глаз, однако старался давать обстоятельные ответы и говорил все, что знал.
Потом я переключился на начальника автобазы бригады. Ставил те же вопросы и
получал примерно такие же ответы. Для меня этот разговор, занявший битый
час, был нужен, нужен хотя бы для того, чтобы заполнить время.
моего отделения. Отпустил нас Кочергин около двух ночи... А сейчас уже... О,
очень поздно! Пора и на покой!
в управление.
облака. В сквере перед зданием управления с криками и перебранкой
облюбовывали места для жилья первые грачи.
эксперимент, предпринятый капитаном Кочергиным?
пропущенного через мясорубку: глаза ввалились, щеки обросли многодневной
щетиной. Он то и дело вздрагивал, испуганно оглядывался, будто ожидал удара.
Грязным платком ежеминутно стирал пот с лица.
В этом тоже таился определенный смысл.
испустил тягостный вздох и тихо пробормотал:
он ожидал, а в Больничный переулок.
рискнул заглянуть к нему домой. Но Полосухина дома не оказалось. И не
оказалось по вине самого Полосухина.
взмолился:
должен подвозить бензин.
территории аэродрома.
настроении. Он расхаживал по кабинету и жадно курил.
закажите пропуск Полосухину!
дразнить мое любопытство и объяснил:
себя назвать отказывается и настойчиво просит соединить его с начальником,
который сидит в восемьдесят пятой комнате. Стало быть, со мной. Я разрешил.
Оказывается, Полосухин. Просит принять. Срочно принять. Он на аэродроме.
Дальше терпеть не может и должен все сказать. Дело якобы пахнет кровью: его
жизнь в опасности.
Так быстрее, - добавил Кочергин.
Полосухина. Вид у него был неприглядный: вымазанное известкой пальто
застегнуто на одну пуговицу, ворот рубахи открыт и подвернут, волосы
всклокочены, под глазами серые мешки.
приводил в порядок растрепанные мысли.
ожесточенно грыз ногти. Он был в чрезвычайном возбуждении.
крупным почерком вывел в блокноте: "Скис! Жидкая дрянь".
будто опасался, что ему не дадут высказаться:
Сказал, что перекусит меня пополам! И вполне свободно перекусит. Для него
это все одно что сплюнуть...
для него решительная минута. Надо было назвать фамилию.
порядку!
умереть от руки Глухаревского. Это он, Глухаревский, сбил его с пути и
заставил сообщать все об энской авиабригаде. Что нужно было Глухаревскому?
Многое: сведения о новых боевых машинах, количество вооружения на них, запас
горючего, длительность полета, состав экипажа; сведения о том, где сложены
авиабомбы, где расположен склад горючего, для чего подведена к аэродрому
узкоколейная дорога, какой марки бензин идет на заправку самолетов и многое
другое. Был ли доволен Глухаревский работой Полосухина? Видимо, да. Из чего
это видно? Да хотя бы из того, что Глухаревский щедро одаривал его деньгами.
В феврале, например, сумма, полученная от Глухаревского, в три раза
превысила месячную зарплату Полосухина. И Глухаревский верил ему, а с
понедельника перестал верить. Почему с понедельника? Потому что в
понедельник Полосухина вызвали в УНКГБ. Глухаревский перехватил его по
дороге и спросил: "Зачем вызывали?" Полосухин ответил, что он и сам не
знает. "О чем говорили?" - "Ни о чем. Просидел два часа, и никто даже словом
не обмолвился". Глухаревский изменился в лице: "Как это ни о чем? Ты за кого
же меня принимаешь? Выкладывай, не то перекушу пополам!" А что выкладывать?
Что? В четверг рано утром Глухаревский перехватил Полосухина на пути к
аэродрому. Он ударил Полосухина по лицу и предупредил: "Смотри, шкура! Если
тебя опять вызовут и ты опять будешь заливать мне байки, я тебя так тихо
переправлю на тот свет, что ты и сам не заметишь".
Полосухин.
том, что Полосухину надо жить.
своего преступления перед Родиной, а страхом перед старшим сообщником.
к себе приятель, тоже шофер, но с "гражданки". Они здорово выпили. Полосухин
явно перебрал, еле-еле добрался до дому. Он помнит, что на крыльце увидел
соседа - Глухаревского и, кажется, поздоровался с ним. Нет, они не были
знакомы. Поздоровался впервые, по пьянке. Пришла такая блажь, взял да и
сказал: "Здравствуйте! С праздничком!" Глухаревский сбрасывал снег с крыльца
и ответил на приветствие. Дома жена начала "пилить" Полосухина и величать
его обидными словами, вроде: "Нализался, как пес!", "Пропасти на тебя нет",
"Когда мои глазыньки перестанут видеть тебя, злыдень проклятущий" и т.д.
Начавшаяся перебранка переросла в ссору. Полосухин без пальто и шапки,
разгоряченный, выбежал на улицу. Выбежал и упал в сугроб. Да там и остался.
А очнулся, когда было темно, на диване у Глухаревского. Утром они пили пиво
и водку. Вели беседу, как давние друзья. Потом спали и опять пили. Домой
Полосухин не хотел возвращаться. Был зол на жену. С того дня все и началось.
А потом, когда Полосухин передал первую записку со сведениями о вновь
присланных в бригаду самолетах, тот предупредил его, что для пользы дела
встречаться им более не следует и лучше делать вид, что они незнакомы. Так
безопаснее и спокойнее...
выслушал и вызвал дежурного.
бумагу, ручку. Пусть изложит все подробно, по порядку, от начала до конца.
верная.
скорую руку вещички и проследовал на вокзал. По пути он передал Кошелькову
бумажный сверточек, что-то вроде сложенного в несколько раз конверта, и сел
в трамвай. Сейчас Глухаревский на вокзале, ожидает поезда.
- заключил Кочергин. - Надо арестовать всех троих. Займитесь Кошельковым.
Лично займитесь. Об остальном позабочусь я. Глухаревский что-то передал
Кошелькову. Это "что-то", по всей видимости, предназначено Витковскому, но
должно попасть в наши руки. Кстати, вы хорошо стреляете?
Мережковский Дмитрий
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Фазиль Искандер
Шилова Юлия
Афанасьев Роман