Чтение 29–й страницы книги ~Микророманы~

сторону. Сходи-ка к ним домой. С матерью познакомься, чтобы не запускать.
Она, кажется, мороженым торгует. По-видимому, педагогики никакой.

ЛАРИСА. Я не поняла: кто торгует мороженым?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Мать Лосева. Что тут особенного?

ЛАРИСА. Да нет, ничего, конечно... (Решительно.) Стас! У тебя так
бывает? Сделаешь глупость, а потом не знаешь куда деваться?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. А куда денешься? Глупость -- она всегда с тобой...
Я хотел сказать -- со мной!

ЛАРИСА. Перестань, я серьезно.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. К серьезному разговору о глупостях я сейчас не
готов, тороплюсь на комиссию по делам несовершеннолетних.

ЛАРИСА. У тебя в кабинете есть подпол?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Подпол? Хм...

ЛАРИСА. Я бы туда охотно провалилась.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Будет тебе!.. Я могу помочь? Ты же знаешь, как я к
тебе отношусь...

ЛАРИСА. Я в тупике, дорогой директор. Скажи, можно идти на поводу у
детей?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. На поводу у детей? Хм-м... Если они умней нас...

Звенит звонок.

ЛАРИСА. Я давно должна была тебе сказать...

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Да что, наконец, произошло?

ЛАРИСА (встает, приводит себя в порядок). Извини, у меня урок... Я
поговорю с ним. К тебе еще зайду. (Стремительно выходит.)

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ удивленно смотрит ей вслед.

Затемнение.

Вестибюль школы. Взрывы смеха, беготня, крики прокатываются волнами,
как прибой. Входят ЛАРИСА и ГРИША.

ЛАРИСА (кладет руку Грише на плечо, тот высвобождается). Может,
все-таки объяснишь мне, чтобы я не выглядела круглой дурой?

ГРИША. О чем ты?

ЛАРИСА. Не играй со мной в жмурки, я не твоя одноклассница!

ГРИША. Это не жмурки, а шахматы. Ты ходишь так, я так. Каждый по
очереди. В прятки играют дети. Я не дети, начальник... То есть, мать... Ты
объясни мне -- я тебе, и вся любовь.

ЛАРИСА. Опять начинаешь меня мучить. Но что? Что я могу прибавить к
тому, тебе известному?

ГРИША. Все остальное. Только не повторяйся. (Скороговоркой.) Отец --
геолог, вы разошлись, ты сама себе хозяйка, так даже лучше, независимость
женщине так же необходима, как мужчине, -- все это я уже слышал. Слышал сто
раз. Он с нами не живет -- сам вижу. Раньше я был телком, мне всего этого
хватало. А теперь -- нет. Нет! Где мой отец? Не он сам мне нужен. Я хочу
знать правду, только и всего.

ЛАРИСА. Но, может, сперва ты объяснишь, что произошло вчера у
директора? Скажи, ради всего святого, кого ты привел?

ГРИША. Ничего особенного -- отца.

ЛАРИСА. Но какого?

ГРИША. Какого? Ну, святого не нашлось... Привел... временного. Закрыть
амбразуру...

ЛАРИСА. Очень мило. Очень! Прежде чем делать, мог...

ГРИША. Что? Что мог?!

ЛАРИСА. Не знаю. Посоветоваться!

ГРИША. А ты со мной советовалась, когда выбирала мужа? Тоже, между
прочим, временного... Учти: мне просто прекрасно без отца. Он мне вообще не
нужен! Отцов на свете сколько угодно. Только плати по таксе. Бери -- не
хочу!

ЛАРИСА. Что такое ты говоришь? Что с тобой? Твой отец -- честный,
хороший человек...

ГРИША. Да если бы он, например, вернулся, ноги моей в вашем доме не
было бы! Знаем эту честность! Любите друг друга сколько хотите. Готовь ему
каждый день индейку по-рыцарски. А я...

ЛАРИСА. Какую индейку? Гриша, Гришенька! (Плачет.)

ГРИША. Хороший? Честный? Да он тебя бросил! Жениться надо совсем. Когда
не можешь без человека дышать, есть, спать! Я-то уж никогда не женюсь. На
внуков -- не рассчитывай. Он мне все испортил.

ЛАРИСА. Почему -- все?

ГРИША. Почему? Да потому! Если бы не твое легкомыслие, моим отцом стал
бы другой человек, который не бросил бы меня!

ЛАРИСА. Я! Мне! Меня! Какой пещерный эгоизм! Отец -- бесплатное
приложение к тебе. А обо мне ты подумал? Тебя еще не было, но мы-то были!
Любовь, семья, ребенок -- это не одно. Это разное, не всегда бывает слито...
Легко говорить, а понимаешь это не сразу, с годами, с опытом. И не все
зависит от людей, есть обстоятельства, удачи, неудачи, судьба... Как просто
подгонять все под один стандарт, давать советы и придумывать афоризмы. У нас
с тобой не получилось, как у всех, -- что же теперь?.. И потом, я думала, я
верила, что так будет лучше...

