мужчина...
наверно, с шахиней Сорейей Пехлеви?.. Язык у вас всех распустился, посмотрю
я... Чего раньше не замечалось...
Поздним вечером в регулировку проскользнул Стригунков. Известный всему
институту и заводу пьяница, хвастун и насмешник, обманщик, ныне агент по
снабжению, слушал Петрова необыкновенно внимательно, лицо его, лицо
порочного мальчишки, было теперь значительно и важно.
поднес его ко лбу, на экране пустились в пляску зеленые синусоиды. -- Я
думал: бабенка не удовлетворена мужем, отсюда и склочный характер, отсюда и
настроеньице тухленькое... А сейчас понимаю: просто несчастная женщина, не
любя вышедшая замуж, сердечко девичьим осталось, героя ждала. Дождалась...
-- Петров кривил губы, ярко-красные противные губы.
коллективу технолог...
технолога нельзя.
препятствия и отходил от них, если издали слышалось предостерегающее
рычание.
(заявление от нее пришло почтой): слава богу, наконец-то!.. Догадались, что
без ведома начальника цеха Петров не решился бы на столь отчаянный шаг. Ни о
чем Игумнова не спрашивали, пребывая в непонятном смущении. Директор и
заместитель отводили глаза, встречаясь по утрам. Перекидывались обычными
словечками и спешили разойтись. Оба понимали, что надо как-то отреагировать,
отозваться. Интересы коллектива превыше, конечно, всего, Петров достоин
похвалы и уважения, но следовало помнить, однако, о муже Сарычевой, о
возможной мести его. Да и... некрасиво как-то получилось.
Петрову, ославить его в приказе по заводу. Анкеты, прочитанные Анатолием
Васильевичем, давали богатый материал, но без пользы.
по документам новосибирского института, и документы, полагал Виктор
Антонович, были фальшивыми. Он не поленился съездить в деканат и долго с
восхищением и злостью смотрел на работу невиданной в Москве квалификации. С
тем же взлетом разноречивых чувств изучил он в Моссовете резолюции на
заявлениях Петрова, с поразительной удачей обменявшего комнату на квартиру
со всеми удобствами. К заявлениям прилагались просьбы и ходатайства
ответственных товарищей такого высокого ранга, что абсолютно нереальной
казалась мысль о подлинности или неподлинности подписей.
курил директорскую "Герцеговину" и молчал. Большего от него и не
требовалось. Его поставили в известность, то есть рекомендовали не
удивляться тому, что произойдет вскоре.
усилитель, настроенный Петровым, загенерировал. Все знали, что вины его нет
здесь и в помине, что виновен кругом разработчик. Но шум поднялся
необыкновенный. Труфанов и Баянников, перебивая друг друга, сочинили
разгромный приказ. Петрова временно понизили сразу на два разряда (с
седьмого до пятого), что было незаконно, из его зарплаты вычли стоимость
ремонта усилителя. И -- уже не так громко -- дали команду ошельмовать
Петрова в стенгазете и опозорить в "молнии".
радио), покаялся на собрании профсоюзного актива, постоял у "молнии". О
Труфанове и Баянникове отозвался с большим уважением:
Потом напомнил:
побледнел он, как запылали вдруг губы.
защитить лицо от плевка.
черт возьми. Собутыльников куча, а друзей -- никого. Чернов, конечно, свой в
доску, но не поймет. А хотелось понимания, чтоб поддакнул кто-либо, вздохнул
горестно и сказал такую необходимую сейчас пошлятину о несовершенстве мира.
приятно скрипнул, когда Виталий опустился на него, когда лег и вытянул ноги.
Ася только что прибежала с работы, уплетала колбасу, села рядом.
категории. Ты ведь был на концерте, я тебя видела.
голосок ее принимался восторженно.
сейчас в моде.
огляделся, вспомнил: -- Шить не будешь?.. Поработала бы на машинке...
прелесть.
рассказал о Петрове, о Сарычевой. Эта комната всегда располагала к
откровенности.
нитку.
вас, интеллигенцию. -- Она повернулась к Виталию. -- Работяга съездит жене
по физиономии, облает матом -- и мир в семье. Вы же начинаете
выпендриваться, трагедии выдумывать, изводите и себя и жен своих, и все -- с
подковырками... Тьфу, пропадите вы, гады!.. Нинку эту Сарычеву...
по-хорошему не могли договориться с ней? Честно сказать?.. Умные вы все,
погляжу я. Выматывайся! -- закричала она на Виталия. -- Тебя-то я начала
понимать. Ты как муженек мой. Тот нашкодит в чужих углах, домой возвратится,
и охает, и ахает, и все у него болит с перепоя, вот и отлеживается... И ты
такой. Как у тебя нормально, так обо мне не думаешь... Ноги твоей чтоб здесь
не было! -- жестко заключила Ася и не удержалась, послала вдогонку резкое
словечко.
мастерской чертежи и схемы на комплексный радиометр. По мере того как он
делался, начальник мастерской Константин Валиоди приходил во все большее
возбуждение и клял радиометр на всех этажах институтского корпуса. Его
предостережения дошли до Игумнова. Он поймал в лифте главного инженера и
подсунул ему проект приказа. Некоторые места Тамарин усилил. Отныне любые
исправления схемы и чертежей должны были утверждаться им и только им.
давно они бомбардировали свое начальство требованиями на комплексный
альфа-бета-гамма-радиометр. Он, умоляли геологи, должен по возможности
измерять уровень радиоактивности пород и анализировать спектры излучения,
должен (уже безусловно) быть стойким ко всем чудесам отдаленных мест, то
есть уверенно работать при резких колебаниях питающего напряжения (от движка
с пьяным мотористом), не бояться ни тепла, ни холода, выдерживать при
транспортировке длительную тряску и, кроме того, обладать простотой в
настройке: ведь кончится же гарантийный срок, так кто радиометр чинить
будет? Свои же парни, геологи, а геологов с радиотехническим уклоном пока
очень мало.
Труфановым. Раз в год директора всех НИИ получали предложения изготовить
столь нужный геологам прибор и отказывались. Труфанову предлагали чаще
других. Он резонно спрашивал:
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Посняков Андрей