Чтение 29–й страницы книги ~Контакт~

один приличный дом, а для тебя это очень важно... Ведь так? - вкрадчиво
спросил Паркинс, приближаясь к ней.

Мускулы на женских руках напряглись: Цецилия была готова защищаться.
Быть декорацией в его доме, второй Мартой, повязанной по рукам и ногам? Ну
нет...

- Так как мы договоримся? - Паркинс оперся руками о противоположный
край стола. - Это был несчастный случай?

- Нет, убийство! - зло выкрикнула она, выдергивая из-под стола
огнемет.

Длинный язык пламени, удивительно яркого и плотного, ударил в лицо
Паркинса.

Цецилия била по нему огнем с неожиданно охватившим ее наслаждением:
"Так тебе, мерзавец, так!.."

Враг вопил и корчился. Чтобы работать огнеметом было удобней, Цецилия
обогнула стол и продолжала жечь уже упавший на пол труп. Как ни странно,
крик все еще стоял в ушах - и это лишь разжигало ее ярость.

- Мама! Да что же ты делаешь?! - разобрала она наконец слова - и
остолбенела.

Возле стены стояла Синтия. Лицо девушки было перекошено: ей казалось,
что еще минута - и сознание уйдет.

Смерть отца, его признания - и теперь это... Не многовато ли для
одного человека за один раз?

Механически, неестественным движением Цецилия стала разворачиваться к
ней, словно в ее теле распрямилась пружина, находившаяся под давлением.
Остекленевшие глаза смотрели не на дочь - сквозь нее.

Синтия почувствовала, что волосы ее встают дыбом, зато ноги,
наоборот, начинают, подкашиваясь уменьшаться. Рот девушки округлился в
беззвучном крике - кричать она больше не могла.

Цецилия поворачивалась. Медленно, медленно, медленно...

Накрашенные яркой помадой губы совсем еще недавно благополучной, хотя
и взбалмошной женщины что-то шептали. Молитву? Проклятие? Это никому не
было дано знать...

Рука Цецилии дернулась - и пламя пропало (еще немного, и оно дошло бы
с поворотом до замершей девушки).

Двое молча смотрели друг на друга.

"И это - моя мать? Это ее я обещала жалеть?" - пронеслось в голове у
Синтии. От мыслей по всей голове распространялась уже физическая боль,
сигналя о том, что нервная перегрузка дошла до предела.

"Что же она стоит? Нет, она не посмеет на меня донести. Она моя
дочь!" - быстро соображала Цецилия. Мысли шли четко, как строчки на
мониторе.

- Ну что? - хрипло спросила Цецилия. - Так и будем стоять?

- Я... Ты? - Синтия часто и мелко замотала головой.

Нет, все что было - ей привиделось. Галлюцинация. Жизнь не имеет
права быть такой кошмарной.

- Твой отец? - сообразила вдруг Цецилия. - Он... уже?

Синтия кивнула.

- Хорошо. Я пойду к нему, - Цецилия снова подивилась собственному
хладнокровию.

Что же, чтобы выжить, и нужно быть такой. Разве не прав был Крейг,
утверждая, что смерть - хороший учитель?

Твердой, решительной походкой Цецилия прошла мимо Синтии.

Девушка тихо сползла по стене. Очутившись на корточках, она зарыдала.
Недоверие, подозрение, ненависть, любовь - все смешалось и превращалось
сейчас в ее душе в ничто. Образы придуманные, реальные, навязанные,
путаные... Отец - откровенный человек, мать - убийца, Чужой -
несчастный... Да кто сможет уместить все это в одной разгоряченной
несчастьями головке? Уж во всяком случае не она...

Свои - враги... Чужой - хороший...

Она встала, опять-таки держась за стену, и, не отрывая пальцев от ее
гладкой поверхности, направилась к двери. Пусть о ней думают что хотят -
она верила сейчас, вопреки всему, включая собственный ум, отказавшийся
работать, что лишь это чудовище сможет ей помочь.

Он должен думать о людях лучше? Что ж, пусть он научит этому и ее...

Разум мутился, но силы возвращались. С каждым новым шагом Синтия
продвигалась вперед все уверенней.

Так, говорили, кажется, что он сидел в центре управления...
Прекрасно. Только бы он оказался на месте...

В комнате пахло гарью и паленым мясом. Алан и Варковски
переглянулись. Неужели в их отсутствие что-то произошло?

