Чтение 29–й страницы книги ~Трое с площади Карронад~

годен?

-- А хоть для чего! -- оживленно объяснила тетка. -- Хочете --
сварите на закуску, а хочете -- чучело делайте, оно дешевле обойдется,
чем готовое.

Славка и Тим насобирали по карманам рубль тридцать девять копеек и за
эту сумму сторговали краба. Они отпустили его с бетонного блока недалеко
от памятника кораблям, погибшим в Первую оборону. Сначала краб мертво
шлепнулся на дно.

-- Довели человека, -- горестно сказал Тим.

Но краб полежал, шевельнулся и боком пошел в расщелину среди камней.

-- Один-ноль в нашу пользу! Да здравствует охрана животного мира! --
возликовал Славка...

В общем, рынок был интересным местом. Он тоже был частью Города, и
Славка обрадовался, когда Валентина погнала туда его и Тима. Домой
Славка не спешил. Мама была занята на какой-то, пока временной, но
сложной работе в библиотеке, а бабу Веру он предупредил, что задержится
у Тима. Когда уходили, было слышно, как на кухне Валентина командует
Денисом:

-- Иди мой руки, а потом нарежь хлеб. Надеюсь, это у тебя получится?
Очень хорошо. А то я просто поражаюсь, какими беспомощными бывают иногда
мужчины.

Трое на площади

Славка и Тим поехали по кольцевому маршруту: это дальше, но зато в
троллейбусе свободнее. Троллейбус шел над Малой бухтой, где стоял
вспомогательный флот и гидрографические суда. С высоты видны были белые
рубки, трубы с голубыми полосами, желтые солнечные палубы и тонкая
паутина антенн.

-- Я, когда первый раз увидел столько кораблей, просто обалдел от
радости, -- признался Славка.

Тим сказал:

-- Папин "Пеленг" тоже здесь стоит, когда приходит из рейса. Они в
ноябре вернутся. Мы туда пойдем, он все покажет. Знаешь, как у них
здорово!

Славка улыбался. Столько радостей ждало его еще в Городе!

Лишь одна досада грызла иногда Славку: где-то недалеко были яхты и
паруса, а он вел береговую жизнь. Когда белые крылья скользили по синеве
рейда, к Славке подкрадывалась тоска. Но не мог же он идти во флотилию
без Тима! И Славка уговаривал себя, что все еще впереди, все как-нибудь
наладится...

Они вышли на главной площади у старинной Адмиральской пристани с
белой колоннадой и мраморными львами. Бронзовый адмирал Нахимов спокойно
смотрел на Город. Над площадью разносились размеренные звуки шагов. Это
шел пионерский караул. Ребята лет четырнадцати в матросской форме, в
белых пилотках, с черными десантными автоматами. Два мальчика и три
девочки. Они шли на смену к городскому мемориалу, где на плитах из
красного гранита были перечислены все военные части и корабли,
защищавшие город в последней войне.

-- Четко идут, -- с легкой завистью сказал Славка.

-- Ничего, -- согласился Тим. -- Только девчонок я бы в караул не
пускал.

-- Почему? Всякие бывают девчонки. У меня Анютка знаешь какой капитан
была!

Тим упрямо сказал:

-- Анютку я не знаю. Если капитан -- другое дело. А эти с бантиками.
Бантики и автомат! Если заряженный дать, они и выстрелить не сумеют.

Славка промолчал. Он не имел ничего против девчонок. Такие же люди.
Даже с Любкой Потапенко у него вроде бы наладились отношения. Потому что
она подошла недавно и без всяких ужимок сказала: "Семибратов, ты меня
извини за Артемку". Славке что? Он сказал: "Да ладно, пустяки..."

Славка и Тим прошли площадь и зашагали вдоль решетки Приморского
бульвара.

Тим вдруг спросил:

-- Знаешь, сколько в Городе памятников?

-- Всех-всех? И Первой, и Второй обороны?

-- И еще революции...

-- И танки, и катера считать, которые на земле стоят, и все обелиски?

-- Конечно.

-- Я же весь Город не знаю, -- сказал Славка. -- Наверно, больше ста.

-- Больше трехсот. А точно, по-моему, никто не знает. Зато одно
совсем точно: ни одного памятника нет... знаешь кому?

