а на каком-то гортанном наречии, показавшемся Юрию неприятно знакомым. Тут
он проснулся окончательно и сообразил, что прямо над ним расположена
восемнадцатая квартира, в которой снимает комнату вежливый чеченский
бизнесмен. Судя по доносившимся сверху звукам, у квартиранта бабы Клавы
начались неприятности, которых следовало ожидать.
громыхать и браниться, и о том, чтобы снова заснуть, не могло быть и речи.
Около двух минут Филатов лежал неподвижно, делая вид, что ничего не слышит,
а потом опять рывком сел, сбросив ноги на пол. Притворяться спящим перед
самим собой было глупо. Наверху, прямо у него над головой, возможно,
происходило самое настоящее убийство, и теперь вопрос о том, как быть в
подобной ситуации, вдруг перестал быть чисто умозрительным.
- Ну что за скоты?
кроссовки и остановился в нерешительности. Шум наверху внезапно стих,
сменившись невнятным бормотанием. Юрию пришло в голову, что в восемнадцатой
квартире вполне могла случиться обыкновенная пьяная драка. В таком случае
его появление у соседей действительно выглядело бы верхом глупости. Что он
скажет? "Ребята, вы мешаете мне спать"? Смешно, ей-Богу... Тем более что
спать ему больше никто не мешал - ложись и спи на здоровье... Даже если
наверху кого-то убивали, то убийство уже произошло, и теперь его
вмешательство ничего не могло изменить.
лестничной площадке. Никто не спускался вниз по лестнице, торопливо и
воровато шаркая подошвами по бетону и пыхтя под тяжестью награбленного, зато
наверху, прямо над головой Юрия, снова принялись расхаживать, ступая
уверенно и тяжело, скрипя рассохшимся полом и о чем-то разговаривая. Слов,
конечно, было не разобрать, но тон был довольно спокойным, и Юрий решил, что
инцидент исчерпан. В тот момент, когда он уже собирался вернуться в постель
и уснуть, наверху опять закричали. Это был отчаянный вопль животного, и Юрий
сам не заметил, как оказался на лестничной площадке.
Юрием как с равным, объяснил ему, что лучше чувствовать себя смешным, чем
подлым. Это произошло в разгар войны, которую Юрий в одиночку вел с
половиной класса. Вторая половина молчаливо наблюдала за бесконечной серией
драк в полной уверенности, что Филарет окончательно свихнулся. Причиной этих
военных действий был жирный очкарик с кроличьей физиономией и удивительно
подходившей к его облику фамилией Ползун. Ползуна не изводил только ленивый,
и Филарет был единственным человеком, который за него заступался. Ползун не
вызывал у него ни малейшей симпатии. Он был похож на огромную белую личинку
какого-нибудь экзотического насекомого - большой, дряблый, безответный,
постоянно занятый вырезанием из палочек от мороженого крошечных ружей и
пистолетов и хранивший свои поделки в круглых пластмассовых коробочках с
прозрачным верхом. Это было единственное дело, к которому у него имелась
видимая склонность, и подобное хобби, конечно же, не могло снискать ему ни
популярности, ни уважения. В глубине души Юрий презирал Ползуна за глупость,
отталкивающий внешний вид и тупую животную покорность, с которой тот сносил
бесконечные издевательства. Заступаясь за него, Филарет чувствовал, что
каким-то непостижимым образом становится с ним на одну доску, а это было
неприятно. Даже неразлучный Цыба, всегда находивший надежное укрытие за
широкими плечами Филарета, был не в состоянии понять, что заставляет Юрия
мчаться через всю школу на затравленный заячий крик Ползуна и в тысячный раз
ввязываться в жестокую драку. Хуже того, Юрий и сам не мог этого понять,
действуя скорее рефлекторно, чем повинуясь голосу рассудка. У него была
физическая потребность защищать слабого. В рыцарских романах в роли слабого
обычно выступала прекрасная дама, а не трясущийся, весь в жировых складках
очкарик, на которого было неприятно смотреть. В очередной раз явившись домой
с фонарем под глазом и в разодранном пиджаке, он поделился своими сомнениями
с отцом. Тот, как всегда, понял Юрия с полуслова и спокойно объяснил ему,
что быть смешным и непонятым совсем не страшно.
с тех пор в его душе поселилась спокойная уверенность. Инстинктивно он
всегда чувствовал, что прав, но теперь он знал это наверняка. Эта
уверенность в сочетании с его широкими плечами, гренадерским ростом и
тяжелыми кулаками привела к тому, что Ползуна мало-помалу оставили в покое.
А потом все они стали старше, начали заглядываться на девиц, и у его
одноклассников появились другие способы самоутверждения. Поднимаясь по
лестнице на четвертый этаж, Юрий вспомнил, что с того момента, как он в
последний раз вступился за Ползуна, они не перекинулись и парой слов. Ползун
был ему неинтересен, и, поскольку очкарику больше не угрожала опасность,
Юрий перестал его замечать.
