Чтение 29–й страницы книги ~Вольные стрелки~

¬ Во-первых, это был гверильяс, а во-вторых, конный разведчик.

¬ Как вы узнали это?

¬ Как не узнать, капитан! Я все время шел по его следам. На поляне,
которую, мы перед тем пересекли, не было следов: значит, он ехал не отсюда.
В одном месте, у густой заросли, была стоянка... много разных следов
осталось...

¬ Хорошо. Дальше что?

¬ Я все шел по следам, пока не увидел его самого. Он почти лежал на
лошади, а не сидел, как сидят обыкновенно добрые люди. Это показалось мне
очень подозрительным. Вгляделся ¬ оказывается, и ружье есть у него. LПлохо
дело!v ¬ думаю. Ну, взял и выстрелил... Проклятый мустанг удрал, но седока я
обшарил и нашел вот что... С этой штучкой не выйдешь на гризли...

¬ Что вы сделали! ¬ крикнул я, схватив блестящий предмет, который мне
подал охотник.

Это был стилет с серебряной ручкой, который я в прошлое свое посещение
подарил молодому Нарсиссо.

¬ Я полагаю, ничего дурного, капитан...

¬ А каков собой этот мексиканец... какое у него лицо? ¬ спрашивал я
тревожно.

¬ Каков собой? Да не особенно красив. Похож на индейца. Не угодно ли,
впрочем, вам самим посмотреть: он валяется недалеко отсюда...

Я соскочил с коня и бросился вслед за Линкольном в чащу. Шагов через
двадцать я чуть-чуть не споткнулся о тело, лежавшее в тени. Оно лежало на
спине, а лицо его было ярко освещено лунным светом. Я наклонился над ним.
Одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться, что я никогда не видел
его прежде. Это был самбо с длинными волосами, похожими на шерсть. По
полувоенной одежде можно было узнать в нем гверильяса. Линкольн был прав.

¬ Не правда ли, капитан, хорош? ¬ сказал Линкольн, когда я кончил осмотр.

¬ Вы думаете, он выслеживал нас?

¬ Нас или еще кого, но что он выслеживал ¬ это верно.

¬ Никто не знал, что мы поедем сюда. Едва ли он гнался за нами, ¬ заметил
я.

¬ Нет, это очень может быть, ¬ проговорил подъехавший Клейли, ¬ кому-то,
наверно, хорошо известно все, что мы делаем. Этот Lкто-тоv знает, конечно, и
об уводе из города Нарсиссо, и о наших визитах на гасиенду...

¬ Да, это верно... А мы все еще медлим... Рауль, вперед, только
осторожнее, тише, как можно тише...

Мы поехали гуськом по узкой тропинке.

Глава XXXI

В ПЛЕНУ У ГВЕРИЛЬЯСОВ

В полях, окружавших ранчо, все было тихо. Дом стоял цел и невредим. Я
начал успокаиваться.

¬ Вперед! ¬ скомандовал я громко.

¬ Капитан! ¬ окликнул меня шепотом француз, придерживая лошадь у живой
изгороди,

¬ Ну, что такое?

¬ В том конце аллеи, по которой нам нужно ехать, идет кто-то, ¬
вполголоса сообщил Рауль.

¬ Наверно, кто-нибудь из слуг... Бояться нечего... Вперед...

Доехав до конца аллеи, Клейли и я спешились, приказав людям дожидаться
нас, и пошли к дому. В нем было тихо, и все казалось по-старому.

¬ Уж не легли ли они спать? ¬ заметил Клейли.

¬ Нет, слишком рано... Может быть, они внизу, ужинают?..

¬ Вот это было бы очень кстати: я страшно голоден...

Мы подошли к веранде. По-прежнему стояла тишина.

¬ Где же собаки? ¬ недоумевал я.

Мы вошли в дом.

¬ Странно! ¬ бормотал я. ¬ Никто не показывается... Но куда же девалась
мебель?

Мы подошли к лестнице. Я взглянул вниз ¬ ни света, ни звука...

Я обернулся и вопросительно взглянул на своего спутника. В это время мое
внимание привлек странный шорох в тени оливковых деревьев у входа в ранчо. А
в следующий момент нас окружила целая гурьба людей, и не успели мы
опомниться, как уже лежали на спине со связанными руками и ногами.

В то же время послышался шум борьбы в аллее, где мы оставили наших людей.
Раздались выстрелы... Через минуту толпа мексиканцев повалила оттуда, ведя в
середине связанных Линкольна, Чэйна и Рауля. Нас всех уложили рядом. Лошадей
привязали к деревьям.

Человек двенадцать остались караулить, остальные отправились в сад,
откуда вскоре послышались смех и веселые голоса. Мы не видели, что там
делалось. Нам казалось, что все происходящее ¬ какой-то тяжелый кошмар...

Линкольн был весь опутан веревками. Он сопротивлялся ожесточенно и убил
одного из мексиканцев. Спеленатый точно мумия, он скрипел зубами, на губах
его от ярости выступила пена. Рауль и ирландец Чэйн относились спокойно к
своему положению.

