Чтение 29–й страницы книги ~Перстень с печаткой~

— Господин Уистон, — переводила Юдит, — говорит, что он очень счастлив лично побеседовать с легендарными борцами графа и надеется, что за время своего пребывания в Будапеште еще будет иметь возможность встретиться с ним. Господин Уистон считает, что вы удивительные борцы. Ваши героические подвиги не имеют себе равных…

Вдруг Домбаи вскочил, перебив «переводчицу»:

— Черт побери, я, видно, чем-то испортил себе желудок.

— Этого, девушка, не переводите! — воскликнул Хельчик, и все расхохотались.

— Ребята, а где здесь сортир? — спросил Домбаи.

— В конце коридора, — сказал Фицере.

Домбаи исчез, а Кальман принялся говорить с еще большим жаром, одновременно накачивая «борцов» виски. Юдит переводила:

— Вы, господа, пейте, пейте. А я тем временем накручу пару сценок. Назову их: «В перерыве между боями». Только попрошу вас, ребята, ведите себя как можно естественнее, разговаривайте непринужденно, как будто нас здесь и нет вовсе.

Он встал, замерил расстояние и начал «работать».

— А нам нельзя будет посмотреть ваши снимки? — спросил Хельчик.

— Разумеется, — улыбнувшись, перевела ответ Кальмана Юдит. — А сейчас, пожалуйста, сядьте поближе друг к другу: господин Уистон хочет сделать групповой снимок… Командир — в центре.

Минут через пятнадцать снова появился Домбаи, на ходу одергивая плащ.

— Черт бы побрал проклятый желудок. Наследие фронта, — пояснил он. Он пил, чокался со всеми и даже произнес тост. «Борцы» Хельчика были веселы и предупредительны.

— Барышня, — повернувшись к Юдит, попросил перевести Домбаи, — скажите, пожалуйста, господину Уистону, что в полпервого нам нужно быть у господина замминистра.

Кальман взглянул на часы и кивнул.

Машина медленно тронулась. «Борцы» Хельчика горделиво стояли в подъезде и махали вслед удаляющемуся «джипу».

Лишь полчаса спустя они были неприятно поражены, не найдя в подвале ни одного арестованного.

4

— Хорошо долетели? — спросил полковник Олдиес, жестом приглашая Бостона садиться.

— Спасибо, сэр. Долетели хорошо, только над каналом машину немного поболтало. — Он вглядывался в усталое, иссеченное морщинами лицо полковника и думал, почему его досрочно вызвали из отпуска.

— Скажите, Бостон, говорил я когда-нибудь вам о деле Кальмана Борши?

— Нет, сэр.

Полковник оперся рукой на лежавшую на столе папку.

— Как только мы закончим наш разговор, внимательнейшим образом изучите дело. Обе папки — вот эту и есть еще одна — досье на Отто Дюрфильгера. А теперь слушайте внимательно. Значит, Кальман Борши — секретный сотрудник «Интеллидженс сервис». В пятьдесят первом году он с отличием окончил Будапештский политехнический институт и поступил в аспирантуру. В пятьдесят восьмом стал кандидатом технических наук и был назначен руководителем опытной лаборатории на заводе электроизмерительных приборов. Последние два года он научный сотрудник Объединенного института ядерных исследований в Дубне. По самым свежим данным, в мае этого года собирается защитить докторскую диссертацию, а на июль наметил свою свадьбу. — Полковник помахал рукой перед лицом, отгоняя дым. — И еще одна интересная деталь для полноты портрета: его лучший друг Шандор Домбаи — майор венгерского министерства внутренних дел.

Сейчас Борши вот уже целую неделю находится в Вене на конференции физиков-атомников. Сегодня они заканчивают свою работу и, по-видимому, послезавтра, то есть двенадцатого марта, отправятся к себе домой, в Венгрию.

— Ясно, сэр.

— Отлично, Бостон. — Открыв папку, полковник полистал дело, вынул из него одно донесение и, протянув майору Бостону, сказал: — Вот, прочитайте. Сегодняшнее утреннее донесение от Висконти.

Майор погасил сигарету, поправил очки и принялся читать.

