ни Лоулесса.
надо; а они слабы и просят; но в конце концов они спасутся, а мы погиб-
нем... Не обращайте на него внимания, отец. Подходите, выпейте из моей
чарки и благословите меня.
Святые не позволяют мне пить с вами. Но из сострадания, которое я питаю
к грешникам, я подарю вам одну священную вещь, и ради спасения вашей ду-
ши я приказываю вам целовать и беречь ее.
этих словах он вытащил из-под рясы черную стрелу, швырнул ее на стол пе-
ред тремя изумленными бродягами, повернулся, схватил Дика за руку, выс-
кочил с ним из комнаты и, прежде чем те успели вымолвить хоть слово или
пошевелить пальцем, исчез за пеленой падающего снега.
готов рискнуть собственной тушей где угодно.
Шорби!
резьбой на дубовых рамах и с покатой соломенной крышей. За домом нахо-
дился фруктовый сад со множеством аллей и заросших зеленью беседок; сад
этот тянулся до колокольни монастырской церкви.
сэр Дэниэл; но и сейчас в нем было очень шумно. На дворе раздавался звон
оружия и стук подков; кухня гудела, как улей; в зале резвились шуты, пе-
ли менестрели, играли музыканты. Сэр Дэниэл расточительностью, весе-
лостью и любезностью соперничал с лордом Шорби и затмевал лорда Райзин-
гэма.
продавцов реликвий, снадобий, духов и талисманов, вместе со всевозможны-
ми священниками, монахами, странниками, усаживали за стол для слуг и ук-
ладывали спать на просторных чердаках или на голых досках в длинной сто-
ловой.
конюшни и даже сараи, окружавшие двор с двух сторон, были набиты празд-
ным людом. Тут находились и слуги сэра Дэниэла в сине-красных ливреях и
разные проходимцы, привлеченные в город алчностью, которых рыцарь прини-
мал отчасти из политических соображений, отчасти просто потому, что при-
нимать подобных людей в те времена было в обычае.
морозом и приближением ночи. Вина, эля и денег было сколько угодно. Од-
ни, растянувшись на соломе в амбаре, играли в карты, другие еще с обеда
были пьяны. Нам, пожалуй, показалось бы, что город только что подвергся
разгрому; но в те времена во всех богатых и благородных домах на празд-
никах происходило то же самое.
в углу сарая. Пестрая толпа окружала их - фокусники, скоморохи, солдаты.
Вскоре старший из монахов вступил с ними в оживленный разговор, в кото-
ром было столько шуток и народного остроумия, что толпа вокруг быстро
увеличилась.
сзади всех и постепенно отодвигался все дальше. Он слушал внимательно,
но не открывал рта; по угрюмому выражению его лица видно было, что его
мало занимали шутки товарища.
всеми дверьми, упал на маленькую процессию, вошедшую в главные ворота и
наискось пересекавшую двор. Две дамы, закутанные в густые меха, шли в
сопровождении двух служанок и четырех сильных воинов. Через мгновение
они вошли в дом и исчезли. Дик, проскользнув сквозь толпу гуляк, бросил-
ся вслед за ними.
Брэкли, там и Джоанна".
полированного дуба, охраняемые только двумя служанками. Дик пошел за ни-
ми по пятам. Смеркалось, и в доме было уже почти совсем темно. На пло-
щадках лестницы сверкали факелы в железных оправах; у каждой двери длин-
ного коридора, обитого гобеленами, горела лампа. И, если дверь была отк-
рыта. Дик видел стены, увешанные гобеленами, и пол, устланный тростни-
ком, поблескивающим при свете пылающих дров.
меньше ростом и помоложе, оборачивалась и зорко вглядывалась в монаха. А
он шел, опустив глаза, со скромностью, подобающей его званию; он только
однажды взглянул на нее и не знал, что привлек к себе ее внимание. Нако-
нец на третьем этаже дамы расстались, - младшая отправилась наверх одна,
а старшая, в сопровождении служанок, пошла по коридору направо.
куда дальше направятся эти трое. Не оборачиваясь и не оглядываясь, они
шли по коридору. "Все хорошо, - подумал Дик. - Только бы узнать, где
комната леди Брэкли, и тогда я без труда разыщу госпожу Хэтч".
обернулся, чтобы схватиться с врагом.
разом обхватил руками маленькую юную леди в мехах. Испуганная и возму-
щенная, она трепетала всем своим тоненьким тельцем в его руках.
Но позади у меня нет глаз, и, клянусь небом, я не знал, что вы девушка.
сменился удивлением, а удивление - недоверчивостью. Дик, читавший у нее
на лице все эти чувства, стал тревожиться за свою безопасность здесь, во
враждебном ему доме.
позвольте мне поцеловать вашу руку в знак того, что вы забудете мою гру-
бость, и я уйду.
ему в лицо, ответила - девушка. - Теперь, когда первое мое удивление от-
части прошло, я вижу по каждому вашему слову, что вы вовсе не монах. За-
чем вы здесь? Зачем вы так кощунственно перерядились в священную рясу? С
миром вы пришли или с войной? И почему вы, словно вор, следите за леди
Брэкли?
вор. И если даже я пришел сюда не с миром, - что до некоторой степени
верно, - я не воюю с прекрасными девушками, а потому умоляю вас последо-
вать моему примеру и отпустить меня. Ибо, прекрасная госпожа, если вам
вздумается поднять голос и поведать о том, что вам сделалось известно, -
бедный джентльмен, стоящий перед вами, конченый человек. Я не хочу ду-
мать, что вы будете такой жестокой, - продолжал Дик и, нежно держа руку
девушки обеими руками, взглянул ей в лицо с учтивым восхищением.
де шпион. Но причина, которая привела меня в этот дом и которая, безус-
ловно, возбудит сострадание и любопытство в вашем добром сердце, не име-
ет отношения ни к Йорку, ни к Ланкастеру. Я целиком отдаю свою жизнь в
ваше распоряжение. Я влюбленный, и мое имя...
мотрела вверх и вниз, на запад и на восток и, увидев, что вблизи нет ни
души, с силой потащила молодого человека вверх по лестнице.
Они быстро пробежали по коридору, и внезапно его втолкнули в комнату,
освещенную, как и остальные, пылающим камином.
здесь и ожидайте моей высочайшей воли. Ваша жизнь и ваша смерть в моих
руках, и я не колеблясь воспользуюсь своей властью. Берегитесь, вы чуть
не вывихнули мне руку! Он говорит, будто не знал, что я девушка! Если бы
он знал, что я девушка, он, верно, взялся бы за ремень!
от изумления ртом; ему казалось, что он спит и что ему снится сон.
ва увидел трепетавшего Мэтчема, его молящие глаза.
Ему показалось, что в соседней комнате кто-то движется; потом где-то
очень близко раздался вздох; послышался шорох платья и легкий шум шагов.
Он стоял, - насторожившись, и увидел, как колыхнулись гобелены, затем
где-то скрипнула дверь, гобелены раздвинулись, и с лампой в руке в ком-
нату вошла Джоанна Сэдли.
бало одеваться дамам в зимнее снежное время. Волосы у нее были зачесаны
вверх и лежали на голове, словно корона. Казавшаяся такой маленькой и
неловкой в одежде Мэтчема, она была теперь стройна, как молодая ива, и
не шла, а словно плыла по полу.
го монаха.
Контровский Владимир
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Андреев Николай
Афанасьев Роман