десять лет назад - в 1958 год. Он проверял зрение слабоумного молодого
монголоида, чтобы прописать ему очки. Мать слабоумного стояла тут же,
выполняя роль переводчика.
шестнадцать лет, и он ждал в приемной врача. У него нарывал большой палец.
Кроме него, приема ожидал еще один больной, старый-престарый человек.
Старика мучили газы. Он громко пукал, потом икал.
знал, что старость скверная штука.- Он покачал головой.- Но что будет так
скверно, я не знал.
где он находится. У постели сидел его сын, Роберт. На Роберте была форма
знаменитых "зеленых беретов". Роберт был коротко острижен, волосы -
соломенная щетина. Роберт был чистенький, аккуратный. На груди красовались
ордена - Алое сердце, Серебряная звезда и Бронзовая звезда с двумя лучами.
просыпу в шестнадцать лет, шлялся с подозрительной бандой, был арестован за
то, что однажды свалил сотни памятников на католическом кладбище. А теперь
он выправился. Он отлично держался, сапоги у него были начищены до блеска,
брюки отглажены, и он был начальником целой группы людей.
Но он был в сознании, когда его жену опускали в землю, в Илиуме. Однако,
даже придя в сознание. Билли почти ничего не говорил ни о смерти Валенсии,
ни о возвращении Роберта с войны, вообще ни о чем, так что считалось, что он
превратился во что-то вроде растения. Шёл даже разговор о том, чтобы ему
впоследствии сделать операцию и тем самым улучшить кровообращение в мозгу.
безучастностью скрывалась кипучая, неустанная деятельность мозга. И в этом
мозгу рождались письма и лекции о летающих блюдцах, о несущественности
смерти и об истинной природе времени.
что у Билли мозг вообще не работает.
передать ветеринару или садовнику.
понятиям, это жизнь. Но ведь жизнь прекрасна, верно?
слышал.
истории военно-воздушных сил был задуман как сокращенный литературный
пересказ двадцатисемитомной официальной истории военно-воздушных сил во
второй мировой войне. Но дело было в том, что во всех двадцати семи томах о
налете на Дрезден почти ничего не говорилось, хотя эта операция и прошла с
потрясающим успехом. Но размер этого успеха в течение многих лет после войны
держали в тайне - в тайне от американского народа. Разумеется, это не было
тайной для немцев или для русских, занявших Дрезден после войны.
двадцать три года после налета.- Теперь многие знают, насколько этот налет
был хуже Хиросимы. Так что придется и мне упомянуть об этом в своей книге. В
официальной истории военно-воздушных сил это будет впервые.
сомнение, что эта операция была такой уж блестящей победой.
Рэмфорд уже давно воспринимал его как нечто отталкивающее, нечеловеческое и
считал, что лучше бы ему умереть. И теперь, когда Билли вдруг заговорил
совершенно отчетливо, слух Рэмфорда воспринял его слова как иностранную
речь, которую не стоит изучать.
неукоснительно повторяют каждое слово, услышанное от здоровых людей. Но
никакой эхолалией Билли не болел. Просто Рэмфорд выдумал это для
самоуспокоения. По военной привычке Рэмфорд считал, что каждый неугодный ему
человек, чья смерть, из практических соображений, казалась ему весьма
желательной, непременно страдает какой-нибудь скверной болезнью.
врачам и сестрам он повторял: у него началась эхолалия. Над Билли произвели
несколько экспериментов. Врачи и сестры пытались заставить Билли отзываться
эхом на их слова, но Билли не произносил ни звука.
уйдете, он опять примется за свое.
противным старикашкой, самодовольным и жестоким. Он часто говорил им, что,
так или иначе, слабые люди заслуживают смерти. А медицинский персонал,
конечно, исповедовал ту идею, что слабым надо помогать чем только можно и
что никто умирать не должен.
какое испытывают на войне многие люди: он пытался убедить нарочно оглохшего
и ослепшего ко всему врага, что надо непременно выслушать его, Билли,
взглянуть на него. Билли молчал, пока вечером не погасили свет, и после
долгого молчания, когда не на что было отзываться эхом, сказал Рэмфорду:
услышал, но не поверил.
вы знали: я там был.
пропутешествовал во времени и попал в майский день через два дня после
окончания второй мировой войны в Европе. Билли с пятью другими
американцами-военнопленными ехал в зеленом, похожем на гроб фургоне - они
нашли фургон целехонькнм, даже с парой лошадей, в дрезденском пригороде. И
теперь, под цоканье копыт, они ехали по узким дорожкам, проложенным на
лунной поверхности, среди развалин. Они ехали на бойню - искать военные
трофеи. Билли вспоминал, как ранним утром в Илиуме он еще мальчишкой слушал,
как стучат копыта лошадки молочника.
раздувались. Билли был счастлив. Ему было тепло. В фургоне была еда, и вино,
и коллекция марок, и чучело совы, и настольные часы, которые заводились при
изменении атмосферного давления. Американцы обошли пустые дома на окраине,
где их держали в плену, и набрали много всяких вещей.
домов.
развалинах стояла тишина. По дороге к бойням Билли увидал только одного
человека Это был старик с детской коляской. В коляске лежали чашки,
кастрюльки, остов от зонтика и всякие другие вещи, подобранные по пути.
солнышке. Остальные пошли искать трофеи. Позднее жители Тральфамадора
советовали Билли сосредоточиваться на счастливых минутах жизни и забывать
несчастливые и вообще, когда бег времени замирает, смотреть только на
красоту. И если бы Билли мог выбирать самую счастливую минуту в жизни, он,
наверно, выбрал бы тот сладкий, залитый солнцем сон в зеленом фургоне.
был вооружен. Его спутники настояли, чтобы он вооружился: одному богу
известно, какая смертельная опасность кроется в трещинах лунной поверхности
- бешеные псы, разжиревшие на трупах крысы, беглые маньяки, разбойники,
солдаты, всегда готовые убивать, пока их самих не убьют.
цервой мировой войны. В рукоять пистолета было вделано кольцо. Он заряжался
Доставалов Александр
Роллинс Джеймс
Зыков Виталий
Каргалов Вадим
Ильин Андрей
Белогорский Евгений