«Майор Клод Рельнат вчера утром неожиданно прибыл в Вену. С 9:30 до 12:30 вел переговоры с Отто Дюрфильгером. Мне стало известно, что в Будапеште на заводе электроизмерительных приборов на основе советской документации ведется опытное изготовление весьма важной в военном отношении аппаратуры. На прошлой неделе Дюрфильгер трижды ужинал с Кальманом Борши, одним из членов венгерской делегации. Донесение об этом изобретении находится уже в сейфе Дюрфильгера. Прошу личной встречи.

Висконти.»

Майор снял очки, протер их кусочком замши.

— Очень интересно, сэр, — проговорил он, возвращая донесение полковнику. — Жду ваших распоряжений.

Полковник посмотрел на часы.

— Сейчас пять минут двенадцатого. Сколько времени вам понадобится на изучение материала?

— Одного часа вполне достаточно, сэр. Я читаю быстро.

— Очень хорошо, Бостон. Возьмите с собой Монти и вечером отправляйтесь в Вену. Я выеду вслед за вами утром. Но мы еще поговорим перед вашим отъездом.

Майор поудобнее уселся в кресле и принялся читать досье на Отто Дюрфильгера.

Первая часть документа содержала данные анкетного характера. Из нее Бостон узнал, что настоящая фамилия Дюрфильгера — Шалго. Родился в Будапеште, холост. Затем следовала подробная биография Дюрфильгера, содержавшая точные сведения о его карьере и заканчивавшаяся так: «Оскар Шалго 18 марта 1944 года был арестован гестапо. Однако несколько недель спустя бежал из-под стражи вместе с Кальманом Борши. (Борши с октября 1939 года является секретным сотрудником „Интеллидженс сервис“. Учетно-архивный номер Х—00—17, кличка „Внук“.) После побега они оба присоединились к вооруженной группе Сопротивления, возглавлявшейся Эрне Карой, Оскар Шалго установил связь с разведкой Красной „Армии и передавал ей ценные сведения, полученные из нацистских и нилашистских штабов. После войны Кара взял его к себе на службу в военную контрразведку, где Шалго занимался организационными вопросами и подготовкой кадров. С его помощью было ликвидировано несколько американских и английских разведывательных групп. Весной 1946 года Шалго стало известно, что венгерская политическая полиция занялась им самим. Предвидя арест, 10 апреля того же года Шалго бежал на Запад. Прибыв в Вену, во французскую зону оккупации, Шалго попросил политического убежища. Два месяца он просидел в следственной камере, после чего был освобожден, получил французское гражданство и чин майора французской армии. Документы его составлены на имя Отто Дюрфильгера. Затем след его на время исчезает. Два года спустя он вынырнул в Бразилии в качестве представителя торговой фирмы «Сигма“ в Рио-де-Жанейро. Здесь он занимался разведывательной деятельностью.

С 1960 года постоянно живет в Париже. Примерно год назад находился на излечении по поводу тромбофлебита. С мая 1962 года является представителем все той же фирмы «Сигма» в Вене. На самом же деле Шалго является сотрудником французской контрразведки и ведет работу по противодействию английской и американской разведкам. Характеристику смотри в приложении № 2».

Бостон положил досье на стол и принялся разглядывать фотографию Шалго. У него было такое чувство, что где-то он уже встречался с этим лысоватым человеком с сонными глазами и добродушным лицом. Может быть, в Париже? Возможно. Во всяком случае, странный тип, подумал он и взял второе досье. В материалах на Кальмана Борши он не нашел ничего нового для себя.

Тучное тело Шалго словно расплылось в просторном кресле. На его лице нельзя было заметить признаков старости, оно было таким же гладким, без единой морщинки, как и много лет назад, только брови заметно поседели.

Майор Рельнат стоял возле окна и с неприязнью посматривал на толстяка.

— Когда же вы уезжаете, дорогой майор? — спросил Шалго и неуклюже зашевелился в кресле. Он взял с низенького столика коробку с сигарами, поставил ее себе на колени, выбрал одну сигару, помял ее — очень осторожно, чтобы не повредить, затем поднес к носу, понюхал; одновременно он пристально разглядывал из-под тяжелых век тощего, долговязого француза.

— Я вообще не еду, — ответил майор. — Сегодня ночью получено указание из Парижа. Центр запретил мою поездку.

Попыхивая сигарой, Шалго спросил:

— Что же, они решили вовсе не проводить операции?

Майор прошелся по комнате от окна до письменного стола.

