хазэры убили вас быстро и по-христиански, я бы не противился, хоть я не
христианин, но мы с сэром рыцарем и благородной дамой... Чачар, не падай,
это костер!.. мы против зверских истязаний, что вас ждут. Потому дадим вам
унести шкуры целыми.
вот-вот. А тогда... Старые хазэры предпочли бы пригнать вас на свою
стоянку, чтобы на глазах всего племени брать голыми руками, они это
умеют... но молодые сорвиголовы нетерпеливы, могут ринуться сразу!
хватали разбросанные вещи. Олег задумчиво смотрел в пляшущие языки костра,
Томас презрительно морщился: трусость можно простить лишь безоружным
земледельцам, но эти люди сами избрали жизнь в риске! Герои против овец!
и Олег убрали мешки с овсом, расстреножили своих коней. Чачар уже
вертелась в седле, пугливо таращила в темень круглые глаза, но молчала,
лишь оглядывалась на Томаса и Олега.
Чачар, а разбойники пугливо держались сзади, вздрагивали и пригибали
головы даже при внезапном хлопанье крыльев, треске сучьев.
негромко постукивали копыта да тихо скрипели кожаные седла. Луна медленно
уползала за кисейное облачко, долго скиталась во внутренностях
исполинского воздушного зверя, искала выход, -- и выпала из-под лохматого
хвоста, засияла, очищаясь, но тут же ее накрыло еще более темной тучкой.
Так ехали остаток ночи, наконец Олег указал Томасу на гаснущие звезды,
рыцарь в ответ величественно наклонил железную голову.
что вез на запасной лошади. Измученный дорогой конь выхлебал почти весь,
Олег отвел его на полянку, где трава зеленела высокая и сочная.
Разбойники, глядя на уверенных рыцаря и паломника, тоже расседлали своих
лошадей, пустили на лужайку.
заснули. Томас брезгливо морщил нос: презирал существа, которые так просто
переходят от злости к полному доверию. Легко перерезать всех, но поди ты
-- верят рыцарскому слову. Услышали, что их выведут из-под удара хазэров,
обрадовались как дети.
дергались, подхватывались с крупными каплями пота на лицах и вытаращенными
глазами. Убедившись, что все еще не в руках хазэров, падали замертво,
храпели, но снова дергались, скрипели зубами.
начало обретать синеватый оттенок, а край земли на востоке заалел, словно
там уже пролилась кровь.
наконец наскучило, сел в сторонке на пень, достал из седельной сумки
точильный камень. Спящие разбойники вздрагивали и стонали, слыша во сне
жуткое вжиканье по металлу, а Томас любовно правил лезвие огромного меча,
словно бритву, трогал ногтем, снова вжикал камнем, мелкая пыль сыпалась на
лицо спящего чернобородого разбойника. Тот завывал в диком страхе, его
корчило и подбрасывало, но не просыпался -- устал.
можно меньше.
подозрительным взглядом Томаса, что поднялся и пошел к своему жеребцу.
окружили Олега и Томаса. Чернобородый заявил люто:
очень важно. А вы займитесь своей стоянкой. И не прячьтесь под теми
деревьями.
Особенно в пустых местах. Скоро ударит гроза!
единого облачка небо. Томас в сторонке седлал уже второго коня, а над
третьим задумался, что-то замешкался, словно колебался в нерешительности:
Чачар -- женщина, но пристойно ли ему, благородному рыцарю, оказывать
такие услуги простолюдину да еще язычнику? Дружба дружбой, но существуют
правила этикета, за рамки которых не может выйти даже король...
от вас тот рыцарь, но явно ценное! Иначе не гнались бы втроем через земли,
куда вторглись хазэры! Мы хоть не знали о них...
точил так старательно. Земля подрагивала под его тяжелыми шагами. Забрало
он опустил, лицо укрылось за железной решеткой, лишь синие глаза смотрели
через прорезь обрекающе, нещадно. В этих холодных глазах читалось, что
сейчас он покажет, как надо разговаривать с разбойниками, не в пример
мягкосердечному паломнику.
украл у этого рыцаря -- вот он, а вот его меч -- один из гвоздей, которыми
распинали Христа. Это у них не то бог, не то пророк -- говорят по-разному.
Для вас, людей без веры, это простой гвоздь. Никто не даст за него и
серебряной монетки. Даже в христианских странах не дадут, где чтут Христа
-- откуда видно, что это тот самый гвоздь, не поддельный?.. Это важно лишь
для сэра Томаса... Понимаете? Хозяин замка оскорбил сэра рыцаря, украв
гвоздь. Это дело чести, а не богатства!
но печальное лицо паломника было абсолютно честным. Женщина, что ехала с
ними, взяла кинжал, смотрела вызывающе. Олег сказал внезапно:
рыцарем не ради каких-то богатств, а ради мести и справедливости. А когда
убьем, то возьмем разве что мешок с овсом, бурдюк с вином да медную чашу,
где и вина-то поместится на пару добрых глотков!
через решетку забрала:
друга. Томас взгромоздился в седло, взял в руку неизменное копье, где под
широким стальным наконечником трепетал, как язычок огня, красный еловец.
Олег разбойничьи свистнул, его конь послушно прибежал, на ходу потряхивая
торбой, пытаясь напоследок захватить полный рот овса.
Прислушивайтесь к ним. Они первыми зачуют чужих коней: фыркнут, прянут
ушами, стукнут копытами. Могут заржать... Но если все-таки хазэры схватят
вас, то лучше умереть быстро. Самим. Мы рассчитываем вернуться к ночи.
затеряться проще. Заметайте следы, если умеете. Спасение в горах: там
пещер больше, чем в сыре дыр. Чаще осматривайтесь. Здесь караванные пути,
сюда доходит путь из варяг в греки, а где много купцов и караванов, туда
много стягивается разбойников, -- знаете по себе, -- мародеров, налетают
конные отряды парфян, но больше всего остерегайтесь хазэров. Я все сказал.
начало вырастать в размерах. Томас указал на него кивком, бросил
пренебрежительно:
отыщем.
выказывать усталости, в то время как простой и хитрый конь паломника
прикидывался умирающим, прогибал спину и отпускал живот едва ли не до
земли. Он даже дышать ухитрялся с жуткими хрипами, едва ли не кашлял. Олег
ткнул кулаком в конское пузо, тот с шумом выпустил воздух, Олег быстро
затянул подпругу. Конь косился невинным глазом: не получилось, ну и не
надо, не очень-то старался.
Облачко стремительно вырастало, уплотнялось из нежно-белого и кудрявого,
как овечка, превратилось в грязно-серое, а затем в угольно-черное,
тяжелое, поблескивающее короткими злыми молниями. Уже не облачко, а
грозная тяжелая туча двигалась навстречу, как горная лавина: грохоча,
высекая искры, подминая синеву, разрастаясь с каждым мгновением. В темном
чреве постоянно блистали красные вспышки, озаряя внутренности.
усилился, завыл, протискиваясь через узкое ущелье. Затем стены разошлись,
осели, но тропинка петляла, Олег посматривал на темное небо, торопил коня.
Дождь вот-вот хлынет, а следы коня Горвеля совсем свежие. Если бы не
потеряли время на разбойников, могли бы догнать вот на этом месте!
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Березин Федор
Посняков Андрей