Чтение 29–й страницы книги ~Обманщики~

- Видишь, какой хороший индеец. Разве можно шмонать по карманам на
его шоу? - укоризненно спросил Уинтер, но Перси уже исчез. - Вот что
значит преданность делу, - пробормотал мудрый синэргист, проверяя, па
месте ли бумажник и обручальное колечко.

И снова он блуждал, глазея на клоунов, фокусников, жонглеров,
шпагоглотателей, змеезаклинателей и - в особенности - на исполнительницу
"экуменического танца живота". Господь сохрани авторские права на
фирменное название. Карнавал вызвал в памяти бессмертный смех Рабле:

ИГРЫ ГАРГАНТЮА

Слуги расстилали зеленое сукно, и он играл

В шахматы, В жмурки,

В свои козыри, В дичка,

В тирлинтантэн, В под зад коленкой,

В тара, В живот на живот,

В пий-над-жок-фор, В бандита и негодяя,

В несчастного,

В несчастную,

В пытку,

В последнюю пару в аду.

И тут желание смеяться над шутками Рабле почему-то пропало.

Рядом с поросшим густым волосом болгарином-пожирателем огня (вывеска
обещала еще и хождение по углям) Уинтер увидел палатку, украшенную до рези
в глазах ярким транспарантом. Улыбающееся солнце с несомненно ирландскими
чертами лица. Более того - с неугасимо-красным лицом ирландца, весьма
прилежного в употреблении ирландского национального напитка - ирландского
виски. Каждый из двенадцати вырывавшихся из солнца языков пламени
оканчивался одним из двенадцати знаков Зодиака.

МАДАМ БЕРНАДЕТТ

ВСЕ ВИДИТ

ВСЕ ЗНАЕТ.

- Ирландская цыганка! - воскликнул Уинтер. - Жестянщица! [В Ирландии
и Шотландии цыган называют "жестянщики" - отголосок того, что цыгане
издавна занимались кузнечным и жестяным ремеслом.]

В тот самый момент, когда он входил к гадалке, из соседнего балагана
донесся громкий звук, сильно смахивающий на кашель; на крыше палатки
появился, а затем И взорвался огненный шар.

Тут же раздались дикие вопли - болгарин, судя по всему, что-то там
недопожрал. Сухой пластик вспыхнул мгновенно, дождем посыпались искры,
повалил дым, стало нестерпимо жарко. Гадалка-жестянщица буквально
окаменела, судорожно сжимая свой хрустальный шар; широко раскрытые глаза
смотрели на разверзнувшийся ад, словно на знак гнева Господнего. К тому
времени, как Уинтер выволок-таки ее наружу, оба они задымились, но
хрустальный шар так и остался в надежных костлявых пальцах.

- Вы, наверное. Водолей, - сказал он мадам Бернадетт, - или
застрахованы. Если вы - Деми, эта история вам поделом. Так что, Деми вы
или нет?

Недоуменное молчание.

Протолкавшись сквозь возбужденную толпу, Уинтер покинул карнавал и
поковылял в "Ммоды Ммощного Ммайка", где и договорился о замене безнадежно
погубленной одежды. В "Ммодах" висела табличка, предупреждающая всех, кого
это касается, что Ммайка защищает от воров аппаратура компании "Всевидящее
Видео". Для большей понятности их фирменный знак представлял собой
солнечный диске глазом внутри и надписью "Не бойтесь, мы все видим" по
краю, на манер солнечной короны.

Ммощный Ммайк помещал свою рекламу в "Солар Медиа", так что Уинтера
сразу признали, с восторгом помогли такой знаменитости привести себя в
порядок и мгновенно подогнали новый костюм по размеру. Он покидал
портняжное заведение освеженный, благодарный, но при том - в предельно
мрачном настроении (неудивительном после целого дня приводящих в отчаяние
неудач) и в полной неуверенности, как же одолеть постигшее их с Деми
несчастье. Вот тут-то на него и повалились трое боевиков, солдат Тритона.

Не удостоив стажерок и взглядом, Уинтер смерчем промчался по
оркестровому салону и вломился в мою студию, где я продолжала борьбу с
виргиналом, никак не желавшим настраиваться. Выглядел он как "Жемчужный
король" кокни - вышеупомянутыми жемчугами являлись пятна собственной его
кожи, просвечивавшие сквозь многочисленные прорехи столь еще недавно
нового костюма. Роуг был в полной ярости, на мгновение мне показалось
даже, что солнечные диски на его щеках начали испускать собственное,
зловеще-багровое свечение. Ну чистый король-убийца или взбесившийся
морской лев (Eurnetopias jubata) в поисках гарема.