— Операция не отменяется. Документы нужно достать, но я для этого в Будапешт не поеду. Вместо меня поедет кто-то другой. Центр считает, что документацию может достать и Доктор.

— Возможно. Хотя я еще не знаю его способностей. Но даже если он и заполучит документы, как он их переправит сюда? — Шалго с любопытством посмотрел на шефа, ожидая его ответа, но майор ничего не сказал. — Связь с посольством я нахожу опасной.

— Уж не считаете ли вы меня дураком, Дюрфильгер? — раздраженно бросил майор.

— Прошу прощения, господин майор. Вы излишне чувствительны.

— К Доктору мы пошлем курьера. Этот курьер и доставит нам добытый материал.

— Однако это означает, что курьер должен пробыть в Будапеште по меньшей мере три недели, — возразил Шалго. — Вы подумали о явочной квартире для него?

— Дюрфильгер, вы задумали любой ценой вывести меня из терпения? Неужели вы думаете, что я могу послать человека невесть куда?

— И кого же вы собираетесь отправить в Будапешт? — спросил Шалго, пропустив мимо ушей оскорбительный тон Рельната.

— Еще не знаю. Трудная задача. Ведь если курьер допустит хоть малейшую ошибку, он не только попадется сам, но и провалит Доктора. А того и вся эта документация, я полагаю, все же не стоит.

— Жаль, что едете не вы, майор, — с искренним сожалением проговорил Шалго.

— Что же я могу поделать? — Майор снова прошелся по комнате, постоял у окна, посмотрел на тихую улицу Моцарта. — Будьте добры, дайте мне материал.

Шалго тяжело поднялся с кресла, неторопливо прошлепал к стальному сейфу, где долго возился с шифром замка. Наконец дверца сейфа бесшумно распахнулась.

В этот самый момент в комнату вошла секретарша Шалго Анна — яркая блондинка с карими глазами. Легким шагом Анна приблизилась к столу и ловким движением поставила на него поднос с двумя чашками и кофейником.

Когда девушка закрыла за собой дверь, Рельнат еще раз пробежал донесение и возвратил его Шалго.

— Скажите, Дюрфильгер, а вы сами не хотели бы поехать в Будапешт?

Шалго с улыбкой окинул себя взглядом.

— С таким-то брюхом? Поехать, конечно, можно, но я боюсь, что очнусь уже только в пересыльной тюрьме. На вашем месте я послал бы туда кого-нибудь, кто знает язык и местную обстановку. Вам должно быть известно, что я знаком с одним из их руководителей, неким полковником Карой. Опасный противник. После войны был одним из руководителей венгерской военной контрразведки, несколько лет учился в Советском Союзе, а затем еще несколько лет отсидел в тюрьме. После подавления пресловутого мятежа вернулся на работу в министерство внутренних дел.

Рельнат усмехнулся.

— Запугиваете, дорогой Дюрфильгер? Так знайте — я не из пугливых. Допускаю, что ваш полковник действительно гениальный, малый, но ведь и мы тоже кое-чему учились. А вообще, могу вас успокоить, что все необходимые меры я уже принял. Осталось только подобрать курьера.

— У вас уже есть определенная кандидатура?

— Есть, даже несколько. Но я все еще не решил, на ком остановиться.

— Можете располагать мною, майор, я всегда к вашим услугам.

Рельнат подчеркнуто учтиво поклонился.

Машина остановилась. Бостон, Монти и Анна подъехали к километровому столбу с цифрой пятьдесят.

— Поворачивать назад? — спросил лейтенант Монти.

Бостон кивнул. Но им пришлось немного подождать, потому что на автостраде царило оживление. Со второй попытки Монти все же удалось сделать разворот.

— Итак, — сказал Бостон, подводя итог, — Рельнат не едет в Будапешт, а посылает своего агента. Причины изменения первоначального плана мы не знаем. Рельнат хочет, чтобы ты, Анна, стала его любовницей. Ты соглашаешься и пытаешься выведать у него имя курьера и его задание. Если он предложит тебе поехать в Будапешт, ты соглашаешься. Ты убедилась в том, что донесение по данному делу находится в сейфе Дюрфильгера. В сейфе Дюрфильгера лежит также архивный материал на агента по кличке «Доктор». Это очень важный материал. Значит, нам нужно обязательно проникнуть в сейф.