и в котором действительно отпадает необходимость объяснять какое-нибудь
движение или жизнь.
движущий момент отличен от движимого, что движущее имеет движимое как свой
объект. Другими словами, душа всегда должна иметь тело. Или есть душа, тогда
есть и тело; или тела нет, тогда нет и никакой души. Так как сейчас у нас
мало охотников признавать душу в ущерб телу, то я не буду развивать эту
аргументацию. Замечу только, что существует не только одно
физически-чувственное тело. И не только теософия и разные "естественные"
религии признают разные типы телесности, но учение о разных типах телесности
представляет и неотъемлемую принадлежность христианства. Христос явился
ученикам по воскресении "дверем затворенным" (Ев. Иоан. XX, 19), и тем не
менее тут же "Он показал им руки и ноги и ребра свои" (20), а Фома даже
касался ран Христовых (27). В другой раз Иисус является посреди учеников так
внезапно, что ученики, "смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа"
(Ев. Луки XXIV, 37). Иисус опять показывает им руки и ноги и говорит: "Это -
Я Сам; осяжите меня и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как
видите у Меня" (39), и даже принимает пищу (41-43). Явно, что евангельская
интуиция говорит здесь не просто о физическом теле. Наконец, учение о
воскресении плоти уже с полной очевидностью говорит о разных типах тела. "Не
всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов,
иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные, но иная слава
небесных, иная земных" (1 Кор. XV, 39-40). "Сеется тело душевное, восстает
тело духовное. Есть тело душевное, есть тело и духовное" (44). Будущее тело
будет "во еже быти ему сообразну телу славы Его" (Фил. III, 21). "Создание
от Бога имамы храмину нерукотворенну, вечну на небесах в жилище наше
небесное облещися желающе" (2 Кор. V, 1-2). И т.д. Я бы даже сказал, что ни
один христианский догмат невозможен без особой мистико-мифологической
натурфилософии. Вознесение Христа на небо, очевидно, возможно только как
результат некоего физического преобразования Его тела. Преображение на
Фаворе есть учение об умном теле. Схождение Духа Св. в виде огненных языков
также возможно лишь благодаря особой организации пространства и материи.
Сюда же относятся такие факты, как взятие на небо пророка Илии и Богоматери.
Наконец, и сама София, Премудрость Божия, есть также не что иное, как
особого рода тело. - Итак, душа и дух всегда предполагают тело, так или
иначе организованноеlxxvii.
возможна только в обществе, а общество возможно только как совокупность
личностей. Правда, личность есть не только элемент общества и общество есть,
не просто совокупность личностей. Тем не менее невозможна ни личность без
общества, ни общество без личности. Потребности того и другого одинаково
естественны, законны и имеют право на удовлетворение. Однако общеизвестно
принесение как общества в жертву личности, так и личности в жертву обществу.
Вызывается это, очевидно, отнюдь не диалектическими соображениями.
рода формально-логические, абстрактные метафизики, движимые мифологическими
страстями.
ничего и никого свободного. В таком случае эта всеобщая необходимость, как
единственно истинно-сущая, будет зависеть сама от себя. Но это значит, что
она и есть свобода. Зависеть только от себя значит быть свободным.
ни от чего не зависит. Если все является абсолютной свободой, то, в силу
абсолютности, ничто не может выйти из пределов свободы, все абсолютно
зависит от этой свободы. Однако зависимость от чего-нибудь есть
необходимость. Абсолютная свобода есть, таким образом, абсолютная
необходимость. Оторвать одно от другого может только не диалектическое, но
формально-логическое рассуждение, а для формально-логической узости нужна
особая, уже не-логическая заинтересованность и подогретость.
мифологи определенной секты, что мир бесконечен и только бесконечен. Если
что-нибудь не имеет конца, - следовательно, оно не имеет границы и формы.