- Ладно, Одесса, - прорычал он. - Какой там у тебя план? Можно и
послушать.

- Присядь, мальчик, и немного остынь. Думаю, тебе стоило бы выпить.

- За сегодня я столько вылакал, что слона утопить можно. - Его била
неудержимая дрожь. - Так какой у тебя план?

- Сперва выпей, - решительно отрезала я и нажала кнопку.

Он испепелил меня взглядом, но смолчал. Появилась Барб, в одной руке
- тросточка, которой она тук-тук-тукала перед собой, в другой - поднос.

Уинтер остолбенел. Он разинул рот, посмотрел на Барб, потом на меня и
так бы и шлепнулся задницей об пол, не подсунь я вовремя под
вышеупомянутую задницу стул.

Барбара опустила поднос, а затем сняла лыжный капюшон. Уинтеру
предстала голова из той разновидности, которую любят чеканить на монетах и
медалях - ну "Свобода", "Марианна" и прочее такое. Четкий правильный
профиль лесбиянки (из них получаются самые великолепные Gardas) как нельзя
лучше гармонировал со стройным, крепким телом.

- Я - Баа-Баа-Раа, - проблеяла она, а затем добавила: - Господи,
Уинтер, ну и прогулочку же ты мне устроил!

Он все еще не въезжал, как любил выражаться Сохо Янг.

- Богач, бедняк, побирушка, вор. - Она вложила ему в руку рюмку с
коньяком. - И так далее. Это что, намеренно или случайно?

- Бессознательно-намеренно, Барб, - объяснила я. - Роуг ведь не
понимает, каким образом он откликается на структуры Anima Mundi.

- Доктор, законник, индейский вождь, - кивнул Уинтер. - Ясненько.
Нет, не нарочно. Я думал, что просто слоняюсь куда попало и жду, чтобы
Деми... - Он заглотил свой коньяк. - Выходит, меня что-то вело?

- Попробуй врубиться, Роуг, - сказала я. - То же самое, что заставило
тебя найти утонувшую девочку - тогда, в валлийском куполе. Мировая Душа.
То, глубинное, что позволяет тебе слышать разговоры вещей и позволяет тебе
видеть то, что видят все, но думать при этом то, что никому и голову не
приходит. Ты говоришь, что это - синэргия, я называю это Anima Mundi. Одно
и то же.

- А может. Бог?

- Называют и так. Почему бы и не называть? Главное - это одно и то
же.

Он снова кивнул.

- Целое больше суммы своих частей, как бы его не называть. А ты что,
- повернулся он к Барб, - следила за мной?

- В порядке задания.

- И ты знала про мою Деми?

- В порядке инструктажа.

- А ты не помнишь, чтобы я... А ты не помнишь, чтобы она... Нет,
подожди. Я так сегодня умотался, что даже не могу ничего ясно
сформулировать. - Он перевел дыхание. - Не было ли поблизости от меня
какого-либо живого существа, которое все время оставалось со мной, но я не
обращал на него внимания?

Барб молча покачала головой.

- И ничего такое, на что я не обратил внимания, не пыталось вступить
со мной в контакт?

- Ничего, кроме Перси Павлина и троих джинковых солдат, но ты обратил
на двоих из них более чем достаточно внимания. Во всяком случае им
хватило, чтобы отправиться на тот свет. Ну, эти твои маори умеют у себя на
Ганимеде готовить убийц. Ты мог бы дать урок-другой самому Аттиле.

- Два? А что, один ушел?

- Нет.

Уинтер посмотрел на нее, а затем на меня. Я пожала плечами.

- Ты сильно увлекся двоими, вот Барб и решила немного помочь. С
пятидесяти ярдов она бьет без промаха. Не обиделся, надеюсь?

- Не такая уж я свинья. Я благодарен тебе, Барб, очень благодарен.
Спасибо.

- Парни должны помогать друг другу, - ухмыльнулась Барб.

- Еще раз спасибо. Послушайте, обе вы, вы меня не бросайте, помогите.
Мне нужно вернуть Деми, это сейчас самое главное, но я просто не вижу, как
это сделать. Никогда бы не поверил, что не смогу разобраться в картине
событий - да еще в момент опасности, когда так много... Ладно, это пустые
разговоры. Какие предложения?

- Тебе нужно сторговаться с Тритоном, - сказала я.

- А популярнее?

- Они хотят, чтобы контрабанда прекратилась.

- А сами они не могут?

- Нет. Единственный, кто может - это ты. Король Р-ог.

- Но я не хочу. - Он снова начал яриться. - Эти косопузые джинки,
сидящие на своем мета и унижающие все человечество, все равно как долбаные
арабы, усевшиеся на свою нефть...