Чтение 29–й страницы книги ~Коза отпущения~

рабочее место компактно, колонны вписались...

- Цвет, - возразил Артем. - Не работает цвет. Функциональность в
стерильном виде устарела.

Сидорович посмотрел на него с тревогой. Что касается работы цвета -
тут функционеры бессильны, с удовлетворением подумал Артем. И загнул еще
что-то этакое насчет пропорций. Черенков и Кареев смотрели на него
неодобрительно.

Подошла молодая полноватая женщина в сопровождении юноши-охранника.
Она несла черную полупрозрачную папку.

- Садитесь, Марина Анатольевна, - и Сидорович усадил ее между собой и
Артемом. Этим он как бы подчеркнул, что охотнее будет беседовать о вкладе
с ним, интеллигентным человеком, чем с Черенковым и Кареевым.

Артем еще раз подивился тому, как много значат для этих самых
функционеров уверенный, хорошо поставленный голос и диковинная информация.

- Добрый день, Марина Анатольевна, - Артем встал, поклонился, и даже
более того - поцеловал даме ручку. Черенков с Кареевым даже не
приподнялись - поздоровались сидя, и Артем с большим неудовольствием на
них покосился - учить вас еще и учить...

- Марина Анатольевна, что вы можете сказать этим господам о вкладе,
по поводу которого мы только что говорили? - Сидорович явно давал понять -
женщина скажет то, что ей велено.

- Вклада больше нет. Счет закрыт двадцать восьмого марта, -
подтвердила Марина Анатольевна. - Я сама оформляла документы.

Тут Артем увидел, что Черенков собирается что-то сказать.

- Позвольте, Александр Петрович! - выпалил он. И, получив таким
образом хотя бы недолгое молчание удивленного Черенкова, продолжал: -
Марина Анатольевна, со вкладом произошло небольшое недоразумение... Будем
очень благодарны, если поможете разобраться.

Он говорил это, а рука уже шарила в кармане, между листами дневничка.

- Вот снимок, - Артем выложил на стол стопочку фотографий,
стремительно разложил их веером и выбрал ту, где физиономия Маугли была
довольно крупной. - Деньги получил вот этот молодой человек, не так ли?

Цель у Артема была простая - услышать отрицательный ответ, но
убедиться, что Маугли был с Инессой в момент получения денег по вкладу.

- Но ведь вы сказали, что деньги получила женщина! - воскликнул
Сидорович.

- Простите, я этого не говорил, - голос Артема стал строг. - Так
считает Александр Петрович. У меня другая информация.

Сидорович переводил глаза с Черенкова на Артема, с Артема на
Черенкова. Он не мог понять, кто же тут основной - солидный мужчина с
седой гривой, в дорогом костюме и с плечевой кобурой подмышкой, или же по
виду безоружный, скромно одетый пожилой человек, без проблем заставивший
того замолчать. Выходило так, что основной - Артем.

Черенков подался вперед. Кареев сидел прямо, будто аршин проглотил,
но не отрывал глаз от снимка.

- Это старый снимок? - спросила Марина Анатольевна.

- Новым мы пока не располагаем, - сухо пояснил Артем.

Марина Анатольевна посмотрела на Сидоровича, как бы прося указаний.

Сидорович не догадался сказать ей, что вклад непременно вынула
женщина, понял Артем. И он не может сделать этого сейчас - получится так,
будто он подсказывает своей сотруднице вранье. К тому же, его удалось
сбить с толку - он смотрит на Артема и не понимает - что это за птица?
Человек явно не одного с Черенковым и Кареевым круга... Но кто же?

Самое время признаться, что должность - клоун в цирке, подумал Артем.
Только вот клоунады пошли больно опасные.

- Это было довольно давно, - все-таки вмешался Сидорович, - и нельзя
требовать, чтобы Марина Анатольевна помнила всех посетителей. К тому же,
вот документы. Ваши десять знаков и подпись.

Он взял у сотрудницы папку и вынул бланк.

- Это ее подпись, - изучив, сказал Черенков. - Не понимаю...

Но Марина Анатольевна перевела взгляд с портрета Маугли на Артема.
Артем еле заметно кивнул ей.

Ему стоило большого труда сохранить безразличную физиономию. Неужели
женщина намекала, что деньги взял и расписался Маугли? Быть такого не
могло! Впрочем...

- Вот видите, - Сидорович обращался уже не к Черенкову, а к Артему. -
Ваша информация оказалась неточной. Деньги сдавала женщина, заполняла
бланк и расписалась женщина, она же получила деньги и опять-таки
расписалась. К нам претензий быть не может.

На столе рядом лежали визитка Черенкова, "образец подписи" Инессы,
который он достал из кейса, фотографии, банковские документы. Артем взял
бланки и сличил их. Росчерк был художественный, вылизанный,
отрепетированный. Прямо произведение дизайна, а не росчерк.