Если что-нибудь не имеет границы и формы, это значит, что оно ничем не
отличается от всего прочего. Но если оно ничем не отличается от всего
прочего, то, следовательно, невозможно установить, существует ли оно вообще
или нет. Итак, если мир бесконечен, то это значит, что ровно никакого мира
не существует. Нигилизм Нового времени так, в сущности, и думает. Восхвалять
бесконечность миров заставляло тут именно желание убить всякий мир; и
католичество, которое хотело спасти живой и реальный мир, имело полное
логическое право сжечь Дж. Бруноlxxviii. А уничтожать мир необходимо было
тем, кто выставлял на первый план свою личность. Как я уже имел случай
указать, субъективизм и механизм (нигилизм) есть одно и то же. Раз все
существенное перенесено в субъект, объекту остается очень мало и он теряет
последнее свое убежище - свое существование; отсюда - проповедь у всех
субъективистов и индивидуалистов бесконечности мира и миров. Но так как
изолированный индивидуализм и субъективизм, перенесенный в
социально-экономическую сферу, создает буржуазную культуру и
капиталистический тип производства, то учение о бесконечности мира есть,
очевидно, типично либерально-буржуазная мифология. И потому пролетарские
идеологи, стоящие на точке зрения бесконечности мира, или ничем не
отличаются от капиталистических гадов и шакалов, или отличаются, но еще им
неизвестно, чем собственно они отличаются. Тут - тот же тупик, что и в
вопросе о бытии Божием. С одной стороны, официальная мифология требует,
чтобы Бога не было. С другой стороны, основным аргументом является здесь
тезис: "Наука доказала, что Бога не существует". Но - 1) наука всегда
существовала и часто существует также и у людей религиозных, так что если
точно выражаться, то надо говорить, что не наука тут причина, а один очень
специфический тип науки. 2) Всякое научное доказательство предполагает
весьма изолированную функцию субъекта. Культурно-исторически это было
возможно только в возрожденческой культуре, т.е. в культуре по преимуществу
буржуазной. Атеизм, рационально обоснованный, есть именно эманация
капиталистического духа. С пролетарской точки зрения отвлеченные идеи вообще
ничего не значат в истории. Поэтому опора на отвлеченное научное
доказательство есть всецело либерально-буржуазный метод, и в устах
пролетариев он весьма далек от их подлинных мыслей.
значит, что существует его определенная граница. Спрашивается: а что
существует вне этой границы и можно ли выйти за пределы этой ограничивающей
линии, если я буду продолжать двигаться дальше? Если выйти за эти пределы
можно, то ясно, что упомянутая граница вовсе не есть последняя граница, т.е.
не есть и вообще граница, и за ее пределами мир продолжает существовать, -
причем одинаковое рассуждение надо применить и ко всякому новому пункту, до
которого мы дойдем в своем движении за пределы мира, так что, в сущности,
граница будет все время ускользать и мир окажется бесконечным. Если же выйти
за пределы конечного мира нельзя, а мы все еще продолжаем двигаться (ибо нет
никаких особых оснований думать, что двигаться невозможно), то это опять
значит, что градина мира отодвигается вместе с нашим продвижением, т.е. что
мир в каком-то смысле бесконечен.
рассуждать только так. Мифологи же давно приучили всех наивно мыслящих мещан
думать, что мир или только бесконечен, или только конечен. О выходе из этого
формально-логического и абстрактно-метафизического тупика я собираюсь
говорить (если дадут) в особом сочиненииlxxix.
самом деле, все? И прошлое? Отвечают: не знаем. Позвольте, раз вы не знаете,
относительно ли прошлое, вы не можете утверждать, что все относительно. Ну,
ладно, говорят, пусть и прошлое. И настоящее? И настоящее! И будущее? Да
зачем вам будущее? Позвольте, вы же говорите, что все решительно
относительно. Ну, хорошо, и будущее. Итак, все настоящее, все прошлое и все
будущее относительно. Относительность господствует решительно везде. Но
спросим еще: сама ли по себе существует относительность, в некоем
недосягаемом за-умном бытии, ни на что не влияя и ничто не предопределяя,
или же она действительно реальное определение вещей? Первая возможность,
конечно, отпадает для того, кто утверждает, что все относительно. Раз все
относительно, то, значит, относительность определяет собою все. Итак,
относительность есть то, что охватывает все прошлое, все настоящее и все
будущее иlxxx является наиболее существенной и во всяком случае неотъемлемой
ее характеристикой. Позвольте, да ведь это же и есть абсолютное. Абсолютное
есть то, что все охватывает и все предопределяет. Тут полное повторение
антиномии свободы и необходимости: нет ничего свободного, все - необходимо;
стало быть, сама необходимость свободна, ибо зависит от себя. Нет ничего
абсолютного, все относительно: это значит, что абсолютна сама
относительность. Или нет никакой относительности - тогда об абсолютном
можете говорить что угодно; или относительное действительно есть и даже -
допустим - только и есть относительное, - тогда все абсолютно, и абсолютна,
прежде всего, сама же относительность.
какой-нибудь существенный признак, а иметь признак - значит отличаться от
всего прочего и, прежде всего, от своего противоположного. Абсолютное есть.
Следовательно, оно нуждается для своего бытия в ином, т.е. в не-абсолютном,
т.е. в относительном. Или абсолютное есть, тогда необходимо должно быть и
относительное (в крайнем случае необходима хотя бы его возможность). Или
относительного ничего нет, тогда нет и ничего абсолютного.
Позвольте, а может кончиться ваше временное и ваше время? Или может или не
Курылев Олег
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк