Чтение 29–й страницы книги ~Небрежный купидон~

- Никаких вопросов, господа, - сказал он. - Миссис Ансон сделает
заявление в свое время.

В этот момент к ним подошел заместитель окружного прокурора,
оказавшийся в этом же здании. Трэгг объяснил ему, что происходит.

Миссис Ансон отвели в женское отделение тюрьмы и взяли отпечатки
пальцев, предварительно зарегистрировав в журнале. Потом по настоянию
Мейсона ее вызвали к мировому судье.

- Если Суд разрешит, - начал Мейсон, - я буду представлять Сельму
Ансон. Большое Жюри предъявляет ей обвинение в преднамеренном убийстве.
Доказательств, подтверждающих это обвинение, нет, и я намерен доказать это
в суде. Тем временем эта деликатная, легко ранимая женщина, у которой за
всю жизнь не было недоразумений с законом, хотя бы по поводу утерянного
билета за проезд в городском транспорте, оказывается обвиненной. И
несмотря на пережитый шок, она спешит явиться в полицию, чтобы сдаться на
милость Суда.

- Что вы имеете в виду? - спросил судья.

- Я убежден, что это как раз тот случай, когда обвиняемого следует
освободить под залог.

- Взятие на поруки или освобождение под залог не допускается в делах
о преднамеренном убийстве, - заявил заместитель окружного прокурора.

- Вопрос об этом решает Суд, - возразил Мейсон. - Перед вами женщина,
добровольно явившаяся в полицию, она охотно внесет наличными требуемую
сумму залога. Как хорошо известно Суду, лицо, представшее перед мировым
судьей для того, чтобы тот решил вопрос о временном освобождении его под
залог, не считается виновным. От Суда требуется лишь выяснить суть дела,
материальное положение обвиняемого и определить размер залога, который
назначается, чтобы гарантировать явку обвиняемого в суд в назначенное
время. В данном конкретном случае обвиняемая добровольно явилась в
полицию. Она охотно внесет сумму залога наличными.

- Что вы предлагаете? - спросил судья.

- Мы предлагаем внести в качестве залога пятьдесят тысяч долларов.

Заместитель окружного прокурора вскочил с места:

- Ваша Честь, это же смешно! Дело о преднамеренном убийстве! Нет
такой суммы денег, которая гарантировала бы явку в суд обвиняемого по
делу, в котором обвинение может потребовать смертной казни!

- Вы намерены требовать смертной казни? - спросил Мейсон.

- Я не знаю. Я еще не советовался с шефом, - ответил заместитель
окружного прокурора. - Но я знаю, что она обвиняется в преднамеренном
убийстве.

- Если вы не знаете, намерена ли прокуратура требовать смертной
казни, - сказал Мейсон, - не оказывайте психологическое давление на Суд,
говоря о смертной казни за еще не доказанное преступление.

Судья, внимательно изучавший Сельму Ансон, повернулся к заместителю
окружного прокурора.

- Вы возражаете против того, чтобы определить сумму залога в
пятьдесят тысяч долларов? - спросил он.

- Конечно, возражаю, - сказал тот. - Я считаю эту сумму
недостаточной. Я вообще полагаю, что в деле об убийстве залог
недопустим...

- Обвиняемая получает право внести залог в размере ста тысяч
долларов, - постановил мировой судья, - или же залог под имущество в
размере...

- Мы согласны внести залог, - вмешался Мейсон. - Миссис Ансон взяла
чеки с собой, так что все будет оформлено за несколько минут.

- Очень хорошо, - ответил судья. - Обвиняемая освобождается под залог
в сто тысяч долларов.

Мейсон низко поклонился:

- Благодарю вас, Ваша Честь.

Мейсон провел Сельму Ансон к креслу рядом со своим за столом защиты.

- А где присяжные? - спросила она.

- Их не будет, - сказал Мейсон. - Слушание по делу ведет судья Лиленд
Кроудер.

- Разве не лучше, если бы были присяжные?

- Их присутствие, - сказал Мейсон, - не всегда бывает полезно. Если
речь идет о деле, исход которого известен заранее, где обвинение диктует
условия, присяжные для стороны защиты просто необходимы. Иногда удается
сыграть на сочувствии присяжных или привлечь на свою сторону несколько
человек из двенадцати и добиться, чтобы состав присяжных не пришел к
общему мнению. Однако на этот раз я не хотел, чтобы дело слушалось с
присяжными, потому что вас оставили на свободе под залог.