-- Ребятам... Да?

Тим кивнул и сердито щелкнул себя по ноге пустой авоськой.

Славка сказал:

-- Я знаю, ты про это подумал, когда Динькин рисунок увидел. А потом,
когда караул шел...

-- Я об этом и раньше думал. А сегодня опять... Тому парнишке,
которого Динька нарисовал, памятник, может быть, поставят. Он
знаменитый. А сколько было незнаменитых... Пули в земле собирали для
штуцеров, воду на бастионы носили под обстрелом...

-- Я читал. Полегло их сколько...

-- А в последнюю войну еще больше... Знаешь, Славка, по-моему, надо
тем и другим поставить один памятник.

-- Общий обелиск?

Тим опять щелкнул авоськой.

-- Обелиск не надо. Они все какие-то одинаковые... Если бы я умел, я
бы нарисовал, как я хочу.

-- А ты расскажи.

-- Ну, понимаешь... Надо, чтобы просто мальчишки. Из камня или из
металла, совсем небольшие. Чтобы как живые. И невысоко совсем. Может,
прямо среди травы. Там у стены камни, а между ними трава...

-- Где?

Тим замялся, сбил шаг, но потом посмотрел на Славку прямо. И тихо
сказал, не опуская глаз:

-- На площади Карронад.

-- А где такая?

-- А такой нет. Я придумал.

Это было непонятно. Славке стало даже чуточку обидно, словно Тим
что-то скрывал. И Славка проговорил с упреком:

-- Придумал... А рассказал, будто все по правде. Камни, трава...

Тим как-то задумчиво улыбнулся:

-- Я название придумал. А площадь есть... Ну может быть, не площадь,
а так, пустырь. Такой широкий перекресток. Но там хорошо.

В этом была загадка. Еще одна тайна Города. И тайна Тима.

Славка нерешительно спросил:

-- Покажешь?

Тим сказал:

-- Это недалеко от рынка, на горе. Если хочешь, можно сейчас.

Они поднялись по лестнице, которая вела вдоль крепостной стены с
бойницами. Наверху Тим провел Славку по кремнистой тропинке мимо белого
забора и маленьких тонких кипарисов. "Кипарисы-мальчишки", -- почему-то
подумал Славка.

Они свернули за угол и оказались на широком месте.

Действительно, не то перекресток, не то пустырь. А скорее всего --
маленькая площадь, потому что земля была вымощена старыми стертыми
булыжниками.

И росла между камнями высокая трава с зонтиками желтых цветов.

Кругом -- знакомая картина: небольшие белые дома, тополя и акации.
Справа дома расступились, и видно, что склон уходит к нижней улице, за
которой синеет Орудийная бухта.

Словно охраняя этот спуск, поднялись в одном месте остатки желтой
крепостной стены. Такие же, как у лестницы. Наверно, в прежние времена
здесь был один из бастионов крепости.

Было здесь безлюдно и солнечно, и большие белые облака висели над
площадью. Круглые, как надутые паруса...

Славка сказал шепотом, как в тихом незнакомом доме:

-- Хорошее место... Я сколько раз рядом ходил, а не знал, что здесь
такая площадь.

Тим показал на маленький двухэтажный дом:

-- Вон там я раньше жил. Пока на новую квартиру не переехали... Мы
тут играли с ребятами, по вечерам салют устраивали.

-- Какой салют?

-- У нас железное кольцо было, тяжеленное -- звено от якорной цепи.
Мы встанем со всех сторон -- и давай его друг другу кидать, чтобы по
камням рикошетило. Оно звенит, а от камней искры сыплются. Красиво
так... И вообще хорошо.

Славка почувствовал: Тим не просто рассказывает, он чем-то дорогим
делится. Так же, как Славка, когда рассказывал про Покровское озеро и
про Артемку.

-- Тим... -- осторожно спросил он. -- Ты сюда, наверно, часто ходишь?

-- Иногда...

-- А почему такое название -- площадь Карронад?

-- Ты знаешь, что такое карронады?

-- Знаю, конечно. Пушки корабельные. Они корпуса не пробивали
насквозь, а разрушали внутри.

...Славка читал про эти пушки много раз. А недавно увидел одну