нашего ручья и там спрятать в зарослях.
ручей!
острова. А если у них не окажется второй лодки, уплывут ли они тогда?
для нас едва ли не вопросом жизни и смерти. Если испанцы останутся на
острове, они рано или поздно нас обнаружат. Этому надо было
воспрепятствовать любой ценой.
день, а с наступлением ночи сразу же покинуть остров.
Бури на нашем острове, как я уже упоминал, носили характер сильных, но
непродолжительных шквалов. Так и на этот раз - гроза быстро прошла, небо
стало очищаться, меж тучами заблестели звезды. После шторма ветер вздымал
еще высокие волны, и грохот стоял сильный, но видимость и на земле и на
море стала лучше, чем была прежде, в начале ночи.
принимал участие только Арнак; Вагура должен был ждать на берегу. Сбросив
с себя одежду, в нескольких шагах от шалашей мы вошли в воду, погрузившись
по самую шею, и направились вдоль берега, где по дну, а где и вплавь
преодолевая глубокие места. Я прихватил с собой охотничий нож и почти весь
путь держал его в зубах.
звезд позволял нам ориентироваться. Когда впереди замаячили контуры
шлюпок, мы удвоили осторожность.
берега. В ней никого не было, на дне после шторма набралось много воды. В
носовой части возвышалась груда свернутых парусов. Перебравшись через
борт, мы торопливо обшарили всю лодку в поисках чего-нибудь полезного.
найденным топором.
повернули к берегу. На мелководье нам пришлось встать на четвереньки и
дальше ползком добираться до лодки, лежавшей на берегу.
когда надо было стащить ее с песка на воду, пришлось немало потрудиться.
Наконец нам удалось ее сдвинуть.
приближающемся рассвете. И тут я вдруг услышал характерный скрип песка.
Повернув голову, я с ужасом увидел приближающегося к нам от шалаша
человека. Заметив лодку не на своем месте, испанец на мгновение застыл как
вкопанный.
испанских слов, а затем одним прыжком, как ягуар, бросился в воду, чтобы
удержать уплывающую лодку. Нас, вероятно, он до сих пор не заметил и лез
вперед как очумелый. Арнак, изловчившись, хватил его топором по голове.
Испанец охнул и без чувств рухнул в воду. Однако поднятый им перед этим
крик разбудил людей в шалашах. Они выскочили и мчались теперь к нам.
Мы нырнули и незаметно быстро отплыли от лодки. Сзади слышались
возбужденные голоса испанцев. Отплыв на безопасное расстояние, мы
остановились, чтобы посмотреть, что делается в лагере противника. Там
разожгли на берегу костер, вытащили на песок лодку, приводили в сознание
лежавшего без чувств испанца. Складывалось впечатление, что о нашем
существовании там не догадываются.
еще вдобавок ко всему я уронил в воду свой охотничий нож, служивший мне
верой и правдой.
испанцев. Вместе с ним мы снова подкрались к шалашам и, укрывшись в
кустах, стали наблюдать за испанцами.
видно, рассказывал своим товарищам ужасающие подробности нападения на
него, поскольку в лагере поднялось заметное возбуждение. На большую шлюпку
тотчас же выслали двух вооруженных караульных, а меньшую оттащили еще
дальше от воды. Опасаясь, видимо, нападения, остаток ночи никто в лагере
не спал.
нас искать.
заметили в лагере оживленную беготню и испытали немалую радость: испанцы
готовились к отплытию. Они лихорадочно носились по берегу и спешили так,
словно сам Люцифер наступал им на пятки.
далеко на горизонте. Они двигались курсом на север, в сторону острова,
который мы считали Маргаритой. С облегчением вздохнув, мы тут же
отправились к месту, где недавно лежала на песке лодка, в надежде отыскать
мой нож. Нам повезло: Вагура нашел его на мелководье, и я так обрадовался,
что обнял и крепко расцеловал парнишку.
Оказалось, что вчерашний ливень погасил пожар на испанской бригантине, а
буря выбросила ее остов на одну из пяти скал, близ которых произошло
морское сражение. Нос корабля, сгоревший дотла, развалился, а корма,
казалось, уцелела, хотя из глубины ее все еще валил дым.
мысль. Поразительно, как она не пришла мне в голову раньше. Остов! На
останках бригантины, конечно же, немало крайне нужных нам вещей, быть
может, даже доски, молотки и гвозди, с помощью которых можно соорудить
неплохую лодку. До остова, торчавшего в полумиле от берега, нетрудно было
добраться на нашем плоту.
топор, нож и несколько пустых корзин. Море было довольно спокойным, и
переправа не представляла трудностей.
надстройки, высоко торчавшие над водой, казались не слишком пострадавшими.
опустошения. Однако огонь уничтожил не все. Некоторые балки только
обуглились. Паруса, правда, сгорели дотла, но мачты частично уцелели. Да и
такелаж был уничтожен не полностью.
добыча обещала быть богатой.
и, цепляясь за разные поручни и канаты, добрались до кормы. Огонь как-то
пощадил заднюю часть судна, быть может, потому, что путь ему преградили
кормовые надстройки из дуба. В них находились каюты, куда можно было
заглянуть через иллюминаторы. Но чтобы проникнуть внутрь, пришлось
разбивать двери топором. Усилия наши окупились. Здесь, судя по всему, жили
офицеры бригантины, и, спасаясь, они почти ничего с собой не взяли. Все
это валялось теперь в хаотическом беспорядке и казалось мне после года
дикой жизни на острове таким богатством, что я не знал, на чем в первую
очередь остановить свой пораженный взор.
одеяния, будто на маскараде, я же надел какой-то парадный мундир, богато
расшитый золотыми галунами, а на голову возложил великолепную шляпу
испанского гранда.
с восхищением и оттенком страха. Им столько довелось претерпеть от людей,
носивших такие мундиры, что теперь один вид этой одежды пробуждал в них
чувство тревоги.
заброшенный в угол, но он оказался неисправным - у него не было курка.
Наше внимание привлек мешочек, спрятанный под койкой. Когда я заглянул
внутрь, мне стало жарко от охватившего меня волнения: в мешочке оказался
порох! Несколько фунтов пороха. Пистолет, спрятанный у меня в пещере,
послужит теперь не только для разжигания огня! Нашли мы и большой запас
пуль. Давно уже не испытывал я такой радости, как в этот момент. Словно
тяжелый камень свалился с моей души. Я знал подлинную цену настоящему
огнестрельному оружию - недаром же я был охотником.
я наткнулся на подзорную трубу. Длиной в полтора фута, она обладала
многократным увеличением, и, когда я, наведя резкость, направил ее на
остров, листья далеких кокосовых пальм стали видны так отчетливо, словно
были на расстоянии полета стрелы. Мои друзья, дотоле никогда не смотревшие
в подзорную трубу, буквально онемели и готовы были верить в колдовские
Нортон Андрэ
Суворов Виктор
Мацумото Сэйте
Быков Василий
Жюль Верн
Шилова Юлия