хал, а юноше казалось, что он слышит аромат датских лесов. В лепестках
же цветка ему виделось личико голубоглазой девочки, он словно слышал ее
шепот: "Как хорошо тут и весной, и летом, и осенью, и зимой!" И сотни
картин проносились в его памяти.
под цветущим деревом. Они держались за руки и говорили о былом, о своей
золотой свадьбе, точь-в-точь как их прадед и прабабушка из Новой слобод-
ки. Голубоглазая девочка с бузинными цветками в волосах и на груди сиде-
ла в ветвях дерева, кивала им головой и говорила: "Сегодня ваша золотая
свадьба!" Потом она вынула из своего венка два цветка, поцеловала их, и
они заблестели, сначала как серебро, а потом как золото. А когда девочка
возложила их на головы старичков, цветы превратились в золотые короны, и
муж с женой сидели точно король с королевой, под благоухающим деревом,
так похожим на куст бузины. И старик рассказал жене историю о Бузинной
матушке, как сам слышал ее в детстве, и обоим казалось, что в той исто-
рии очень много похожего на историю их жизни. И как раз то, что было по-
хожего, им и нравилось больше всего.
зинной матушкой, кто Дриадой, а настоящее-то мое имя Воспоминание. Я си-
жу на дереве, которое все растет и растет. Я все помню, обо всем могу
рассказать! Покажи-ка, цел ли еще у тебя мой цветок?
сейчас только вложили между листами. Воспоминание ласково кивало старич-
кам, а те сидели в золотых коронах, озаренные пурпурным закатным солн-
цем. Глаза их закрылись, и... и... Да тут и сказке конец!
только слышал. Чайник стоял на столе, но бузина из него не росла, а ста-
ричок собрался уходить и ушел.
чая не мудрено побывать в теплых краях. - И она хорошенько укутала его,
чтобы он не простыл. - Ты таки славно поспал, пока мы спорили, сказка
это или быль!
пилка в виде свиньи. В спине у нее, конечно, была щель, только ее еще
расширили ножом, чтобы проходили монеты и покрупнее, и две такие монеты
в копилке уже лежали, не считая множества мелких. Копилка была набита
битком, так что уж и не брякала даже, а о большем ни одной свинье с
деньгами не о чем и мечтать. Стояла она на шкафу и смотрела на все в
комнате сверху вниз - она ведь могла купить все это, а такая мысль хоть
кому придаст уверенности в себе.
и без того было о чем поговорить. Ящик комода был полуоткрыт, и оттуда
высовывалась большая кукла, уже не первой молодости и с подклеенной ше-
ей. Поглядев по сторонам, она сказала:
и у них есть оборотная сторона, и против этого нечего возразить.
Участвовать в игре были приглашены все, даже детская коляска, хотя она и
принадлежала к громоздкому, низшему разряду игрушек.
ми, надо кому-нибудь и дело делать, как говорится!
ла так высоко, что устное могла и не услышать, рассудили игрушки. Ну, а
она даже не ответила, придет или нет, - и не пришла. Уж если желают ее
общества, то пусть сделают так, чтобы она видела все со своего места.
Так и сделали.
дони. Начать хотели комедией, а потом предполагалось общее чаепитие и
обмен мнениями. Начали с конца. Лошадь-качалка заговорила о тренировках
и чистоте породы, детская коляска - о железных дорогах и силе пара. Все
это было по их части, так кому же и говорить об этом, как не им? Комнат-
ные часы толковали о политике: "Тики-тики!" Про них говорили, что они
знают, когда надо "ловить момент", да вот только всегда запаздывают.
Бамбуковая тросточка гордилась своим железным башмачком и серебряным
колпачком - она была обита и сверху и снизу. На диване лежали две выши-
тые подушки, очень миленькие и очень глупенькие. И вот началось предс-
тавление.
знак одобрения. Но кнут заявил, что не щелкает старухам, а только неп-
росватанным барышням.
ления. Комедия не стоила ломаного гроша, но сыграна была превосходно.
Исполнители показывались публике только раскрашенной стороной; смотреть
с оборотной на них не полагалось. Все играли замечательно и даже вывали-
вались за рампу - нитки были слишком длинны, - зато так каждый был вид-
нее. Склеенная кукла до того расчувствовалась, что расклеилась совсем, а
свинья-копилка ощутила в брюхе такое благодушие, что решила сделать
что-нибудь для одного из актеров - например, упомянуть его в своем заве-
щании кик достойного быть погребенным вместе с нею, когда придет время.
мо к обмену мнениями - это и называлось играть в людей, причем тут не
было никакого злого умысла, а всего лишь игра... Каждый думал лишь о се-
бе да о том, что думает свинья с деньгами. А свинья с деньгами думала
больше всех, думала о своем завещании и похоронах. "Когда придет час..."
- а он всегда приходит скорее, чем ожидают. Бац! Свинья свалилась со
шкафа на пол и разлетелась вдребезги. А монеты так и запрыгали, так и
заплясали. Маленькие вертелись волчком, крупные катились солидно.
свету. Так оно и сталось - и она отправилась гулять по свету, и ос-
тальные тоже. А черепки от свиньи отправились в мусорный ящик. Только на
шкафу уже на другой день красовалась новая свинья-копилка. В желудке у
нее было еще пусто, и она не брякала - в этом она была схожа со старой.
Для начала довольно и этого, а мы на этом кончим.
рый дуб, и было ему ровно триста шестьдесят пять лет, - срок немалый, ну
а для дерева это все равно что для нас, людей, столько же суток. Мы
бодрствуем днем, спим и видим сны ночью. С деревом дело обстоит иначе:
дерево бодрствует три времени года и засыпает только к зиме. Зима - вре-
мя его сна, его ночь после долгого дня - весны, лета и осени.
порхали и были счастливы, а когда одно из этих крошечных созданий в ти-
хом блаженстве опускалось отдохнуть на большой свежий лист, дуб всякий
раз говорил:
кая... Как печально!
тепло и чудесно! Я так рада!
времена года! Ты даже и сосчитать не можешь, как это долго!
мгновений, и в каждом радость и счастье! Ну, а разве с твоей смертью ум-
рет и вся краса мира?
но, я и представить себе не могу, как долго!
му!
изящным, прозрачно-бархатистым крылышкам, радовалась теплому воздуху,
напоенному запахом клевера, шиповника, бузины и жимолости. А как пахли
ясменник, примулы и мята! Воздух был такой душистый, что впору было зах-
мелеть от него. Что за долгий и чудный был день, полный радости и сла-
достных ощущений! А когда солнце садилось, мушка чувствовала такую при-
ятную усталость, крылья отказывались ее носить, она тихо опускалась на
мягкую колеблющуюся былинку, сникала головой и сладко засыпала. Это была
смерть.
и засыпание; так повторялось с целыми поколениями поденок, и все они бы-
ли одинаково веселы, одинаково счастливы.
осень, наступала пора засыпать и ему, приближалась его ночь - зима.
лист упал! Мы их обрываем, мы их обрываем! Постарайся заснуть! Мы тебя
Самойлова Елена
Мацумото Сэйте
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Каменистый Артем
Березин Федор