механически продолжать ее -- то любопытство, которое трудно удовлетворить,
пока полностью не дойдешь до самого конца. Побуждаемый этим чувством, я
машинално рубил ножом, пока не выполнил свою задачу до конца.
материя!..
горем, я упал навзничь, потеряв сознание.
не заметил, сколько именно. Но в конце концов я был разбужен острой болью в
среднем пальце, внезапной болью, словно меня укололи иглой или резанули
лезвием ножа.
вспомнил, что бросил его открытым где-то рядом с собой. Через секунду или
две я понял, однако, что не нож причинил мне боль. Рана была нанесена не
холодной сталью, а ядовитыми зубами живого существа. Меня укусила крыса!
страхом. Теперь, более чем когда бы то ни было, я убедился, что гнусные
животные угрожают моей жизни. Это было первое их нападение без всякого
повода с моей стороны. Хотя раньше резкие движения и громкие крики прогоняли
крыс, но я чувствовал, что со временем они осмелеют и перестанут обращать
внимание на неопасный для них шум. Я слишком долго пугал их, ни разу не
заставив почувствовать, что они могут быть наказаны.
если на меня нападут крысы. Хотя надежды на избавление, к сожалению, сильно
уменьшились и, вероятно, меня ждала голодная смерть, все-таки я предпочитал
умереть от голода, чем быть съеденным крысами. Самая мысль о подобной смерти
наполняла меня ужасом и заставляла употребить всю энергию на избавление от
такого конца.
того, чтобы лечь спать в нем, вытянувшись в полный рост. Но я решил, что в
старом убежище мне легче будет бороться с крысами, и, захватив нож и кулек с
крошками, снова устроился за бочкой.
материей, выброшенной из ящика. В сущности, в ней как раз хватало места
только для моего тела, так что это было скорее гнездо, чем помещение.
бочонка с бренди. Оставалось только завалить другой конец, как это было
раньше. Я так и сделал. И тогда, съев свой тощий ужин и запив его
многочисленными глотками воды, я дал наконец отдых душе и телу, в чем давно
уже так нуждался.
-==Глава XLVI. ТЮК С ПОЛОТНОМ==-
прибавились еще мучения от жары -- еще худшие, чем раньше, потому что все
отверстия теперь были забиты. Ни малейшее движение воздуха, которое могло бы
освежить меня, не достигало моей тюрьмы, и я чувствовал себя как в
раскаленной печи. Но все-таки я поспал немного, и это "немного" было все,
чем я вынужден был довольствоваться.
самый легкий из всех завтраков на свете, и вряд ли он заслужил такое
название. Я опять выпил много воды, потому что меня трепала лихорадка и
болела голова, как будто готова была расколоться.
ящиках лежит мануфактура, это еще не значит, что таков и остальной груз. Я
решил продолжать розыски. Следовало произвести разведку и в другом
направлении и делать туннель не через боковую доску, а через конец ящика,
чтобы проложить путь не вбок, по борту судна, а прямо, где у меня могли
открыться большие возможности.
надеждой, и после долгого, упорного труда, особенно мучительного из-за ранки
в пальце и согнутого положения, мне удалось взломать заднюю стенку ящика.
случае, это было не сукно, но что именно, я не мог сообразить, пока
совершенно не оторвал доску. Я осторожно просунул руки в отверстие и
дрожащими пальцами стал щупать новый, неведомый предмет. На ощупь он казался
холстом. Но это только упаковка. А что внутри?
холщовую оболочку. Тут, к моему разочарованию, я распознал, что лежит в
ящике.
сукно. Но эти рулоны были так плотно спрессованы, что, приложив все усилия,
я не мог выдернуть ни одного из них.
Сукно я бы постепенно вынул и продолжал дальше свою работу. Но с полотном я
ничего не мог сделать, ибо после нескольких попыток выяснилось, что я не в
состоянии сдвинуть с места ни один рулон. Алмазная стена вряд ли оказала
больше сопротивления лезвию моего ножа, чем эта масса полотна. Для того
чтобы его прорезать насквозь, понадобилось бы работать неделю. У меня не
хватит пищи, чтобы прожить, пока я достигну другой стороны ящика. Но я и не
думал об этом. Это было явно невозможно, и я бросил эту затею, даже не
задумываясь над ней.
