цивилизации.
вилкой в ломтик балыка, коснулась его, но тут же разжала
пальцы, словно в балыке был электрический заряд, ударивший ее.
продолжал оторопело стоять в позе новобранца, срамные части
которого рассматриваются призывной комиссией. И долго бы еще
стоял, оглушенный и пораженный, если б не нарушил тревожное
молчание сильно поддатый субъект, спросивший Галину Леонидовну,
где она может продемонстрировать наличие пупа у себя, на что та
ответила коротко: "Завтра. Бассейн на Кропоткинской. Приходи с
телескопом!"
таким, чтоб всем -- и мужу ее тоже -- стало понятно: об
отсутствии пупа у Шишлина они, то есть она, Галина Леонидовна,
и он, Андрей Николаевич, беседовали не раз, причем в
обстановке, когда их пупы соприкасались. К этому трюку
прибегала она не раз, из-за чего молва приписывала Сургееву
развал всех браков непорочно-чистой Г. Л. Костандик.
сильном недоумении. Только в такси перевел дух. Твердо решил:
за рекомендацией к Шишлину -- не ходить! С этим пупом что-то не
то. Иван родился в Починках от русской женщины и русского
мужчины -- тут уж сомнений нет. С другой стороны -- живет он и
думает по логике, которая царствует в мирах от Земли далеких, и
в очередной провокации Галины Леонидовны есть смысл. Но какой?
Может быть, сам он, Андрей Николаевич Сургеев, из какой-то
другой цивилизации?
подавленность. Заготовленные Галиной Леонидовной борщи, бульоны
и котлеты давно уже переварились его желудком, деньгами ее он
стал брезговать, холодильник опустел, не радовал глаз палками
копченой колбасы, и Андрей Николаевич калории принимал в кафе
неподалеку от дома. Однажды сел за свой столик, глянул -- а
напротив сидит Аркадий Кальцатый, уплетает суп по-деревенски.
Андрей Николаевич радостно поразился -- надо ж, такое
совпадение! Да и Кальцатый был приятно удивлен.
пухлые красные губы. Барственно поманил официантку и заказал
бутылочку "покрепче". Выпил рюмку и пригорюнился. Сказал, что
завидует старому другу: это ведь очень милое прозвище --
Лопушок. У него ж с детства такое -- Бычок. Хорошо еще, что не
Чинарик, не Окурок. Маманя уборщицей в райкоммунхозе работала,
там и родила его после скандала с управляющим и чуть дуба не
врезала при родах, и лежал он, младенец, носом уткнувшись в
пепельницу. Так и пошло: Бычок! И сколько потом ни переезжал,
сколько его ни перекидывали с места на место, всюду само собой
возникало прозвище это. Обидно! А природа не обидела статью,
внешне уж никак не похож на изжеванного и недоупотребленного...
пожалел бездомного странника. Как ни добротно одет был Аркадий
Кальцатый, а в карманах его, наверное, помазок да бритвенный
прибор, вся его, так сказать, домашняя утварь, весь жизненный
багаж.
Кальцатый, и Андрей Николаевич пожал в ответ плечами: какие еще
проблемы, нет проблем. Жаловаться он не любил, да и кому
жаловаться-то.
партию надо вступить. А рекомендацию никто не дает. Как Лопушок
на это смотрит -- даст рекомендацию?
рассуждения. Все хотят быть в первых рядах, так, во всяком
случае, пишут, но на партию и народ атака идет сзади, с тылу! И
никто не хочет признаться и сказать честно: хочу быть в задних
рядах! Не в авангарде, а в арьергарде.
Николаевич внес коррективы в свою теорию. Затем он услышал
приглашение Кальцатого -- навестить двух математиков женского
пола, одну зовут Эпсилонкой, длинная такая, худая, но ужас как
страстная, другая -- Лямбда, полная, статная, сущая очаровашка.
Дамы эти дадут любые рекомендации. И в партию, и куда угодно.
Так не завалиться ли к ним, а?
Странными показались ему имена математичек. Нет, это скорее
физички.
компанию. Рекомендация в наше время многое значит. Если тебе
вдруг понадобится, звони мне.
плечо Андрея Николаевича.
здание Московского городского комитета КПСС, запихнут в машину
и увезен на дачу. Промедли Тимофей Гаврилович, опоздай на
минуту-другую -- и охрана зацапала бы растрепанного гражданина,
пристававшего к прохожим с вопросом о том, сколько коммунистов
насчитывает парторганизация Ямало-Ненецкого национального
округа. Васькянин не один день целенаправленно искал друга, он
уже изъял из редакции "Комсомолки" пылкую статью доктора
технических наук А. Н. Сургеева под названием "Все в ряды
партии!". Домоуправление охотно вернуло Васькянину наглое
прошение того же Сургеева, ополоумевший доктор доказывал, что
должен быть принят в ряды КПСС, минуя кандидатский стаж.
после чего участь Андрея Николаевича была решена. Он принял душ
и подставил задницу, куда Елена Васькянина воткнула шприц.
Беспокойный сон перешел в отдохновение, длившееся двое суток.
Андрей Николаевич набросился на еду, виновато отводя взор от
Елены, испытывая чувства цыпленка, попавшего в негу мягкого
подбрюшья курицы. Елена Васькянина оставалась для него все при
той же худобе, с тем же запахом платья, что и много лет назад в
доме на Котельнической. От нее по-прежнему исходило ощущение
мира и вечности, и где бы она ни была, слышался таинственный
рокот прибоя и плеск волны. Уже не один год вели они безобидные
игры: раз в месяц обменивались книгами, которые ими не
читались, но о которых они при встречах долго говорили.
Наверное, Андрей Николаевич все дни, что бегал по столице в
поисках рекомендаций, держал в памяти Елену Васькянину, потому
что в кармане пиджака носил Гамсуна, которого читать не
собирался, но поговорить о нем хотел.
раздражала кричащими со всех домов лозунгами, призывами и
клятвами. И везде "Слава...". Галина Леонидовна тоже засоряла
его квартиру назойливыми шпильками и расческами. И Кальцатого
надо забыть. Тимофей правильно заметил: такие люди -- как
микрофлора кишечника, то есть вроде бы грязь, бациллы, но без
них государственное пищеварение не обработает продукты питания.
стенке, напрямую спросили, какого черта тот захотел податься в
партию. Ему ведь в ней -- что мужику в дамском сортире. Андрей
Николаевич повздыхал обреченно.
математическая дисциплина. Суть ее сводится, грубо говоря, к
определению того количества и момента, когда два, три или
четыре камня превращаются в "кучу". Любой процесс в своем
развитии подходит к некой критической точке, после которой
начинается возвратное движение, переход в противоположное
качество, в крах и развал. Если приложить теорию катастроф ко
все возрастающей численности правящей партии, единственной
причем, то окажется: при достижении некоторой величины партия
начнет разваливаться...
щебет пташек, воскресное утро...
интуитивно чувствует надвигающуюся катастрофу, но как с ней
бороться, пока не знает и под надуманными предлогами
ограничивает дальнейший рост. Как бык чует нож в руке мясника,
так и партия начинает трястись от количества людей, стремящихся
в нее попасть. Почему-то заставляют писать рекомендации
обязательно фиолетовыми химическими чернилами. -- (Васькянины
переглянулись.) -- Много лет назад было проще, террором
уполовинили разбухшую организацию, разные там чистки... По моим
расчетам, с Москвы начнется разложение, для этого достаточно
увеличить областную и столичную организацию на сто пятнадцать
Лондон Джек
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Акунин Борис
Корнев Павел
Распопов Дмитрий