ГРИША. А он? Что он? Пора, наконец, выяснить, кто виноват. Может, это
не он бросил, а ты? (Звенит звонок на урок. Школа затихает.) Молчишь? Так я
и думал. Значит, виновата ты! Ты сделала этот ход. Ты виновата, что он с
нами не живет!

ЛАРИСА. Мне... надо на урок... И ты должен идти...

ГРИША. Нет, сперва ответь! Где он? В Сибири? На приисках? На секретной
работе? Я должен знать. В конце концов ты не имеешь права скрывать!

ЛАРИСА. Хорошо, хорошо... Я скажу, обещала, значит, скажу. Но мы ведь
договорились -- в шестнадцатилетие!

ГРИША. Сколько раз ты мне твердила про это шестнадцатилетие. Осталось
два года, год, три месяца... Что изменится? Я поумнею? Или ты? Разве дело в
числе?

ЛАРИСА. Нет, не в числе. Но должна же быть хоть какая-то условная
граница -- начало взрослости.

ГРИША. Граница... Опять граница... Я в кино через эту границу
давным-давно перехожу -- и ничего.

ЛАРИСА. Жизнь -- не кино. Паспорта у тебя еще нет.

ГРИША. Паспорта?.. Некоторым его и в двадцать пять рано давать... А
некоторым...

ЛАРИСА. Возможно, ты прав. Но дай мне собраться с духом. Прошу тебя.

ГРИША. Последний раз спрашиваю: скажешь? Нет? Тогда мне и не нужно
твоего ответа. Тоже не с луны свалился, понимаю что к чему. Я это давно
подозревал. Только сам себе не хотел признаваться. А теперь... теперь
начинаю вообще о тебе думать иначе. И о себе тоже. Нет, я-то простачок, а?
Конечно! Я обыкновенный нагулянный ребенок. А ты... ты...

ЛАРИСА. Подлец! (Бьет Гришу по щеке. Он хватается за щеку. Лариса бьет
его по другой.) Даже если бы... Если бы! Все равно я твоя мать. И не
временная!

ГРИША (шепотом). Можешь ударить еще. Что же ты?.. Все равно я тебе не
верю. И не поверю! Слышишь? Поверю только самому себе. Сам найду отца, сам с
ним поговорю начистоту, по-мужски!.. Домой меня вечером не жди! (Убегает.)

ЛАРИСА идет в одну сторону, возвращается. Наконец, берет себя в руки,
уходит. Пауза. В вестибюле тишина, в классах идут уроки.

Появляется ГРИША, скрывается за Пушкиным. Входит АНЯ. Она в прекрасном
настроении. Крадется, прячется за портьеру, видя, что никого нет, читает
записку.

АНЯ. Срочно! Восклицательный знак. Я за Пушкиным!! Два восклицательных
знака. Сорваться можешь? Вопрос. Подпись: Г.Л. (Вытягивает из-за бюста
Пушкина ГРИШУ.) Ге-Эл, ты почему не на уроке? Англичанка рвет и мечет
икру...

ГРИША. Тс-с-с... Отпросилась?

АНЯ. Элементарно. Записку как подкинул -- сразу выдавила из авторучки
все чернила на руку. Англичанка увидела, говорит: "Бородкина! Это не
гигиенично. Пойди немедленно вымой!" Пришлось подчиниться... (Показывает
руку -- всю синюю.) Уже высохло, можно не мыть. (Только теперь замечает, что
Гриша мрачен.) Ты чего хмурый? Случилось что?

ГРИША. Ничего особенного... Я возвращаюсь в старую школу.

АНЯ. На Сахалин? (После паузы.) Шутка?

ГРИША. Нашутился уже! Хотел с тобой попрощаться...

АНЯ. А деньги?

ГРИША. Деньги у меня есть. Скопил -- как раз хватит. А там заработаю --
грузчиком в порту.

АНЯ. Ты псих.

ГРИША. Не исключено.

АНЯ. А в чем все-таки дело? Мне можешь сказать, раз уж позвал?

ГРИША. Да тут... Отца липового привел, когда вызывали. В общем,
заварушка.

АНЯ. Отца? Липового?

ГРИША. Ага, но не в этом дело.

АНЯ. А в чем же?

ГРИША. Мать крутит! Я ее на голову выше -- нечего меня манной кашей
кормить. Хватит! Поеду -- найду отца. Уж ему-то вертеть ни к чему, раз он с
нами не живет. А не найду, тогда гипотеза подтвердится. Сам проживу. Чего
замолчала?

АНЯ. Так... Между прочим, что это за липовый отец?

ГРИША. Один подработать согласился. Полотер.

АНЯ. Полотер? (Все поняла, но решает пока не говорить.) Учтем. Зачем же