притаился колдун, его отделял всего лишь хороший бросок камня. Пустяковое
расстояние! Удар молнии Митры будет сокрушительным!
подождать. Накопленная деревьями мощь уже смешалась с его собственной
Силой, однако колдун хитер, и паутина защитных заклинаний, сплетенная им,
почти наверняка парирует первый выпад. Иное дело, если его чем-то
отвлечь... хотя бы на полвздоха... малое время для обычного человека, но
настоящий боец должен успеть и нанести удар! И поразить!
повара, конюхи, носильщики; псы, обнюхав серый плащ, отвернули огромные
морды и, поскуливая, поплелись на задний двор, к своим будкам, набитым
мягкой соломой. В них можно подремать так сладко... до самой зари...
подремать, забыв про этот дом и двор, про людей, своих и чужих, с которыми
положено расправляться когтем и клыком...
глазами и его странного приятеля. Забавное существо! Нельзя назвать его
благожелательным к людям, но и оно имеет свой кодекс чести! И старается
изо всех сил! Ничего, что их так мало; столь верному слуге не грех и
помочь...
и без злорадства. Сегодня этот дряхлый демон, неведомо как переживший
тысячелетия и целые эпохи, показал себя молодцом! Вызвал из глубин морских
такое чудище, что лучше и не вспоминать! Конечно, он не сумел бы с ним
справиться, так что пришлось ему немного помочь... Это было не так-то
просто; даже Ученику с большим опытом не всегда удается направить Силу на
большое расстояние... К тому же астральной мощью, что дарована благим
богом, трудно управлять; она - удар молнии, карающее копье, а не рука,
держащая поводья норовистого скакуна. Но ничего, на пару с маленьким духом
им удалось совладать с морской тварью, направив ее куда надо... И теперь
киммериец скоро будет здесь - в самый решающий момент!
Митра говорил сейчас с ним, шептал без слов, наставляя, как лучше и верней
покарать нечестивца, уравновесить Добро и Зло в этой маленькой части
огромного мира. Как учил наставник, в Великом Равновесии заключалась тайна
бытия, божественного распорядка и вещего промысла; Зло как таковое не
подлежало полному искоренению, ибо без него лишалось смысла и понятие
Добра. Однако туда, где Зло грозило опрокинуть чашу вселенских весов,
божественная длань бросала крошечную песчинку - и равновесие
восстанавливалось.
дожидалась момента, чтобы исполнить волю пресветлого Митры.
огибая угол дома. Шеймис, вновь превратившись в крысеныша величиной с
кулак, затанцевал у него на плече, вцепившись когтистой лапкой в мочку.
спит... точно, не спит... ждет кого-то... но не тебя, клянусь горшком!
стены. - Кого бы он не ждал, камень в лоб ему достанется от меня.
подозрительным. Не бросались с рыком огромные псы, не было слышно и топота
человеческих ног, позвякивания доспехов или грозных окриков. Усадьба
почтенного Неджеса - и дом, и двор, и хозяйственные пристройки -
напоминала сонное царство, тихое кладбище или специально приготовленную
ловушку. Конан двигался вперед с величайшей осторожностью, соображая, то
ли влезть в дом, то ли постараться выманить колдуна наружу и снести ему
череп из пращи.
пращой не развернешься. Он знал, что у него будет очень мало времени,
чтобы прицелиться и выпустить снаряд - конечно же, Шеймис сумеет защитить
их обоих от чар колдуна совсем ненадолго, если сумеет вообще... Тем не
менее, он надеялся на успех; какое-то более сильное чувство, чем страсть к
золоту или жажда мести, привело его сюда, и Конан догадывался, что сегодня
ничья не предусмотрена: либо он возьмет жизнь черного мага, либо Неджес
сотрет его в порошок. В пыль, которую развеет ночной бриз!
пустынной. Два факела освещали ступени широкой лестницы, ведущей на
террасу; плотно утоптанная дорожка убегала к воротам, по обе стороны
которых темнели древесные стволы; за ними царил полный мрак, ибо кроны
дубов, плотные и густые, не пропускали слабого лунного света. Конан
взглядом отыскал место, до которого добрался прошлый раз: неподалеку от
ступеней, напротив стрельчатого окошка на втором этаже, из которого тогда
высунулся колдун. Вероятно, то было окно его опочивальни, и Неджес, вновь
показавшись в нем, станет отличной мишенью. Всего на время полувздоха, но
этого хватит!
Шеймису.
только, знает про нас или нет...
обращает внимания. Ждет чего-то другого... или кого-то...
величиной с кулак. Досадная помеха, надо же! Слишком самоуверен этот
Неджес! Впрочем, Конана подобный поворот дел вполне устраивал.
направился к середине дорожки. Эта позиция казалась ему наиболее
подходящей: ступеньки, терраса и дверь, а также окна второго этажа - как
на ладони. Оконные рамы были забраны в частый переплет, украшенный,
вероятно, цветными стеклами, казавшимися в полумраке темными и совсем
непрозрачными; Конан видел лишь отблески лунного света на их поверхности
да смутные тени, что подрагивали в такт мерцанию факелов.
киммериец, остановившись в десятке шагов от лестницы, поднял взгляд к
окну.
Хотелось бы взглянуть на его рожу!
заложив в пращу новый снаряд, опять принялся крутить ее над головой,
пристально всматриваясь в окно. Там зияла большая дыра, черная и зловещая,
как зрачок ночи; казалось, чей-то огромный глаз следит за пришельцем с
хмурым и неприязненным равнодушием. Киммериец стиснул челюсти, по-прежнему
вращая свое орудие. Монотонный свист пращи успокаивал, вселял уверенность;
она словно бы служила продолжением его рук, кулаком, которым он мог
нанести внезапный и жестокий удар.
вцепившись когтистой лапкой в темные волосы юноши. Вверху ладья полумесяца
плыла по усыпанному звездами черному пологу ночи; мерцали факелы,
скользили тени, подкрадываясь к босым ногам Конана.
откинувшись назад, широко расставив ноги и упираясь левой рукой в бок;
правая безостановочно кружила и кружила ремень с заложенным посередине
камнем.
должен подойти! Может, он притаился сейчас около него и решает, как
расправиться с наглым гостем?
слишком презирает врагов! Что они для него? Ничтожества, мелочь, пыль...
судорогой. Он не мог разжать их! И сразу же окно распахнулось, резко
скрипнув в ночной тишине.
презрения и злобы. Казалось, он собирается раздавить надоедливого комара.
прямо в лоб киммерийцу, словно нацеленная арбалетная стрела. - Ты
осмелился явиться сюда опять! Со своей тварью!
вращаться, словно подчиняясь некой магической силе. Он знал, что прицел
верен, и надо лишь выпустить кончик ремня; однако ему не удавалось этого
сделать. Он вращал и вращал свой снаряд, раскручивал его, ощущая, как
неимоверной тяжестью наливаются плечи, как ледяной холод сползает вниз по
груди, сдавливает сердце. "Шеймис..." - шепнул он непослушными губами, но
не получил ответа.
как украшение моего сада. Как статуя из камня!
проклятый колдун держал крепко. Пальцы! Если бы он мог разжать пальцы! Но
они было словно стиснуты клещами.
ответный писк. Он не расслышал слов; возможно, их и не было, лишь
неразборчивый возглас, предсмертный стон, вскрик растворяющегося в
Сертаков Виталий
Березин Федор
Жюль Верн
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Лукин Евгений