- Так-то так... Ну, что ж, настаивать не буду. Тут наш прокол.
Простите, Марина Анатольевна, что напрасно побеспокоили, впрочем, огромное
вам спасибо.

Он встал. Встал и Сидорович. Пришлось подняться Черенкову с Кареевым.
Одна Марина Анатольевна осталась сидеть в глубоком кресле.

- Ах ты господи... - сказал вдруг Артем. - Хоть на прощание-то...

Он достал свои французские визитки с цветной фотографией, две штуки,
и на обеих написал телефонный номер.

Одну отдал Сидоровичу, другую - с поклоном Марине Анатольевне.

- Я в городе проездом, - заметил небрежно, - но если в ближайшие дни
возникнет желание побеседовать об интерьере, охотно поделюсь каталогами и
проспектами. У меня этого добра хватает.

Он улыбнулся Сидоровичу, коротко поклонился и первым пошел к выходу.
За ним молча последовали строгие юноши.

На улице Артем подождал Черенкова и Кареева.

Черенков был в подавленном состоянии.

- Это вы все напрасно, - буркнул он Артему. - Никто вас не просил...

- В машину, - приказал Артем. - Вася, денег при себе много? Долларов?

- Сотня будет.

- Конверт чистый есть?

- Найдется.

- Александр Петрович, при вас много денег?

Черенков хмуро посмотрел на него.

Кареев открыл "вольво".

- Скорее, - сказал Артем и первым забрался в машину. - Любую секунду
заверещать может.

И кивнул на мобильник.

- Что ж не сказал, что звонка ждешь? - удивился Кареев. - Мы бы его с
собой взяли.

- Откуда ж я знал? - в свою очередь удивился Артем. - И брать его с
собой было незачем. Отползем-ка за угол...

Он уставился на мобильник, хотя понимал - звонок может последовать и
в час ночи, звонка может вовсе не быть...

Черенков сидел хмурый.

- Много пропало? - спросил его Артем.

- Хрен с ними, с деньгами... - пробормотал Черенков. - Разве я ей не
давал? Ведь давал! Сколько хотела!

Он повернулся к Артему.

- Слушай... ты ведь хитрый черт!.. Зачем ей понадобились эти деньги?
Ведь это - деньги! На них дом купить можно! Настоящий!

- Они не ей понадобились, - объяснил Артем. - Она просто разболтала
об этих деньгах. Их слишком легко было получить, понимаешь? И у тебя
где-то доллары были, да? В кейсе? Достань пару сотен.

- Ничего себе легко... - прокомментировал Кареев.

- Домашний телефон Инессы и год рождения мог вообще знать кто угодно.
А подпись подделать умел только один человек, и дело было даже забавнее...
Если вдуматься, это Инесса подделала подпись...

Тут уж даже у Кареева непроизвольно раскрылся рот.

- Ну, это ты того! - воскликнул невозмутимый Кареев.

- Ты подпись Инессы видел? - спросил его Артем. - Совершенно
фантастический росчерк. Можно сказать, высокохудожественный.

Кареев с подозрением взглянул на него - про интерьер он сегодня уже
проповедовал, сейчас начнет про графологию...

- Александр Петрович! Доллары-то доставай, понадобятся, - напомнил
Артем застывшему Черенкову. - Так вот, что меня удивило - росчерк был без
первой буквы имени. "Омель" - и выкрутасы с петлями. Его кто-то придумал,
этот росчерк, и репетировал, чтобы получалось непринужденно. Все еще не
понял?

- Понял, кажется... - Кареев покосился на шефа. - Ты хочешь сказать,
что у нее и у этого Омельяненко...

- Инесса переняла росчерк у своего бывшего мужа Омельяненко, который
хорошо рисовал и придумал эту красивую загогулину. Александр Петрович,
очнись!

- Не верю, - сказал Черенков. - Похоже на правду, но не верю.
Выходит, она с ним встречалась и рассказала ему про вклад?

- Выходит, что так, - подтвердил Артем. - И не рассказала, а
похвасталась. Почему-то у вас, у бизнесменов, принято хвастаться.

Губы Кареева чуть дрогнули. Несомненно, это была улыбка.

- Это была не случайная встреча, - продолжал Артем, - и господин
Черенков подозревал, что тут не обошлось без Омельяненко. Только господин
Черенков не думал, что Инесса забрала все деньги. Он полагал, что в худшем
случае она решится пощипывать вклад понемножку... Александр Петрович,
вклад был ловушкой?

В машине воцарилось долгое молчание.

- Нет... - сказал наконец Черенков. - У меня другого выхода не было.
Я не мог держать эти деньги дома. И не хотел их держать в конторе. Это же
смешно...