- Разве это что-то меняет?

Мейсон улыбнулся, посмотрел на переполненный зал, потом перевел
взгляд на часы.

- Судья Кроудер задерживается. Это не похоже на него, обычно он
пунктуален. Кроудер известен тем, что любит сажать присяжных под замок. В
делах, где неизбежна газетная шумиха, судья почти обязательно это делает
на время всего процесса, чтобы исключить возможность влияния на членов
Скамьи Присяжных.

- Почему? - спросила она.

- Подумайте о психологическом эффекте, - сказал Мейсон, - в
особенности, если кто-то из присяжных верит материалам обвинения. "Вот
женщина, обвиняемая в убийстве мужа, а разгуливает совершенно свободно
всюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в театры, а мы,
присяжные, в это время сидим взаперти".

- Да, вряд ли это кому-нибудь понравится, - сказала Сельма Ансон. -
Теперь я поняла, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит, что
они могут упрятать меня за решетку на время процесса.

- Я постараюсь убедить судью, чтобы он этого не делал, - сказал
Мейсон, - не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но...

- Мистер Мейсон, если судья признает меня виновной и мне придется
отправиться в тюрьму или в камеру предварительного заключения на время
процесса, я умру...

- О, это вовсе не так страшно, - улыбнулся Мейсон, - во всяком случае
- камера предварительного заключения на короткое время.

- Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне этого позора не
пережить. Нет, я не пойду в тюрьму!

- Если судья прикажет, вам придется это сделать.

- Нет, я не пойду... Покончу с собой.

- Это серьезно?

- Абсолютно серьезно.

- Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, - сказал
Мейсон. - Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз. Я понятия
не имею, что это такое, но они, во всяком случае, считают это достаточным,
чтобы выиграть дело.

- Что вы скажете про судью Кроудера, он честный человек?

- Абсолютно честный, - ответил Мейсон, - с широким кругозором и
совершенно без предубежденности. Если, к примеру, он допускает, что
обвиняемый может быть виновен, но не считает приведенные доказательства
бесспорными, он отпускает подсудимого на свободу. В прокуратуре его не
любят. Они говорят... А вот и он.

Бейлиф [полицейское лицо при судебных органах] произнес принятую
формулу, извещающую о начале судебного заседания.

Судья Кроудер подобрал полы длинной мантии, уселся в кресло с высокой
спинкой и кивнул бейлифу.

- Садитесь, пожалуйста, - сказал бейлиф.

- Слушается дело Народ штата Калифорния против Сельмы Ансон, -
объявил судья Кроудер. - Обвиняемая в суде и представлена защитником?

- Да, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - обвиняемая здесь, ее представляю
я.

- Обвинение готово? - спросил судья Кроудер.

Александр Хилтон Дрей, заместитель окружного прокурора, который до
этого выступал в нескольких громких процессах и всегда добивался успеха,
поднялся со своего места.

- Сторона обвинения готова, - сказал он.

- Отлично, - объявил судья Кроудер. - Начинайте.

Сельма Ансон наклонилась к Мейсону и шепнула:

- У этого судьи очень грозный вид.

- Не обманывайтесь, - прошептал Мейсон в ответ. - У него грозный вид,
но доброе сердце. И кроме того, у него есть еще одна немаловажная
особенность.

- Какая?

- Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно,
они проведены опытным исследователем. И он знаком с Дунканом Монроу и с
его работой.

- О, - сказал Сельма, - теперь я понимаю.

- С разрешения Высокого Суда, - сказал Александр Дрей, - поскольку
дело слушается без участия присяжных, мы не станем делать вводных
заявлений, а просто дадим возможность свидетелям высказаться.

- Прекрасно, - ответил судья Кроудер. - Вызывайте своего первого
свидетеля.

- Вызывается доктор Боланд Ц.Даус, - сказал Дрей.

Когда доктор поднялся в свидетельскую ложу и принес присягу, Мейсон
сказал:

- Я оговариваю за собой право проверить квалификацию доктора во время
перекрестного допроса.