деньги, и грустно произнесла:
взял их, - что изменится?
аристократией. А этот гордец Гравелот, по-моему, тянется быть каким-то
особенным человеком. Трактирщик вызвал на дуэль Георга Ван-Конета! Хохотать
можно над такой историей, если подумать.
никогда не была так оскорблена, как сегодня.
что-то задумано против Граве-лота, если, едва мы приехали, Сногден пришел
просить нас молчать и, собственно говоря, насильно заставил взять эти триста
фунтов.
то сделано. Я никогда не прощу себе.
Томсону. Остальные надо перевести Платтеру на заказ эмалевых досок. Но это
завтра.
Догадайся. Впрочем, я скажу: мне надо шить, готовиться: ведь скоро приедет
мой жених.
за тебя: Ван-Конет трусит, замазывает скандал, боится газет, всего,
тратится. Видишь, как он наказан!
и разработал в естественном диалоге несговорчивость, возмущение Баркета и
его дочери; в конце Сногден показал счет, вычислявший расход денег, самые
большие деньги, по его объяснению, пришлось заплатить мнимому Готлибу
Вагнеру, темному лицу, согласному на многое ради многого. Затем, как бы
припомнив несущественное, но интересное, Сногден сказал, что обстоятельства
заставили его иметь объяснение с отцом Ван-Конета, чье вмешательство
единственно могло погубить Гравелота, согласно тем незначительным уликам,
какие подсылались в "Сушу и море" под видом ящиков старых книг.
брани, так как ему предстояло терпкое объяснение с отцом, человеком
двужильной нравственности и тем не менее выше всего ставящим показное
достоинство своего имени.
путем и я мог бы уладить все не хуже вас!
немедленно, однако стал слушать. - Нет, Георг, нет и нет, - я вам говорю.
Лишь я мог представить отцу вашему дело в том его значении, о котором мы
говорили, в котором уверены, которое нужно рассудить холодно и тонко. Со
мной ваш отец вынужден был говорить сдержанно, так как и он многим обязан
мне. Дело касается не только ареста Гравелота, а главное, - как поступить с
ним после ареста. Судебное разбирательство немыслимо, и я нашел выход, я дал
совет, как прекратить все дело, но уже когда пройдет не меньше месяца и вы с
женой будете в Покете. До сих пор я еще нажимаю все пружины, чтобы скорее
состоялось ваше назначение директором акционерного общества
сельскохозяйственных предприятий в Покете. Я работаю головой и языком, и вы,
так страстно стремящийся получить это место, не можете отрицать...
я сам мог уладить дело через отца.
неизбежно его отец должен был обратиться к тому же Сногдену, чтобы
осуществить эту интригу, при всей ее несложности требующую особых знакомств.
Ван-Конету предстоял отвратительный разговор с отцом.
мой! Что хочешь сказать?
нежный, как девочка. Увидев Ван-Конета, он смутился и, нагнувшись, стал
поправлять чулок; затем бросил на Сногдена выразительный взгляд и принялся
водить пальцем по губам, не решаясь заговорить.
Ван-Конета было нарушено этой сценой, и он с усмешкой взглянул на лицо
Сногдена, выразившее непривычно мягкое для него движение сердца.
"интри... гланы" - "интриганы"? - поправился Вилли.
впоследствии объяснить это слово, но ироническое мычание Ван-Конета вызвало
в его душе желание остаться самим собой, и у него хватило мужества побороть
ложный стыд.
от смущения.
и, видимо, стесняясь его. - Там написано: "Интри... ганы окружили короля
Карла, и рыцарь Альфред.. и рыцарь Альфред... - быстро заговорил Вилли в
надежде, что с разбега перескочит сопротивление памяти. - И ры...
Альфред..." Я не помню, - сокрушенно вздохнул он и начал толкать изнутри
щеку языком. - А "интри... ганы" - я не понимаю.
внутренне потерявшемуся приятелю.
Нисколько не задумываясь, он ответил воспитаннику:
людей. А подробнее я тебе объясню потом. Ты понял?
вдруг убежал.
которого, утратив острую собранность, прыгало каждым мускулом. - Однако у
вас есть мужество" или нахальство. Вы так всегда объясняете мальчику?
пальцами нижнюю губу.
в быстрых, внушительных словах его, - ваш отец подготовлен. Этим все будет
кончено.
сапога, между тем Гравелот, Консуэло и Сногден толкнули его хорошими
чувствами, каждый по-своему. Он мог отдохнуть на объяснении со своим отцом.
В этом он был уверен.
бескровного лица; его старые черные глаза смотрели так, как смотрит женщина
с большим опытом на девицу, утратившую без особой нужды первую букву своего
алфавита.
все знаете?
говорить с вами, так как вы способны наделать еще худших дел накануне
свадьбы.
движение, чтобы встать.
раздражением, - и, черт возьми, приходится иногда стерпеть даже пощечину,
если она стоит того. Однако не надо было подсылать ко мне этого Сногдена. Вы
должны были немедленно прийти ко мне, - я в некотором роде значу не меньше
Сногдена.
не говоря. Я только недавно узнал это!
кабаке и ударе.
надобности ни в какой иной версии. Ван-Конет покраснел.
выразите свое презрение мне, и кончим, ради бога, сцену нравоучения.
заговорил старый Ван-Конет. - Если Консуэло Хуарец ничего не говорит вам, то
я отлично знаю зато, какие средства пускались в ход, чтобы ее смутить.
Сплетни и анонимные письма - вещь обычная. Пытались подкупить вашу Лауру,
чтобы она явилась к часу подписания брачного контракта и афишировала, во
французском вкусе, ваше знакомство с ней. Но эта умная женщина была у меня и
добилась более положительных обещаний.
нет смысла напоминать ей об этом. Получив деньги, она уедет. Такое было