разница между безобидным очкариком и чеченцем, который занят в Москве
каким-то таинственным бизнесом. Даже если его деятельность вполне легальна,
у нее наверняка есть свои теневые стороны. Москва - такой город, что в ней
невозможно заниматься бизнесом и при этом оставаться вне сферы внимания
криминальных структур. Может быть, он тоже отказался кому-нибудь платить?
небрежно выкрашенная облупившейся половой краской. Перед дверью лежал
полосатый, совсем затертый грязными подошвами коврик, который хозяйственная
баба Клава раз в два дня аккуратно выбивала во дворе. Только теперь вспомнив
о квартирной хозяйке чеченца, Юрий испугался: где же старуха? Хорошо, если
уехала к сестре в Тверь, а если нет? Что, если она тоже там, внутри, за этой
облупившейся дверью? Тот факт, что баба Клава усерднее всех распространяла
во дворе сплетни о том, что Юрка Филатов связался с бандитами и вот-вот
сядет на двадцать лет, в данный момент не имел никакого значения.
у него в зубах, потянулся к звонку и, передумав, легонько толкнул дверь.
Незапертая дверь послушно открылась, и он осторожно перешагнул стершийся
почти вровень с полом порог.
мычание - видимо, тому, кто недавно вопил во всю глотку, заткнули рот. В
прихожей спиной к Юрию стоял длинный тип в кожаной куртке, заинтересованно
наблюдая за тем, что происходило в комнате. Его гладко выбритый череп
маслянисто отсвечивал, отражая желтушный свет слабенькой лампочки, которая
горела в пыльном пластмассовом плафоне прямо у него над головой. Длинный
стоял на стреме, но то, что творилось в комнате, похоже, было слишком
увлекательно, чтобы он помнил о своих обязанностях.
тоской подумал о миллионах людей, которые ухитряются жить спокойно, не
встревая ни в какие смертоубийственные истории. О том, что история обещает
быть именно смертоубийственной, красноречиво свидетельствовал старенький
тульский "наган", зажатый в опущенной вдоль тела руке бандита. Родное
государство давно перестало снабжать подобным оружием даже сторожей и
инкассаторов, так что в профессиональной принадлежности этого сутулого
верзилы можно было не сомневаться. Юрий затаил дыхание и тенью скользнул
вперед.
долгие месяцы войны. Увлеченный зрелищем бандит даже не обернулся, когда
Филатов бесшумно возник у него за плечом. Юрий осторожно заглянул в комнату,
чтобы оценить обстановку, и его передернуло от отвращения.
развороченную постель, с которой его, судя по всему, только что бесцеремонно
сдернули. Руки у него были связаны за спиной брючным ремнем, а трусы спущены
до колен, так что любой желающий мог без помех обозревать его голый
волосатый зад, обращенный к входной двери. Босые смуглые ноги с желтыми
пятками судорожно скребли по облезлому дощатому полу. На голове у чеченца
сидел ухмыляющийся бандит с хрящеватой волчьей харей рецидивиста, большую
часть своей сознательной жизни проведшего за решеткой, так что вопли чеченца
превращались в невнятное мычание. Еще один бандит стоял рядом, расстегивая
ширинку брюк и явно готовясь приступить к делу, ради которого квартиранта
бабы Клавы поставили в такую унизительную позу. По губам его блуждала
гаденькая ухмылка. Юрия никто не заметил - для этого все были чересчур
увлечены процессом. Бандитов было всего трое, и при иных обстоятельствах
Юрию было бы наплевать на внезапность и прочую стратегию, но помимо кулаков
у бандитов имелись стволы и наверняка ножи.
сильно ударил стоявшего на стреме бандита по шее ребром ладони.
***
кроме него самого да пары человек, державших в руках управление чеченской
диаспорой в Москве, не знал, кличка это или его настоящее имя. Не знал этого
даже участковый инспектор Костин, регулярно наносивший Умару короткие визиты
в целях, как он выражался, "профилактики правонарушений". Умар во время этих
визитов был неизменно вежлив, по-восточному радушен и очень щедр, так что
при одном взгляде на этого прекрасно одетого восточного господина пропадала
всякая охота вести "разъяснительную" работу. В самом деле, о каких
правонарушениях можно говорить, имея дело с таким респектабельным,
воспитанным и законопослушным гражданином? Уважительно крякнув, участковый
выпивал поднесенную Умаром стопочку и, стыдливо отвернувшись, с ловкостью
фокусника прятал в карман зеленую бумажку. После этого Умар обычно угощал
старшего лейтенанта Костина дорогой турецкой сигаретой, которую участковый с
благодарностью принимал и старательно выкуривал до самого фильтра, хотя
турецкий табак ему не нравился. Старший лейтенант не считал себя
взяточником: он просто благосклонно принимал дань законного уважения к своей
героической профессии. Кроме того, полагал он, у такого крутого бизнесмена
денег навалом, и от двадцатки в месяц он наверняка не обеднеет. Для этой
Посняков Андрей
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Сертаков Виталий
Самойлова Елена