обычаи и неизменно находил эту землю либо очень древней, либо очень
юной, либо разрушенной временем, либо только пробуждающейся от
многовекового сна. Он вынул из кармана пиджака тюбик - мазь от
солнечных ожогов - и намазал лоб и переносицу. Шоссе было запружено
самыми разными средствами передвижения, от лимузинов до ослов.
Периодически Вирга замечал следы дорожных происшествий. По обеим
сторонам автострады горели остовы разбитых и брошенных машин.
Вдали в зыбком знойном мареве вставали башни города, а южнее в небо
тысячью темных стягов поднимался дым. Вирга понял, что это и есть
лагерь, о котором писал Нотон.
сооруженные для того, чтобы справиться с наплывом народа. На
плоской земле жарились на солнце тесно поставленные сборные домики
и палатки из козьих шкур, а в небе медленно клубился дым; время от
времени ветер выносил его на шоссе, и тогда водители сворачивали на
обочину, чтобы не въехать ненароком в кучу гниющих отбросов или
ворох тряпья.
действий. Ему стало страшно. Оравы нищих со злыми глазами
забрасывали камнями проезжающие машины, норовя попасть в окно, а
кувейтские полицейские, вооруженные револьверами и дубинками,
врезались в самую гущу смутьянов, чтобы отогнать от дороги.
Оборванцы раскачивали припаркованные у тротуаров автомобили и
опрокидывали их. В барачных кварталах пылали пожары, горело и
несколько зданий в центре города. Дважды водитель Вирги чертыхался и
резко выруливал, чтобы не переехать распростертого на дороге человека.
сквозь группу арабов, ожидавших, что шофер притормозит. Арабы с
руганью кинулись врассыпную. В крыло такси ударил камень, и Вирга
понял, что попал в страну безумцев. Безумие здесь было неразлучно с
дымом. Ветер с залива разносил его повсюду, и Вирга испугался, что,
надышавшись им, сам лишится рассудка.
Вирга внес чемоданы в вестибюль. На роскошных темно-красных коврах
блестели осколки. Он заметил, что в стене темнеют два аккуратных
круглых пулевых отверстия.
коридорному.
номер заранее.
окна.
и "Хилтон" сгорели дотла - поджог. Мы, в общем-то, ничего не можем
поделать.
Иначе здесь был бы полный бедлам. Три четверти полицейских и так
уволились. В город введены войска, объявлен комендантский час, но
остановить уничтожение собственности практически невозможно.
Больницы и тюрьмы переполнены. Что можно поделать с этими
людьми? Я даже начал носить с собой оружие.
разбитые зеркала, черепки декоративной керамики. Золотисто-зеленый
гобелен разорван от потолка до пола. Маленький фонтан, сейчас без
воды, засыпан битым стеклом.
много камней и никого, кто сумел бы обуздать эту публику.
молодой человек нагнулся за его чемоданами.
не проехать. Не удивлюсь, если вскоре аэропорт закроют по приказу
военного командования. Едут отовсюду - из Греции, из Италии, из
Испании. Богатые успели первыми, одни приплыли на собственных
яхтах - они швартуются в бухте, другие прилетели на личных самолетах.
Беднота добиралась кто как мог. Конечно, в городе никто из них не
остался. Они все там... в пустыне.
собой, наша гостиница битком набита журналистами, рвущимися взять у
него интервью.
страницу из "Тайм" с фотографией человека на балконе.
снимок. Вирга услышал далекую перестрелку; казалось, ей не будет
конца. Потом с пугающей неожиданностью выстрелы прекратились.
Портье сказал:
слышали о нем?
снимок. Я не знал, что часовые разрешают фотографам приближаться к
стенам особняка. - Он оторвал взгляд от фотографии и посмотрел на
Виргу. - Так значит, вы здесь, чтобы увидеть его.
хотелось бы принять горячую ванну. Я весь пропах дымом.
- Что-то с трубами.
остановился и уставился на круглую лужу уже запекшейся крови на
гладком мраморном полу. Молодой человек, который нес его чемоданы,
равнодушно оглянулся.
возможности поддерживать такую чистоту, какую хотелось бы. Вчера
ночью я был вынужден застрелить человека. Он истек кровью на этом
самом месте.
все больницы переполнены.
16
Там ему объяснили в общем то же самое, что он еще раньше узнал от
Джудит. Нотон бесследно исчез, бросив все свои вещи в гостинице.
Пропал, без единого слова предупреждения. Может быть, спросили
Виргу, коль скоро он - друг мистера Нотона, он оплатит его счет и
заберет его чемоданы? Вирга ответил, что еще позвонит, и повесил
трубку.
перелета, но не мог уснуть. Беспокойно поворочавшись в постели, он
наконец улегся на спину и уставился на расписной потолок. В
распахнутые окна, выходившие на маленький балкон, волнами наплывал
жестокий зной, но закрыть их означало лишить себя последнего
дуновения свежего воздуха. Кондиционер не работал. Поэтому Вирга
лежал на кровати, чувствуя, как под мышками и на висках собирается
пот, и слушал резкий уличный шум: внизу гудели клаксоны, визжали
покрышки, слышались крики, брань и время от времени оглушительные
хлопки - то ли автомобильный выхлоп, то ли выстрелы. Он смотрел, как
эти звуки, клубясь, поднимаются к потолку и паутиной повисают среди
раззолоченных резных завитушек, к которым арабы питают столь
неумеренную страсть.
фотографией. Фигура на балконе была высокая, тонкая, черты лица
сливались в неясное пятно. Вирга задумался о том, каков на самом деле
этот человек, именующий себя Ваалом. Вдруг оказалось, что он
мысленно соединяет фрагменты разных лиц, но всякий раз выходило не
то. Каков бы ни был этот человек, кем бы он ни был, его присутствие
ввергло эту землю в пучину помешательства. Вирга внезапно осознал,
что власть нового мессии распространилась и за границы Кувейта,
заражая другие страны: об этом говорил молодой портье. Мысль о
человеке, вслед за божеством, у которого он позаимствовал имя,
использующем подобную власть для того, чтобы превращать людей в
свирепых дикарей, тревожила и пугала, как кошмар, в котором нужно
бежать, но не пускает невидимая трясина.
удавалось увидеть в новом движении ничего положительного. За
фасадом обещаний "власти индивида" крылось насилие в своем крайнем
выражении и власть толпы. Еще немного, и порядок в этой стране будет
окончательно свергнут.
пошел набрать воды в ванну. Открывая краны, он мельком увидел свое
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Эриксон Стивен
Рыбаков Вячеслав