист?

- Некто Блехин-Хилебин. В свое время был дипломатом, много работал за
границей...

- Значит, Блехин-Хилебин... - медленно повторил я.

- Вы что-нибудь о нем слышали?

- Не уверен, но возможно... Интересно было бы с ним познакомиться.

Наталья покачала головой.

- Он ни с кем не встречается. И здоровье, и вообще он человек
нелюдимый. Хотя, наверное, в бытность свою дипломатом общался охотнее.

- Работа интересная?

- Ему есть что вспомнить. Хотя я не знаю, всему ли можно верить.

- Знаете, а в этом я мог бы вам помочь. Я неплохо разбираюсь в
событиях тех времен, когда он, видимо, был активен. Может быть, как-нибудь
покажете ваши записи? Я смогу сыграть роль как бы научного редактора или
консультанта.

- Вряд ли он пойдет на дополнительные расходы.

- Это не будет стоить ему ни пфеннига. И вам, разумеется, тоже. Когда
речь заходит о новейшей истории, я согласен работать совершенно даром.

Кажется, это ее не удивило.

- Я подумаю, - сказала она. - Наверное, все же надо спросить его
разрешения. Иначе неудобно.

- Он запрещал вам показывать материалы кому-либо?

- Мы с ним об этом не говорили.

- И не нужно. Поверьте - я не собираюсь обокрасть его или вас. Вот
мой адрес... - Я вытащил визитную карточку и написал на ней название
гостиницы, номер и телефон. - Позвоните, когда у вас будет время.

И вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, добавил:

- И вообще звоните. Потому что... Вот дьявол! Что за "потому что"? И
тут меня осенило:

- Потому что... я, собственно, хочу предложить вам работу.

Она чуть наклонила голову к плечу:

- Интересно... Вы тоже решили писать мемуары?

- Нет. Но мне нужен секретарь. Я представитель германского журнала,
и, видимо, мы создадим в Москве свой корпункт. Тут назревают интересные
события. Но даже пока офиса нет, секретарь мне необходим. Там, в Германии,
у меня их было двое. Здесь пока не могу себе этого позволить. Но без
одного секретаря мне не обойтись. Я как раз хотел просить коллег, чтобы
мне порекомендовали. И очень рад тому, что больше искать не придется.
Соглашайтесь, Наташа. Работа посильная, платить я буду наверняка не хуже,
чем ваш воспоминатель...

Наталья засмеялась - впервые за вечер:

- Быстрота и натиск... Совершенно в рыцарской манере. Но я не могу
отказаться от моего старичка. Он ко мне привык, да и я к нему тоже...

- Нет нужды. У вас останется достаточно времени для него, твердо
обещаю. А я числю вас на работе с завтрашнего... нет, с сегодняшнего дня.
Итак - договорились?

- Она покачала головой:

- Я не привыкла решать так - с кондачка...

- Может быть, вам надо посоветоваться с кем-то? я даже не спросил:
вы, наверное, замужем? Не могли же мужчины пройти мимо...

- Она чуть улыбнулась.

- Уже нет. А вы женаты? Я мотнул головой.

- Нет. Хотя был.

- Разошлись?

- Нет.

- Она поняла. И положила пальцы на мою руку.

- Простите.

- За что же? Ну а вы - почему? Я решил, что имею право задать такой
вопрос: как-никак она много лет была моей дочерью - пусть лишь в моем
воображении.

Она ответила не сразу, словно бы задумалась - как будто ей самой надо
было понять: почему же?

- Может быть, потому, что он был слишком молод? - Она сказала это
полувопросительно, как если бы сама сомневалась. - На самом деле настоящих
причин ведь никто никогда не знает...

В этом я не был уверен, однако промолчал. Ни к чему было бы затевать
дискуссию на эту тему. Да и, в конце концов, в реальности она мне никакая
не родня. Наверное - почувствовал я - теперь нужно было уходить.

Чтобы ничего не испортить напоследок.

- Хорошо, Наташа. Подумайте. До утра целый вагон времени. И сделаем
вот как: если принимаете мое предложение - завтра к десяти утра будьте вот
где. - Я вытащил блокнот, где был записан адрес. - Вот: Арбат, двадцать
шесть...

Она чуть улыбнулась:

- А, это театр Вахтангова, я знаю.

- Там завтра состоится небезынтересное сборище - совещание
представителей нескольких серьезных партий, которые еще не определились,
поддержат ли они Алексея, Александра или же останутся на президентских
позициях. Будет там и кто-то из азороссов. Нам предстоит там взять
несколько интервью и вообще - оценить обстановку, перспективы и так
далее... Это интересно, честное слово, поверьте опытному газетчику.

- Быть может, и вправду поверю, - сказала о серьезно.

- И чудесно. А теперь мне вроде бы пора...

Я встал.

И тут мне в голову пришла еще одна прекрасная мысль:

- Кстати, Наташа... Независимо от вашего решения, можете вы оказать
мне услугу?

- Если в моих силах...

- Безусловно. Скажите, у вас дома есть какое-то подобие сейфа?

Она, улыбнувшись, покачала головой:

- У меня нет таких ценностей, которые надо было бы прятать в сейф.

- Ну а просто укромное местечко? Бумаги деда ведь лежат где-то? Вряд
ли вы зарыли их во дворе в пластиковом мешочке.

- Такие тайнички найдутся у всякой женщины. Но...

- Прекрасно. Не можете ли вы на день-другой спрятать там вот это? - И
я вынул из кармана мои кассеты. - Не бойтесь: это не краденое и не
противозаконное. Просто я опасаюсь, что, таская с собой, я это потеряю.

Что было бы весьма печально.

Она кивнула:

- Я спрячу. Только, простите уж, не вместе с бумагами. Еще не знаю,
как ими распорядятся.

Я сказал:

Все те же друзья?

- Они - хорошие люди, - сказала Наталья с каким-то вызовом.

- Охотно верю. Может быть, слишком бестактно с моей стороны, но я
хотел бы напомнить вам, Наташа: не вы ли сказали, что ваша мама собиралась