стороны и тоже принялся за дело.
Скребок должен был всегда занимать строго горизонтальное положение. Стоило
лишь слегка наклонить его в ту или иную сторону, как слизь соскальзывала и
растекалась тонкой пленкой по льду, откуда ее уже невозможно было собрать.
свободное пространство лаза. Если бы червь сам пробил этот ход, то
пробраться между ним и стеной было бы вообще невозможно. Но, поскольку это
был всего лишь детеныш, воспользовавшийся уже готовым лазом, между его телом
и стенками оставались небольшие просветы - только-только чтобы человек мог
протиснуться боком.
чтобы таким образом обрести точку опоры. Но, поскользнувшись пару раз и едва
не потеряв скребок, который завалился так далеко под тело червя, что Харпу с
трудом удалось дотянуться до него кончиками пальцев, он решил сменить
тактику. Теперь он упирался плечом в податливую плоть снежного монстра в том
месте, где она уже была освобождена от слизи, а подошвами ботинок, на
которые были надеты кошки, - в ледяную стенку. Бидон он держал в той руке,
которая была прижата к телу червя, а другой рукой, остававшейся свободной,
счищал слизь с очередного сегмента.
уходила передняя часть тела снежного червя, каждый из них собрал уже почти
по полному бидону слизи.
монстра. Подойдя к той части тела, которая уходила вверх, он вытянулся во
весь рост, высоко поднял руки и с размаха всадил оба крюка под кожу зверю.
Подтянувшись на крюках, Харп поджал ноги и уперся в тело червя кошками.
Почувствовав под ногами опору, он быстро выдернул один из крюков и,
рванувшись вверх, воткнул его в тело червя на полтора метра выше.
Стараясь не смотреть в отвратительный фиолетовый зев, в глубине которого все
еще что-то пульсировало и омерзительно булькала фиолетовая кровь, Харп
уперся ногой в роговые пластины, расположенные веером по краям зева, и,
сунув крючья за пояс, ухватился руками за веревку, тянущуюся вверх от
засевшего в теле червя гарпуна.
пружинными распорками.
снежного червя, освобожденная от удерживавших ее веревок, шумно обрушилась
вниз.
лаз.
тела зверя, рассматривая его с почти академическим интересом.
появление Харпа.
Обычно они раза в два меньше. Если бы я знал, что это переросток...
червя, - прервал его размышления Харп.
взглядом, задумчиво произнес Марсал.
червя от слизи, собрав еще полбидона.
западных гор?
хотел предоставить Марсалу возможность самому высказаться по данному
вопросу. Он вновь действовал как тонкий психолог, понимающий, что человек,
собирающийся разделить с ним риск опасного похода, должен понимать, что он
не просто разменная фигура в чужой игре.
ответа, а может, и потому, что, в отличие от Харпа, пока еще не был готов
отправиться в путь, обрубив все те тонкие ниточки, что связывали его с
прошлым, которое в этом мире было коротким и почти ничего не значащим. И все
же это было его прошлое, его воспоминания, его представления о себе как о
человеке, способном вопреки всему отстоять свое право на жизнь. А вот
будущего, если он пойдет вместе с Харпом, у него может и не быть. Они сумели
(или им просто повезло) успешно завершить первый этап задуманной Харпом
операции. Теперь, прежде чем переходить к следующему, нужно было сделать
паузу, чтобы еще раз как следует все взвесить.
Марсал сказал:
это она не позволяла ему двинуться с места. - А это все мы кому оставляем?
сковородке подгоревшие лепешки. - Животный белок!
тушу снежного червя.
разве не ты рассказывал мне о том, как вы на пару с Татауном собирали в
лазах снежных червей то, что они не доели?
его Харп, - почему ты думаешь, что нельзя есть самих червей?
что мясо снежного червя можно употреблять в пищу. Но только никто никогда
прежде этого не делал...
посмотрел на мертвого зверя и недовольно наморщил нос.
Харп, берясь за топор.
жизни, - ответил Харп и с размаха всадил топор в тело снежного червя.
передал один кусок Марсалу, а два оставшихся уложил в свой вещевой мешок.
Часть зажарим и возьмем с собой, а остальное оставим старику с Халаной.
которые Харп засунул гарпуны, извлеченные из туши монстра.
выбрался на поверхность.
оставить. Нужно только снять доху, ватные штаны и...
палец Марсалу между глаз.
тебя предупредить: не удивляйся тому, что никто не поймет, почему ты так
поступил.
мертвое тело с полиэтиленовым пакетом на голове так, словно это был товар,
который ему предлагали купить по баснословно низкой цене, что само по себе
вызывало недоверие. - Я могу понять, что за чувства движут тобой, - сказал
он, переведя взгляд на Харпа. - Но я не могу сказать, что одобряю твои
действия... Хочешь знать почему?
это уже не Эниса. Это лишь внешняя оболочка, под которой ничего нет. С таким
же успехом ты можешь снять с тела доху и уверять всех, что в ней содержится
частица той самой Энисы, которую все мы знали. Но ты ведь и сам прекрасно
понимаешь, что Энисы с нами больше нет...
сюда прибыли, - быстро, вполголоса произнес Марсал, словно боясь, что его
слова будут услышаны кем-то, для кого они не предназначались, - то пусть
Эниса вернется туда и проживет свою жизнь так, как ей этого хотелось бы,
забыв о мире, где нет ничего, кроме холода.
вечных снегов существует своя религия, пусть даже в зачаточной форме.
опущенной вниз головой Марсала.
не станет.