¬ Хотелось бы мне знать, сегодня прикончат нас или подождут до утра? Как
ты думаешь, Чэйн? ¬ посмеивался Рауль.

¬ Вероятно, времени терять даром не будут, ¬ отозвался Чэйн. ¬ Того и
гляди, вздернут всех на воздух...

¬ А разве ты не надеешься на помощь Патрика, образок которого носишь на
груди?

¬ Патрик вряд ли прибежит спасать меня, но мексиканцы, узнав, что я
католик, быть может, смягчатся. Хорошо бы достать образок, но я и пальцем не
могу пошевельнуть.

¬ О, это сейчас можно устроить... Hola, senor! ¬ крикнул француз,
обращаясь к одному из гверильясов.

¬ Quien? (Кого зовешь?) ¬ спросил тот, приближаясь.

¬ Usted su mismo! (Тебя самого!)

¬ Que cosa? (В чем дело?)

¬ У этого вот джентльмена, ¬ продолжал Рауль по-испански, указывая на
Чэйна, ¬ карманы полны серебром...

Этих слов было достаточно. Гверильясы, почему-то забывшие обыскать нас, в
один миг обшарили наши карманы, К сожалению, во всех наших кошельках, вместе
взятых, оказалось не больше двадцати долларов. У Чэйна же, как нарочно не
было ни цента. Пострадал за это Рауль, которому обманутый им гверильяс
отплатил проклятьями и пинками. При обыске разорвали ворот куртки ирландца,
и мексиканцы заметили католический образок.

Гверильясы пошептались о чем-то и слегка ослабили веревки ирландца.

¬ Благодарю вас за любезность, сеньоры! ¬ сказал Чэйн. ¬ Чувствую себя
теперь гораздо лучше.

¬ Muy bueno! (Очень хорошо!) ¬ ухмыляясь, проговорил один из мексиканцев.

¬ Да, muy bueno, клянусь честью, но я вовсе не обиделся бы, если бы мне
было еще лучше... Не можете ли вы ослабить еще чуть-чуть веревку на этой
руке? Она режет, как бритва.

Все невольно рассмеялись. Лишь один Линкольн лежал безмолвно.

Маленький Джек был положен рядом с охотником. Считая его слабосильным
ребенком, мексиканцы связали его очень небрежно. Наблюдая за ним исподтишка,
я заметил, что он украдкой выделывал разные фокусы, стараясь освободиться от
уз. Но, должно быть, ему не удавалось это, потому что он вдруг застыл в
неподвижности.

Однако, когда гверильясы занялись Чэйном и его образками, мальчик
подкатился совсем близко к Линкольну. Один из мексиканцев заметил это и,
схватив его за пояс, поднял на воздух и воскликнул:

¬ Mira camarados, qui briboncito! (Смотрите, товарищи, вот маленький
негодяй!)

И при дружном хохоте гверильясов он швырнул Джека точно котенка в кусты,
где он и скрылся из наших глаз.

¬ Ох, чтоб мне провалиться на этом месте, если это не французишка
Дюброск! ¬ заорал вдруг Чэйн.

Я поднял глаза: передо мной действительно стоял Дюброск!

¬ А! Капитан! ¬ насмешливо сказал он. ¬ Comment vous porte-vous? Вы
пожаловали сюда на охоту за птичками? К сожалению, они улетели из
гнездышка...

Будь я связан только ниточкой, я и то бы не пошевельнулся, до такой
степени меня поразило появление Дюброска и его злорадное сообщение. Мысль о
том, что Гвадалупе несчастна, парализовала меня.

LНеужели, ¬ подумал я, ¬ она во власти злого духа?v

¬ А! Какая чудная лошадь! ¬ воскликнул креол, подходя к моей лошади. ¬
Это ¬ чистокровный араб. Посмотри, Яньес! Если вы ничего не имеете против, я
оставлю ее себе.

¬ Берите, ¬ процедил сквозь зубы гверильяс.

Это был, очевидно, начальник отряда.

¬ Благодарю вас... Позвольте, капитан, ¬ обратился он ко мне, ¬ принести
и вам благодарность за прекрасный подарок. Вы возмещаете мне потерю моего
доброго мустанга, которого ты, негодяй, загнал неизвестно куда, sacre!

Последние слова относились уже к Линкольну и сопровождались сильным
пинком в грудь.

Этот удар вызвал эффект, которого никто не мог ожидать. Линкольн разом
вскочил на ноги, а веревки упали... Схватив лежавший возле карабин, он
ударил им Дюброска по голове; француз тяжело рухнул на землю...

В тот же миг охотник был окружен мексиканцами, замахивавшимися ножами и
саблями.

Однако, размахивая ружьем, он проложил себе таким образом дорогу и исчез
в темноте, испуская вой, как раненый зверь.

Некоторые из гверильясов с криками ярости кинулись за ним.

Послышались выстрелы и новые крики...

Дюброска отнесли в ранчо. Он был без чувств...

Мы все еще не могли понять, каким образом освободился наш товарищ, когда