ночи... Три раз в окошко по стеклышку, как птичка крылом, трепыхала...
Встанем, поглядим со стариком: нет никого, темень, хвиль-метель.
Николай.
ник у меня, Панфил Кольцов... А я-то Никита Рыбников буду... да, да. Это
верно. Ужо, схожу. Он с'ездит... Недалеко, говоришь? Ох и загинуло ваше-
го брата, беглецов... Тыщи, тыщи. Не приведи, господь.
кисшие огурцы, картошку. Чем больше ел, тем сильней наваливался сон.
все исчезло.
бый кот, мурлыкая, переходил от одного к другому и с родственным гостеп-
риимством терся о щеки беглецов. Николай поднялся. Утро. Старуха топит
печь. Старик истово молится перед образом, шепча молитву и почесывая
из'еденный клопами зад.
нился в землю. - Третьего дня легли...
ник-то мой, Панфил Кольцов, это верно... Того же утра гонял... Ку-да!
Нешто сыщешь? Туман... Такой ли туманище, как молоко. Третьи сутки ту-
ман. Что ты будешь делать.
вышел на берег. Густой туман стоял в деревне и в лесу. И все Пейпус-озе-
ро закутано туманом. Николай прислонился спиной к сосне и тяжко задышал.
Пред ним поплыла вся жизнь в Эстонии: генерал, Варя, сестра Мария, пору-
чик Баранов. Какая мучительная комедия, какая пустота! Не сон ли это?
Может быть, сон и Пейпус-озеро, и туман, и дед, - все сон? Нет. Он опять
в родных лесах, вот он спрашивает свое сердце, пытается прочесть гряду-
щую свою судьбу, - ведь круг юных дней его завершен, концы сомкнулись, -
и от этой грани, из этих береговых туманов он должен твердо вступить на
крестный путь, может быть, похожий на стезю к Голгофе. Горб опыта и
мертвящая пустота минувших дней лишь открыла ему глаза на прошлое, но
чья рука поведет его на простор новой жизни, новых человеческих взаимо-
отношений? А вдруг и там такой же седой туман, как здесь?
его сердца призывный клич. Дрожащими руками он выхватил из записной,
уцелевшей книжки письмо поручика Баранова и жадно, залпом перечел его.
Да, да... Вот по какой стезе он должен направить свой полет.
Большие мысли не всплывали в утомленном взбаламученном мозгу, сердце
юноши в тумане, и голову обносил туман. Сердце ныло о другом. И прежде
всего...