выступает у нас в качестве единства всех своих противоположностей, включая,
например, такие явления, как титанизм индивидуалистически самоутвержденного
человека со всей его обратной сто роной, тоже стихийной, тоже земной и тоже
индивидуалистической. Как переходному времени, Ренессансу не удалось
окончательно преодолеть весь этот антично-средневековый неоплатонизм при
помощи своей гуманистической направленности, и преодоление это было за
вещано Ренессансом последующим векам европейской культуры.
коренному пересмотру и глубокой переоценке такие античные системы философии,
как платонизм, аристотелизм и неоплатонизм. В связи с этим пересматриваются
и соответствующие системы ср едневековой философии. В частности, если раньше
так просто и бойко говорилось о "расцвете средневековой схоластики" с опорой
обязательно на философию Аристотеля, то сейчас высказываются об этом с
большой осторожностью и с массой всякого рода ограничений
XIII в., то подвергаются большому сомнению и уже давно стали спорными такие
термины, как "средневековье" или "схоластика". Сейчас нужно считать сильно
устаревшей характеристику Альберт а Великого, Фомы Аквинского, Бонавентуры
или Иоанна Дунса Скота как философов исключительно аристотелистского типа.
Теперешние исследователи этой ведущей философии XIII в. усматривают в ней
неоплатонизм не меньше, чем аристотелизм.
XIII в. происходило очищение аристотелизма от неоплатонических элементов, с
которыми так слитно был связан Аристотель у арабов (см. 118, 173).
Исследование показывает, что здесь пр оисходило очищение Аристотеля вовсе не
от неоплатонизма, но от языческих черт арабского неоплатонического
Аристотеля. Деятели XIII в. на Западе стремились исключить из арабского
неоплатонического Аристотеля все вообще восточные черты и поставить неоплато
нического Аристотеля на службу христианскому теизму.
сильнейшей степени используют и неоплатонизм, и основанные на нем и столь
популярные в Византии Ареопагитики. На каждом шагу подчеркивается наличие
сверхразумных элементов в философс кой системе на манер неоплатоников,
выдвигается на первый план мышление как в его космическом плане, так и в
плане чисто человеческой деятельности, детально проводится диалектическая
иерархия от низшей материи через природу, человека и высшие существа к
античная теория пластического мышления, и аристотелевский принцип
индивидуальности трактуется как последовательный теизм, соответствующе
представленный в человеческом субъекте в вид е почти осязательно данных
умозрительных конструкций.
осложненного неоплатонизма, появилось много нового. Первое, и самое главное,
заключалось в том, что здесь на первый план выступили проблемы разума, по
своей напряженности и по своей неу клонно проводимой систематике далеко
превосходившие эпически спокойную античную диалектику. В античной философии
проблема разума тоже неуклонно ставилась и решалась, начиная от Анаксагора и
кончая поздними неоплатониками. Пожалуй, наиболее оригинальное и наиболее
интенсивное решение этой проблемы мы находим у Аристотеля, а именно в его
учении об Уме как перводвигателе. Это учение, конечно, было заложено уже у
Платона и еще более глубоко и разносторонне разрабатывалось у неоплатоников.
Однако проблематик а разума получает в западной философии XIII в. гораздо
более ощутимое значение в связи с тем, что ведь те времена отличались
теистической верой в откровение. Это и приводило проблему разума к
чрезвычайно большой осложненности. Такое положение дела в стар ой и
традиционной истории средневековой философии по преимуществу у тех, кто сам
не занимался этой философией, получало весьма упрощенную характеристику в
виде одной короткой фразы: "Философия - служанка богословия". То, что
философия в те времена действ ительно обслуживала, между прочим, и
богословие, в этом не может быть никакого сомнения. Однако если ближе
придерживаться подлинных текстов, то картина получается гораздо более
сложной, а именно: в философских школах XIII в. разум рассматривался в
первую очередь как разум "естественный" (rationaturalis), который сам по
себе обладал познавательной и обобщающей силой, но только при наличии
непосредственного восприятия той или иной действительности. Прежде всего
действительность эта трактовалась как самая
помощи органов внешних чувств. Удивительным образом за 400 лет до Локка и
английского эмпиризма Фома прямо выставляет тезис, гласящий: "Всякое наше
интеллектуальное познание начинается с чувственного восприятия (sensu)". Об
интеллекте Фома прямо говорит, что это "чистая доска" (tabula rasa) и что в
нем не существует ровно никаких априорных форм. Мало того, по Фоме, "всякое
познание возникает благодаря уподоблению познающего познанному".
Следовательно, гносеология и эстетика Фомы основаны на принципе отражения.
