сжались и напряглись с такой силой, как будто он хотел причинить себе
боль. Вдруг он отчаянно замотал бритой головой и замер, как изваяние.
округлилось, лоб прикрывала густеющая на глазах жесткая челка. Таяли
сверкающие одеяния, достойные государыни, и лишь серебряными точками
светились в воздухе обрывки узоров призрачной парчи.
прижать к себе нечто ускользающее.
кошку.
не желая слушать его шуточек. А подшутить тут было над чем -
отягощенный обетом целомудрия монах проводит чуть ли не всю ночь
наедине с женщиной...
плечами и чуть разводил руки-крылья с веерами из серых перьев.
Очевидно, тэнгу прекрасно понимал, что такое - плохо.
ходу соприкасались.
Остановился и тэнгу. Он молча стоял рядом, чуть наклонив голову набок,
с легкой и совершенно не обидной для монаха полуулыбкой. Бэнкей поднял
голову - вокруг на ветвях расселись большие черные вороны...
люди-вороны?.. Чего-то ему было невыносимо жаль - возможно, даже
самого себя, хотя Бэнкей вовеки никому бы в этом не признался.
негромко пропел Остронос. Похоже, он ждал, что Бэнкей подхватит
немудреную песенку.
уже чуточку громче, упрямо пропел Остронос. - Если дождик не пойдет,
будем до утра плясать!
крепкая рука легла на плечо.
тихо, но вполне уверенно пропел монах. - Если тигр не придет, будем до
утра плясать!
и действительно сорвался в пляс. Он подпрыгивал, хлопая себя концами
крыльев по коленям, поворачиваясь с поклонами вправо и влево, пока
Бэнкей не усмехнулся.
оплечье-кэса и стоптанных варадзи, - широким размеренным шагом
опытного ходока; другой, в длинном черном одеянии из плотно
прилегающих перьев, вприпрыжку, разлаписто шлепая по коленям серыми
веерами.
разбирались в искусстве боя и врачевания, но никто не знал, как
извлечь из широкой груди обломанную стрелу.
принесли на руках два юных послушника. Он все больше дремал, но когда
просыпался - поражал всех внезапной и пронзительной мудростью. Сколько
ему было лет - никто уже не помнил.
что за человек лежит на окровавленной циновке.
помещении вдруг появилась небольшая кошка счастливой трехцветной
масти. Она проскользнула между монахами и прыгнула умирающему на
грудь.
сразу же легла, прижалась всем тельцем к Бэнкею, и в полной тишине
раздалось мерное мурлыканье.
трогайте их. Пусть умрут вместе.