Нагайске. У него целый табун, готовит для торговца с Севера. Тот забирает
сотнями. Где-то готовится война.
туда добраться?
Сафара. Только будь вежлив, он не любит чужаков.
Неказистые, с короткими гривами, коротконогие животные уныло бродили за
оградой, которую и петух перескочит, вяло щипали остатки травы. Куцые
хвосты были в репьях, колючки виднелись даже в гривах. Хозяин вышел
навстречу в сопровождении трех крепких работников. Мрак наметанным глазом
определил, что умеют владеть не только арканом, но и с мечами знакомы не
понаслышке.
зверя, только горного, оценивающе смотрел на варвара в волчьей шкуре. Из
дальних -- ближних варваров Сафар знал. Одни предпочитают верблюдов,
другие мулов, а то и вовсе ишаков. Были племена, что коней ценят выше, чем
женщин, а тех там сравнивают с самыми драгоценными камнями. Но этот варвар
выглядит самым диким из всех, о каких когда-либо слышал. Даже волчью шкуру
не снял... Впрочем, она на нем как приросла. Надень на такого что-то
человечье, будет как ворона в павлиньих перьях.
его спиной положили ладони на рукояти кривых мечей.
-- Для дела, не для красования на городских площадях... Уверен, такой
может пройти трое суток без еды, а если напоить, то и пять проскачет...
степняка.
везде смотрю.
недобрый блеск. Он сказал совсем другим голосом:
их.
был такой конь. Правда, для этого пришлось измолотить конюшника, чтобы
сменял верблюда на такого же с виду неказистого.
Работник настаивал, наконец Сафар сказал нехотя:
воспользоваться. Горный конь!
устали. Но то ли враги их били в воздухе, то ли еще чего, но крыльями
пользоваться перестали, а у нынешнего потомства их нет вовсе. Да и не те
уже горные кони... Но все-таки когда скачут, огонь брызжет из-под копыт! И
могут скакать десять суток кряду. Седока понимают с полуслова, а когда тот
идет в битву, горный конь сражается тоже. От его копыт погибает больше,
чем от меча седока!
но еще никто не осмелился не то что сесть -- подойти!
варвара за сто шагов отличали от степного.
нас. Словом, сейчас окружен забором, через который и птица не перелетит,
но никто из наших сесть на него не осмеливается.
выгибал могучую шею, а черная грива потрескивала сухими искрами. Огоньки
прыгали между прядей, как блохи.
угрюмо оскалил зубы. Сбегаются поглазеть, как конь сбросит варвара, а то
еще и потопчет копытами! Глупо доставлять им это удовольствие. Он не ездит
быстрее или лучше других, которые боятся подходить к коню близко. И не тот
герой, который лихо вспрыгнет на спину коня, взвизгнет и понесется вскачь,
а вернется уже на смиренном.
что с каждым часом становились мельче, скоро вовсе превратятся в
черепашек, вскочил на спину.
лиц. Сейчас все были похожи, словно вылупились из одного стручка.
мешка, огромных, будто те содрали шкуры со Змеев, а за околицей наложил
камней. Все это сам с трудом взгромоздил на горного жеребца. Поехал вдоль
крепостной стены Города, огненного жеребца вел в поводу. Тот сперва
пробовал вырваться, но Мрак держал железной рукой.
наверняка все деньги просадили, пытаясь понять странные маневры всадника с
тремя конями.
чахлой лошадки, тщательно привязал обоих запасных коней и пересел на
коня-зверя, сбросив мешки в приметном месте.
кинуть задом, но сам же решил, что это глупо. Варвар тяжел, а при каждом
выбрыке так давит коленями бока, что трещат ребра. Еще чуть -- и упадешь,
хрипя, на землю. Лучше потом, когда отдохнет... Пошел шагом, а когда Мрак
заставил идти шибче, нехотя, но не противясь, перешел на рысь. Мрак
довольно скалил зубы. У коней, как у всех зверей, память короткая.
Смирившись раз -- вскоре начинаешь считать, что так жил всегда.
усталости истончаться, рассеиваться. Последнее, что помнил, -- тяжелые
мешки, что едва не ломали спину. А этот двуногий освободил от них, спас.
Спасибо ему...
переливается в него добавочная сила. Совесть и Правда в этом мире
находится не в Поконе и законах, а в ножнах, а то и вовсе на острие мечей,
копий, кинжалов. И надо быть сильным, надо быть осторожным, надо иметь
коня быстрого и неутомимого!
услышал неясный шум, Земля дрогнула, донесся раздраженный рев. Затем почва
дрогнула еще дважды, все затихло. Заинтересованный, Мрак пустил коня
шагом, ноздри задергались, выбирая и стараясь понять незнакомые запахи.
брюхом кверху толстый зверь, похожий на огромную зеленую ящерицу. Короткие
как обрубки бревен лапы беспомощно торчали в стороны. Пасть как ворота, на
голове шипы. Весь зверь впятеро крупнее жеребца, на котором Мрак сидел.
храпел и пугался, бил копытам оземь. Искры летели багровые, пахло горелым
железом.
Впрочем, сам и сожру.
вытянулись. Мрак покачал уважительно головой. Свалить такого зверя, это же
какую силу надо!
соскочил, чувствуя что-то странное в облике героя, подбежал, только сейчас
понял, что ноги принадлежат ребенку.
секиры поддел чешуйку, обломилась, с ладонь размером. Ноги задергались,
послышался приглушенный детский голос:
Стараясь не задеть ребенка, Мрак подрыл сбоку, страшился, что грузное
чудовище придавит еще больше. Прорыл узкую канавку, ноги задергались
свободнее. Осторожно потянул, задыхающийся голосок сказал с нетерпением:
одежде. На щеке пламенела длинная царапина, на лбу вздувалась шишка. Он
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Акунин Борис
Доценко Виктор
Бажанов Олег