возникает то, что он называет species - "вид". Этот термин, несомненно, есть
перевод платоно-аристотелевского и неоплатонического термина "eidos" который
переводят также как "идея" и ли "форма". Но эта идея, или форма, не является
здесь ни чисто материальной, так как иначе она не была бы результатом
познания, ни чисто умственной, потому что иначе пришлось бы признать
субъективно-априорные формы, существование которых Фома отрицает. Э тот
eidos, эта идея, или форма, совершенно в одном и том же смысле и материальна
и умственна. Таким образом, в основе учения о познании, а как мы дальше
узнаем, и эстетики лежит у Фомы материально-пластический принцип, который, с
нашей теперешней точки з рения, и логически и онтологически может пониматься
только как диалектическое единство материальной и смысловой областей.
текстов Фомы тут нет и намека на философию как на служанку богословия.
Философия здесь есть прежде всего служанка самого обыкновенного чувственного
опыта и самой естественной науки о сам ой обыкновенной материальной
действительности.
материальные сущности, но также и сущности духовные, которые в конце концов
оказываются истинами веры, откровения. Однако и здесь разум получает свой
смысл только в результате обработки им дух овного опыта, причем этот
духовный опыт, как, впрочем, и опыт чувственно-материальный, не доступен
человеческому разуму в своей полной исчерпанности, а доступен лишь в меру
усилий самого разума. Тут, если угодно, философию до некоторой степени можно
счит ать служанкой богословия. Но служанка эта обладает здесь слишком
большой свободой, слишком интенсивным искательством завершительных формул и
строго выдвигаемой условностью построений. Таким образом, хотя божество у
Фомы и лишено материи, а бесплотный мир ангелов тоже не нуждается в материи
(здесь формы уже сами для себя являются материей и потому получают название
субсистентных форм), везде у Фомы мы констатируем глубочайшее чувство
материальности, заставляющее его трактовать все бытие, все идеи и всяки й
художественный опыт исключительно материально-пластически, понимать ли эту
непосредственно данную материальность чисто чувственно или чисто духовно.
Поэтому мы не удивляемся, если Фома приводит и комментирует слова апостола
Павла о том, что ("невидимое " в боге, если оно помышляется при помощи того,
что богом сотворено, оказывается вполне видимым, - "и присносущная сила его
и божество".
находить непосредственное предшествие Возрождению, если не прямо его
начальную стадию. И культ разума, и его опора на опыт, и та
материально-пластическая сущность, в которой диалектиче ски совпадают
материя и смысл, - все это как раз является прямой предпосылкой именно
Возрождения. Это то, что в полном смысле слова и с полной уверенностью можно
назвать эстетикой проторенессанса, а не каким-то избитым, но мало кому
понятным выражением " расцвет средневековой схоластики".
могут быть отнесены к эстетике проторенессанса, а в дальнейшем из этого
огромного материала приведем только некоторые эстетические суждения,
наиболее простые и ясные и наиболее понятные . Эти имена следующие:
Александр Галесский (ум. в 1245 г.), Вильгельм Овернский (ум. в 1264 г.),
Винцент из Бовэ (ум. в 1264 г.), Альберт Великий (1193 - 1280), Фома
Аквинский (1225 - 1274), Ульрих Страсбургский (ум. в 1277 г.), Бонавентура
(1221 - 1271) , Генрих Гентский (1217 - 1293), Роджер Бэкон (1214 - 1294),
Раймонд Луллий (1235 - 1315), Иоанн Дунс Скот (1264/74 - 1308). Относительно
хронологической длительности всей этой школы необходимо сказать, что
деятельность главнейших ее представителей заним ает, вообще говоря, середину
и вторую половину XIII в., и занимает всего какие-нибудь пятьдесят лет, если
не считать Альберта Великого, родившегося еще в конце XII в., и Дунса Скота,
умершего в начале XIV в. Вся эта эстетика проторенессанса, как мы увиди м
ниже, хронологически в искусстве довольно точно совпадает с тем, что можно
назвать ранней итальянской готикой. Таким образом, всю эту эстетику,
расцветавшую во второй половине XIII в., можно назвать также раннеготической
эстетикой, по крайней мере в фи лософско-теоретическом смысле13.
цельности (integritas), пропорции, или созвучия (consonantia), и ясности
(claritas), под которой понималось идеальное излучение самой идеи, или
формы. Уже этот один текст дает мног о интересного для эстетики
проторенессанса. Чтобы усвоить его на фоне всей философии Фомы, необходимо
сказать, что эти три категории, несомненно, свидетельствуют о диалектическом
образе мышления его автора.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Куликов Роман
Журавлев Владимир