АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
политинформацию. Кое-кто украдкой, чтобы не увидела Маргарита Ва-
сильевна, готовил английский. Ну и ладно, они по крайней мере не ме-
шали. А Толька Бердышев, вздрагивая пухлыми щеками, стрелял пшеном
из стеклянной трубки. И, как нарочно, по тем, кто слушал.
- Кончал бы ты, Бердышев,- сказал наконец Журка.
Тот быстро убрал трубку. А Маргарита Васильевна, сидевшая на
первой парте, обернулась:
- В чем дело, Бердышев?
- Ни в чем,- сказал Толька и захлопал белыми ресницами.
- Журавин, в чем дело?
Журка смешался. Получилось, что он на ябедничал. Но Иринка
бесстрашно сказала со своей парты:
- Он крупой плюется, дубина такая. Сам не слушает и другим не
дает...
- А чего тут слушать? Это по телеку тыщу раз говорили.
- Да ты по толику только мультики да хоккей смотришь,- сказал
Сашка Лавенков и запихнул в парту учебник английского.
- Нет, еще передачу "Для вас, малыши",- вставил Горька.
- Ну-ка, прекратите,- потребовала Маргарита Васильевна.- Жура-
вин, продолжай... Он, кстати, очень интересно рассказывает,- добави-
ла она и незаметно зевнула.
- Только пускай покороче,- тоже зевнув, попросил Борька Сухору-
ков по кличке Грабля, человек из компании Капрала.
- Не нравится - топай из класса!- вдруг взвинтился Журка.- Тебе
вообще на все на плевать, кроме своей шкуры! Вот вогнали бы в тебя
всю обойму, как в того мальчишку, тогда бы по-другому запел!
- В какого мальчишку? - удивленно спросил кто-то. Многие уже
забыли, как Журка рассказывал, что волнения начались после гибели
негритянского мальчика: его застрелил недалеко от школы полицейский.
- Слушать надо,- подала голос Лида Синявина, соседка Горьки.
- А мы слушали,- нахально сказал Бердышев.
-Ага! Особенно ты!- зло откликнулась Иринка.- Тебе про пули го-
ворят, а ты пшеном пуляешь. Тебя самого бы туда, где стреляют, в
Алабаму...
- За что его туда, бедного?- ухмыльнулся Грабля.
- За глупость,- сказал Сашка Лавенков.
Журка молчал. Оттого, что за него так быстро и решительно зас-
тупились, он заволновался, даже в глазах защипало. А Бердышев в са-
мом деле дубина!
- Ничего ты не понимаешь,- сказал ему Журка.- Там же на
с а м о м д е л е дома горят, там людей убивают. Вот прямо сей-
час, только с другой стороны Земли, вон там, под нами...- Журка
ткнул пальцем в пол, и все тоже посмотрели вниз, будто сквозь гро-
мадную земную толщу могли увидеть отблески алабамских пожаров.
С Маргариты Васильевны сошло спокойствие. Она поворачивала го-
лову то к Журке, то к ребятам и, видимо, думала: вмешаться или пока
не надо?
- Они там стреляют, а я, что ли, виноват,- обиженно проговорил
Бердышев.- Я-то что могу сделать?
Кто-то засмеялся, а Журка сказал отчетливо:
- Ты хотя бы не плюйся, балда, когда о чужом горе говорят.
Наступила какая-то виноватая тишина. В этой тишине учительница
произнесла:
- "Балда"- это лишнее. А остальное все правильно. Продолжай,
Журавин.
- Да я все сказал.
- Молодец... Есть у кого-нибудь вопросы к Юре Журавину?
Лида Синявина подняла руку:
- Только у меня не вопрос. Я добавить хочу... Рассказать.
- Очень хорошо...
- У меня дома такая книжечка есть, назы вается "Стихи негри-
тянских детей Америки". Там такие стихи... Ну, может быть, не очень
складные, но такие- отчаянные какие-то. Вот одна девочка написала...
Можно, я прочитаю?
- Ты выйди к доске.
