решившись провести день в праздности.
с симпатией. А что касается меня, так я, сверх того, с ^полным
удовольствием окажу вам помощь. Вы всегда можете рассчитывать на мое
сочувствие, и я умею хранить тайны.
если случились неприятности деликатного свойства, то я, естественно, не
настаиваю. Деликатного и, скажем, оскорбительного для вас.
случилось. Я не чувствую себя оскорбленным. Я только возмущен. Кому это
нужно, кто может быть заинтересован в том, чтобы меня, начинающего
ученого, который...
адвокат Кампилли. Не правда ли?
допускаю, чтобы у вас отобрали пропуск, не сообщив ему об этом заранее. Вы
должны с ним сейчас же переговорить и выяснить, в чем тут дело.
сделает. Его заранее обо всем уведомили, а он при встрече со мной словно
воды в рот набрал. Значит, не хочет вмешиваться.
хожу в библиотеку. Например, прелату Кулеше или другому высокому лицу из
среды польской белой эмиграции.
весу, чем десять Кулеш! Я очень хорошо знаю курию и кто как в ней ценится
и не бросаю слов на ветер. Могу вас также заверить, что дело не в вашей
особе. Кампилли-это Кампилли, его рекомендация-не пустяк, но он вас не
рекомендовал бы, если бы ваша биография вызывала у него сомнения, да и в
библиотеку вас бы не допустили, не проверив, все ли в порядке.
истину, что тогда вы были чисты как стеклышко. До сегодняшнего дня или до
вчерашнего-безразлично. За эти дни, за это время, вероятно, случилось
нечто новое, и отношение к вам сразу изменилось. Вот почему дали отбой.
Вот почему поднялась паника. Но что такое? Что это такое?
себе вы в порядке, а вокруг вас ведется какая-то темная игра. Я держусь в
стороне от курии, так что не знаю, в чем там дело. Но люди, которые стоят
к ней ближе, уже что-то почуяли. Это ясно!
открывается вид на десятки мачт, белые корпуса кораблей, барки: порт.
захудалый пляж. Мы можем здесь спокойно поговорить.
мне ее достоинства. К рыбе вино, по его мнению-тоже необыкновенное. Он
обстоятельно обсуждал с кельнером все заказанные блюда. Я слушал краем
уха. Когда же он закончил разговор с кельнером, вернулся к теме, которую
уже частично осветил, и снова сказал, что старается держаться подальше от
курии, хотя она фактически его кормит, - я стал слушать внимательней.
Оказывается, он помогает благотворительным учреждениям и монашеским
орденам обменивать товары, получаемые ими в дар из-за границы, - всякие
ненужные предметы роскоши-на разные полезные вещи первой необходимости, а
иногда и продавать эти товары, сообразуясь с тем, что в данный момент
диктует положение на рынке.
коммивояжером. Как говорится: ничего не поделаешь. К счастью, я несколько
лет занимался дипломатией. До войны был советником в Риме. Пришла война,
меня прогнали.
Сикорского вернулся на заграничную работу. На этот раз консульскую.
Побывал в разных местах, пока наконец снова не попал в Рим. Благодаря этой
службе познакомился с коммерцией.
и занялся торговым посредничеством, о котором вам уже говорил. Не сую нос,
куда не следует. Не гоняюсь за ватиканскими сплетнями. Склоками не
пробавляюсь. Не подглядываю и не подслушиваю. И все же я знаю среду.
различные. Уверены ли вы, что здесь именно так оценивают отношение моего
отца к епископу? Не скажете ли, кто вам это сообщил?
да, да! А что касается того, кто говорил, то, увы, я должен сохранить
тайну. Скажу только, что я слышал об этом в одном монастыре. Даже уточню-в
польском. Я как-то сказал, что у нас в "Ванде" остановился симпатичный
молодой человек, приезжий из Польши. Там это было известно, речь зашла о
вашем отце, и мои собеседники выразили сожаление именно по тому поводу, о
котором я говорил.
зубы. - Монастырь и его сплетни. А между тем если кто кого ненавидел, если
кто кого преследовал, так это епископ моего отца, а вовсе не наоборот!
Можете от моего имени сообщить об этом своим монахам!
Тихим и не имеющим никакого голоса в курии. Если они и насплетничали на
вашего отца, так только богу в молитвах, прося его смилостивиться.
Источник другой!
он отвлекся. Сперва потому, что кельнер подавал вино, салат, рыбу, и
каждое новое блюдо Малинский встречал шутливым афоризмом. Затем куда-то
запропастился бульдог.
создать культ его памяти и сам по себе этот факт стал помехой на вашем
пути?
адвоката, должны в таких вещах разбираться куда лучше, чем я-офицер,
консул и коммерсант.
и поехали в сторону Рима. Его слова душевно парализовали меня. Они меня
испугали, хотя в них не было точности и видимой связи. Вопреки его
предположениям я вовсе не был специалистом по церковным делам, однако я
был достаточно в них сведущ, чтобы отвергнуть его гипотезу. Это правда,
что епископа все уважали. Человек он был упрямый и злопамятный, но,
несомненно, порядочный. Допустим, что даже больше того, намного больше, но
ничего сверх заурядных достоинств и заурядных добродетелей. Разумеется,
если применять к его личности не обычную меру, а такую, какая применима по
отношению к священнослужителям и прелатам на руководящих постах. Он был
выше своего окружения. Согласен. Против этого нельзя было возражать.
Поэтому-то многие люди и считали епископа человеком выдающимся. Я тоже,
Семенова Мария
Громыко Ольга
Ильин Андрей
Якубенко Николай
Ковальчук Вера
Контровский Владимир