- Стой тут, - приказал Варковски, проверяя пистолет. - Я сейчас
разберусь...

Его походка, стремительная и вместе с тем мягкая, напоминала Алану
кошачью: та же готовность в любой момент к прыжку и та же почти
нечеловеческая уверенность движений, в которых ни одна группа мышц не
работала зря. Хищник, ловкий и цельный, как все хищники, шел сейчас по
комнате.

При виде направленного на нее пистолета Цецилия негромко вскрикнула.
Варковски остановился и опустил оружие.

- Все в порядке. Можешь входить... Постойте, мадам, но подходить ко
мне близко я не рекомендую...

- Вы! - Цецилия почти радостно кинулась к нему, не обращая внимания
на протесты. - Какое счастье! Мне показалось, что я осталась одна на целом
свете...

- Что у вас тут произошло?

- О! Это было ужасно: Паркинс сошел с ума, напал на бедняжку Росу,
потом на меня... Синтия сбежала, а мне не оставалось ничего, кроме как
схватиться за ту ужасную штуку - огнемет, что ли? Это непереносимо!

По щекам Цецилии катились блестящие крупные слезы. Они были похожи на
фальшивые бриллианты: размер не позволял считать их настоящими.

- И что с ним? - осторожно отстранился от нее Варковски.

- Не знаю... я так испугалась... Это было ужасно.

Цецилия повалилась на ближайший стул и закрыла лицо руками, чтобы
никто не увидел на нем радостного: "Получилось!".

- Да, не слабо вы его, - брезгливо отпрянул от почерневшего трупа
Алан. - А где Синтия?

- Бедная девочка убежала... Я хотела пойти за ней, но Дональду было
плохо, - Цецилия замолчала, выдавив из себя несколько всхлипов, и
продолжила: - Боюсь, что моего дорогого мужа больше нет... Как это все
ужасно!

- Хорошо, - Алан нагнулся и поднял мини-огнемет с приставкой Тома. -
Я иду ее искать.

- Только оставь эту штуку, - посоветовал Эдвард.

- Не беспокойся. Я не собираюсь сражаться с монстром, но ведь ты
наверняка не отдашь мне свой пистолет...

- Ладно, - секунду поколебавшись, ответил Эдвард.

Он ничуть не сомневался, что Алан при первом же удобном случае начнет
палить куда попало, но шансов на то, что помощь с Земли подоспеет вовремя,
было слишком мало, а если так - какая ему разница?

- Эй! Где ты? - негромко позвала Синтия, заглядывая в компьютерный
центр.

Сонный встрепенулся. Неужели двуногие достали его и здесь? "Нет, я не
хочу!" - взмолился он, отступая в угол.

Пищавшее существо заглянуло в помещение робко, и лишь это помогло
Соне унять дрожь. Маленькое, хрупкое - неужели его он так испугался? Но
что ему здесь нужно?

На всякий случай Сонный переполз на стену.

"Лишь бы оно не тронуло передатчик... Если так... то я за себя не
отвечаю!" - храбрился он, напрягая изо всех сил зрение.

Существо приближалось.

- Почему ты не отвечаешь? - Синтия спрашивала в пустоту и требовала
ответа только для того, чтобы не бояться. Как только эмоциональный
переворот начал утихать, складываясь, быть может, в новую мозаику,
вернулся и страх. Все же она была одна, а слова отца... Кто сказал, что он
был прав, не говоря уже о том, что разум вовсе не исключает
агрессивности...

Существо, по ее мнению, находилось все же где-то тут. Она чувствовала
его присутствие. Мало того, ей показалось вдруг, что она чувствует и еще
один страх - не ее, чужой...

- Эй? Ты слышишь меня? - она прошла в центр зала. Возле разбитого
дисплея главного компьютера возвышалось какое-то сооружение.

Да, во всяком случае в одном отец не ошибся: это могло быть творением
только разумного существа, но не землянина: механизм отличался и кажущейся
хаотичностью, и вместе с тем - продуманностью.

"Если этот двуногий прикоснется к моему передатчику - пусть пеняет на
себя!" - напрягся Сонный.

Как ни странно, покушаться на его творение двуногий не стал. Он
повернулся в сторону Сонного и помахал ему рукой, продолжая издавать
тонкие, едва слышные звуки.

"Что ему надо? - недоумевал Сонный. - Или он хочет со мной