- Да нет, я здесь . . - И она заговорила тихо и раздельно:
Мир такой просторный для всех,
Большой и зеленый,
А нам некуда идти:
В эту сторону пойдешь -
Горе и боль,
В ту сторону пойдешь -
Черная пустота.
И мы бредем, бредем по самой кромке.
Куда же нам идти?
Нет никакого пути.
И крошится под ногами тропа.
Как лед-тонкий и ломкий...
- Молодец, Лида. Очень искренние стихи. Садись.
- Я еще... вот...
Мы дети,
Но в наших телах - тонких и черных -
Боль долгих веков.
Боль миллионов рабов,
Увезенных с потерянной родины.
Зачем, учитель, вы нам говорите
О нашей свободе,
Если на наших руках и ногах
Красными браслетами
До сих пор
Проступают следы кандалов?
Красные - на черном...
Лида помолчала и села.
Пока она читала, Журка вспомнил Олаудаха и теперь сказал при-
тихшим ребятам:
- У меня книжка есть, очень старинная. Про приключения негри-
тянского мальчика, про рабство. Он был предком вот этих ребят, у ко-
торых стихи. В этой книжке так же... такая же боль...
- А может быть, ты принесешь и мы почитаем?- предложила Марга-
рита Васильевна.- Это было бы очень интересно. Так сказать, перек-
личка эпох. Можно было бы включить в план пионерской работы.
- Я могу принести. Только ее трудно читать вслух, там язык та-
кой... несовременный. Она в позапрошлом веке напечатана.
- Надо же, какая старина!- удивилась Маргарита Васильевна.- А
если ее всю не читать, а ты просто покажешь ее, а самые интересные
места перескажешь своими словами? Можно устроить интересный сбор...
- Ладно,- сказал Журка.
На уроке английского Иринка и Журка тихонько шептались. Иринка
предложила интересное дело: попросить отца, чтобы он нарисовал кар-
тинки про Олаудаха. Перед сбором их можно развесить в классе.
- Лучше я попрошу Валерия Михайловича их переснять и сделать
слайды,-сказал Журка.- У него это здорово получается. Слайды можно
на экране показать, будет почти кино.
- Тогда надо музыку подобрать подходящую...
- А Игорь Дмитриевич согласится сделать рисунки?
- Неужели нет? Ты сегодня же книжку принеси. . .
Когда Журка вернулся из школы, папа был дома: приехал на обед.
Он две недели назад вернулся из колхоза и работал теперь на строи-
тельстве нового квартала совсем неда леко от Парковой улицы. Возил
на своем КамАЗе кирпич и облицовочные плиты.
Сейчас папа на кухне разогревал суп, который они с Журкой сва-
рили вчера вечером.
- Обедать будешь, Юрик?
- Нет, я в школе поел... Ты у мамы был?
- Заезжал на минутку. Нормально. В пятницу выпишут.
Журка вздохнул: до пятницы еще четыре дня.
Маму положили в больницу на обследование. Журка знал, что ниче-
го опасного нет, просто проверка, но без мамы дома было скучно. Поэ-
тому он каждый день до вечера сидел у Иринки, даже уроки там гото-
вил. Он и сейчас решил, что возьмет книжку про Олаудаха и сразу по-
бежит к Брандуковым.
Журка подошел к стеллажу, потянулся за книгой... и остановил
руку. Что-то на полке было не так. Непривычно. Нет, "Олаудах" стоял
на месте, но рядом... рядом не оказалось высокой книги с трещиной на
желтом кожаном корешке - "Сочинения об описи морских берегов " .
Журка знал на память все книжные корешки, твердо помнил их по-
рядок на полках. Еще вчера "Опись берегов" стояла рядом с "Олауда-
хом". А сейчас там темнел переплет "Истории кораблекрушений".
Сначала с удивлением, потом с тревогой Журка обшарил глазами
все полки. Заглянул в ящик стола и даже под тахту. Потом громко
спросил:
- Папа, ты не брал книгу с моих полок?
Было слышно, как отец звякнул о тарелку ложкой, откашлялся и
сказал:
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 [ 29 ] 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
|
|