чуялись спуски, подъемы и неровности дороги. Наконец, заскрипев,
отворились монастырские ворота. Иван вышел, привычно озирая ряды келий,
церковь и колокольню, недавно срубленную, невысокую, с одним малым
колоколом на ней. К возку подскочили несколько послушников и монахов.
Выбежал настоятель.
монастырях, памятуя митрополита Петра, не любил и поднесь. Настоятель
засуетился:
что изменилось. Те же книги на полице, тот же медный крест, иконы те же,
только вон та, большая, с Богоматерью, появилась вновь. <Верно, с отцова
успения, из дому. И не в труд ему. И не жаль лишити ся хоромины боярския!>
- подумал мимолетно Иван, усаживаясь на лавку.
трудов, от забот княжеских. Неужто так и просидит век простым мнихом в
монастыре? Тогда, после смерти Бяконта, заходил к нему, думал утешить.
Алексий был спокоен на диво. Словно и не любил отца. Ивану сказал,
поглядев мягко и твердо в очи:
ангелы и со архангелы пребывает!
бы так вот отрешить от себя все земное и уйти в келью. Но сейчас не об том
дума была.
помыслил Иван, - стражду ведь! Неужто не чует крестник?>
же, прежний. Строгий, большелобый, с клиновидною бородкой, невеликий
собою, подбористый. Но уже и не мальчик, муж. Что-то выжгло, что-то
отгорело в нем давешнее, понятное, детское.
тебе надобно было посидеть так-то, спокою ради!
пришел и к кому и сколь великой жертвы хочет потребовать от крестника
своего, удалившегося от мира. И потому вздрогнул и вострепетал, когда
Алексий, прямо поглядев на него, сказал, даже не спрашивая, утверждая:
нем...
довольно с меня и дел монастырских? Я тут, неволею, стойно батюшке своему,
стал и кожи считать, и зерно мерять, все по просьбам отца игумена! И не
возразишь - подвиг! Тишины хочу, крестный. Хочу молитвенного уединения.
Быть может, в затвор уйду, ото всех, от мира.
внимательно, узрел, услышал немой крик крестного. Усмехнулся вновь. Налил
воды в деревянную чашку, протянул, сказав повелительно:
спросил Алексий.
надобно! Мне!!!>)
радостям бытия, но к подвигу духовному в миру... В сей суете в скверне...
Это, мыслю, зело трудней!
ли, яко во грех и в пагубу ведешь мя, крестника своего? Веси ли передняя и
задняя, днешнее и пребудущее подвига сего? А ослабну? А не возмогу? А
прельщусь пагубою мира? Суета сует и всяческая суета! И почто не веришь
тому, кто от самого патриарха, из Цареграда, послан на Русь блюсти стадо
Христово? Почто искушаешь Господа?
его мирским именем. - Я ведь не требовать с тебя, я сам покаяти пришел!
Мне тяжко, помоги! Делатели делают зло в самомненье ума и прошают: что
делать? - егда уже поздно. Надо знать наперед, что будет, что ся сотворит
из хотений твоих!
како мыслишь ты о власти земной?
предержащая прейдет, как и иное прочее. Вечен токмо Господь!
каждый со тщанием возделает ниву свою! Пахарь пусть пашет, и сеет зерно, и
сбирает плоды земные, и не ленится в трудах; ремественник да творит
потребное пахарю и прочим, каждый по реместву своему; купец доставляет
товар, кому что надобно; воин блюдет землю, боронит от ворогов; боярин
правит суд, устрояет землю по слову князя своего; ученый мних, книгочий да
чтет книги, указуя на прежде бывшее в языках и землях, дабы не впасть и
самому князю в пагубные заблужденья и высокоумьем не истощить землю...
Пусть иерей наставляет и учит добру; пусть вятшие не величаются, но с
любовию, яко родители, взирают на меньших себя, дабы не возроптал простой
людин в сиротстве своем. Пусть жена любит мужа, а муж блюдет и началует
жену. Пусть дети малые чтят родителей. Пусть весь народ чтит государя, а
князь денно и нощно заботу имет о языке своем. Пусть каждый приложит силы
на ниве своей в ту меру, яко же возможет, и не ослабнет, и не почнет
небрегати, и не возропщет. Ибо народ един, от князя до последнего черного
пахаря, и сему ты, глава, должен быти причиною и обороной!
Воин - робок на борони?! Ежели сын не в отца, и все ся врозь, и вражда у
меньших на больших, а у знатных к меньшим остуда и небрежение?
возможет уже спасти языка того. Погибнет он, расточит по лицу земли, яко
древле сущие языци и царствы: ассирияне, вавилоняне, римляне и иные
многие.
сокрытых сил, и токмо потребен пастырь добрый ему, дабы воспрял он над
прочими, яко кедр ливанский. И тебе, крестный, скажу: ты еси пастырь
добрый. Не ослабни токмо и не начни торопитися...
я... Мне потребно знать, верить, что и после меня спасут, удержат...
строгий лик Елевферия.
продолжил он, помолчав, - возможет и сильное царство рухнуть от правителя
неправого! Чти притчу о Тифоне и Озирисе, царях египетских...
и языки? Чрез годы, чрез смерти, от прадедов ко внукам ненарушимо? В чем
преграда произволению власть имущих, в чем основа и краеугольный камень
всякого бытия? Чем и почему созиждены царствы? Что заставляет кровью
отстаивать рубежи земли своея? Почто и зачем отъединены от прочих и чем,
чем съединены между собою? В чем и что высшее всякой власти? Где основа
того, на чем зиждется наша земля? Пусть умру я, и род мой, и ближники мои
- чем будет удержан от распада язык русский? Что съединяет княженья? -
лихорадочно спрашивал Иван, наклоняясь вперед, сверля глазами лик
возмужавшего крестника. - Что? Что? И кто? Кто удержит, и охранит, и,
обличив, исправит или хоть... примером своим... Я мыслил: митрополит
русский и ты...
наконец:
ежели я, ежели мы с Симеоном... Словом, что нужно, дабы властитель не
уклонил от бремени своего?
губами, не рек - прошептал:
прав, крестный, что пришел за мною, мой подвиг - в миру! Но святой уже
есть. Где-то близ, в русской земле. Скорее всего не у нас, а в том же
Ростове, или Твери, Рязани ли - там, где тяжко!
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Корнев Павел
Зыков Виталий
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей