войлочный колпак, из-под которого выбивались длинные волосы. Оксиарт
весело улыбался. За ним влез на крышу угрюмый старый евнух Фанфал.
болезнями ночного ветра? Значит, ты уже не больна? Сама ты виновата -
зачем принимала этих степных разбойников саков. Я разрубил бы их на мелкие
куски и бросил гиенам. Подумай, этот князь Будакен держал меня, как
простого пленника. Только его зять, князь Гелон, дал мне лошадей и
проводника и отпустил на свободу. За это я ему обещал прислать старого
вина, золота и невольниц... Но что с тобой?.. Твое лицо бледно... Откуда
кровь на твоих руках и одежде?..
дочь воина и ударила его кинжалом. Он упал...
растерянно посмотрел на дочь, затем на евнуха. Тот невозмутимо поднял
кверху указательный палец:
в доме не ходили, не пели и не говорили, - у нее болела ее мудрая голова.
тебя сюда, на крышу. Вот лежит этот разбойник... Да ведь это наш
беззаботный певец Фирак! Тише, господин!
презренное тело на площадь и там рассечь на части, чтобы устрашить других!
достойное. Потому надо взять верного слугу и отнести тело этого кузнечика
в <башню молчания>. Туда надо войти втроем, а назад выйти одному.
сделаешь это. А сейчас позови только основу добродетели, княгиню-мать!
Надо помочь бедной княжне. Она нездорова. Мы должны охранять ее.
подозвал Хоша.
подобострастно заглядывая в глаза, спрашивал Будакена старый слуга.
охотник. - Стены надвигаются на нас, и за этими стенами шуршит измена.
вода пущена на поля. Мы не найдем брода, кони увязнут в намокшей земле.
Будакена. Он глазами подмигнул в сторону Спитамена и шепнул: - Не верь
ему.
заходящего солнца, в переулках протянулись лиловые тени, когда скифы
гуськом пробирались задворками, через проломы стен. Они выехали из города
сквозь задние ворота, ведущие к Шур-Бельским горам. Асук был привязан к
спине лошади, он был так пьян, что ничего не понимал и твердил одно:
он обернул себе лицо синей тряпкой и закутался в скифский плащ.
проезжавших скифов, на их необычные пестрые одежды и мохнатых коней.
Сторожа долго спорили о том, нужно ли пойти к начальнику и донести об
уехавших иноземцах. Наконец они решили, что попозже, когда ворота
закроются, они пойдут на базар в винную лавку и там расспросят постоянных
посетителей, что за странные гости проехали через город.
хребты загородили багровое небо, Спитамен дал знак остановиться. Впереди
расстилалось большое поле с зелеными кустами хлопчатника, залитое водой.
Несколько черных от загара и грязи крестьян, едва прикрытых рваными
тряпками, ходили около канав с длинными шестами и направляли по полям
потоки воды. В тихом вечернем воздухе ясно доносились их крики.
находились, заросла репейником и травой.
прилепился глинобитный домик.
вокруг огней.
умирай где-нибудь подальше - здесь плохо умирать.
домике около башни живут особые святые старики, сперва они помолятся над
покойником, а потом отдают труп собакам.
плечо. - Я хочу умереть в поле, в битве, чтобы в последний раз увидеть
<Железный гвоздь>* на небе, слышать свист ветра и чувствовать запах
лошадиного косяка. А здесь лучше совсем не умирать, а скитаться, как
последний нищий. А все-таки надо бы рассказать в степи, как согдские
собаки объедают покойников. Князь Тамир, наверное, этого не видел. Нельзя
ли сходить туда, в башню, посмотреть?
направились к <башне молчания>; впереди Спитамен отыскивал дорогу межами
среди залитых квадратов полей. Они шли по краю канавки, где быстро
струилась вода, перепрыгивали через запруды. Голубой лунный свет заливал
тихую равнину, по голым пустырям скользили бесшумные тени волков и
шакалов. Широкая башня одиноко чернела впереди. В пристройке мерцал
огонек. Когда скифы приблизились, они услышали глухое ворчание, визг и
вой, на который откликались в оврагах сотни голосов невидимых шакалов. С
одной стороны к верхушке башни вела узкая каменная лестница. Спитамен стал
бесшумно подыматься по громадным ступеням, высеченным из цельных камней.
На верху башни раздался шорох, большие черные тени замахали широкими
крыльями и, взлетев, закружились над головами скифов.
дальше.
Они выпьют нашу кровь и разорвут нас на куски.
чтобы они не унесли тебя на вершину горы. Они любят таких откормленных,
как ты.
лучи ярко освещали часть внутренней площадки. Белели груды человеческих
костей. Большие темные длинношерстные собаки бродили и дрались, вырывая
друг у друга кости.
кучу и начали лаять.
родственники покойников смотрят на собак сверху и бросают им еду.
отсюда!
Показался старик в белой одежде и в белом колпаке. В одной руке он держал
фонарь, в другой - длинную палку с трезубцем на конце.
удается посмотреть.
был большой пухлый безбородый человек. Другой - полуголый раб. На носилках
лежало тело, перевитое веревками. В лунном свете отчетливо было видно лицо
юноши с закрытыми глазами, бледное, как снег. Носилки поставили одним
концом на землю, другим прислонили к стене, так что юноша оказался в
стоячем положении.
восход солнца. Его душа будет оставаться здесь, пока священные собаки не
объедят все мясо. Тогда душа улетит на мост Чинвад и там будет ждать
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Андреев Николай
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Орлов Алекс