я недолго оставался без дела. Время было слишком дорого. Только энергичная
деятельность могла спасти меня. Побуждаемый этой мыслью, я снова приступил к
работе.
противоположную сторону и посмотреть, что находится за ним. Так как ящик был
уже взломан, надо было вынуть из него материю.
рулоны не проходят через проделанное мной отверстие. И, не желая мучиться и
расширять отверстие в досках, я прибегнул к прежнему способу -- разрезать
завязки, развертывать рулоны и вытаскивать материю ярд за ярдом. Я думал,
что так будет легче, но -- увы! -- это привело к таким последствиям, которые
причинили мне много бед.
внутри ящика, когда мне внезапно пришлось остановиться, потому что позади не
было места для материи.
-- было полно мануфактурой, которую я вытаскивал, продвигаясь вперед. Не
оставалось ни одного свободного фута, где можно было положить хотя бы один
рулон ткани!
повлечь за собой последствия. Но когда я хорошенько поразмыслил, то увидел,
что стою перед очень опасной проблемой.
образовавшейся лавины материи, виной чему я был сам. И как от нее
избавиться? Ни сжечь, ни уничтожить материю каким-либо иным путем нельзя; я
не могу уменьшить ее в объеме, потому что уже умял ее изо всех сил. Что же
мне теперь с ней делать?
причиной увеличения их объема. Вернуть их в прежнее состояние уже не
представлялось возможным. Материя была разбросана в полном беспорядке, и не
было места, чтобы ее свернуть,-- в тесном помещении и при моем вынужденном
положении тела я почти не мог двигаться. Но если бы даже и нашлось место, я
все равно не смог бы довести материю хотя бы отчасти до ее прежнего объема,
потому что толстый материал при всей своей эластичности потребовал бы
большого винтового пресса, чтобы принять прежний вид. Я ужасно огорчился.
Мало сказать: огорчился -- я готов был снова впасть в отчаяние.
последних одного -- двух рулонов, я сумею проделать отверстие в
противоположной стенке ящика. У меня еще есть надежда. Если там окажется
другой ящик с сукном или тюк с полотном, у меня хватит времени предаться
отчаянию.
есть жизнь -- есть и надежда. Воодушевленный этой мудрой пословицей, я снова
взялся за дело. Скоро мне удалось убрать еще два рулона. Это позволило
проникнуть внутрь уже почти пустого ящика и пустить в ход нож.
для моей цели, а она заключалась только в том, чтобы получилась щель, через
которую можно просунуть руку. Увы, меня ждало самое печальное разочарование:
еще один тюк с полотном! Я был обессилен, мне стало дурно, и я бы упал, если
бы было куда упасть,-- я остался как был, лежа лицом вниз, ослабевший и
телом и душой.
-==Глава XLVII. EXCELSIOR[39]==-
приподнялся. Если бы не голод, я бы еще долго оставался в состоянии полного
оцепенения. Но природа взяла свое. Я хотел съесть свои крошки лежа, однако
жажда заставила меня вернуться на старое место. Мне было все равно, где
спать, потому что я мог скрыться от крыс в любом из ящиков. Но надо было
находиться поблизости от бочки с водой,-- вот почему я предпочел старое
место.
много рулонов материи. Класть их надо было бережно, не то, вернувшись в свое
убежище, я не смог бы расчистить для себя достаточно места.
лихорадочную жажду, я свалился на массу материи и моментально заснул. Я
принял обычные меры предосторожности, накрепко закрыв ворота своей крепости,
и сон мой не был нарушен крысами.
и попил. Не знаю, было ли это утро, потому что я два раза забывал завести
часы и уже не отличал день от ночи. И так как я спал теперь нерегулярно, то