Чтение 29–й страницы книги ~Игры патриотов~

- Я была, когда мне было девять лет, - сказала Кэти. - И мало что помню.

- Ну что же, - сказал Эванс, приглашая их следовать за ним, - на этот раз
мы попытаемся сделать так, чтобы это запомнилось вам надолго.

- Вы тут все солдаты, не так ли?

- Фактически мы все, сэр Джон, в прошлом сержанты, хотя двое из нас даже
и старшие офицеры. Я был сержантом первого парашютно-десантного полка. Мне
пришлось ждать четыре года, прежде чем меня взяли сюда. Работа тут, как
можно догадаться, интересная, так что конкуренция очень велика.

На кителе Эванса красовались несколько наград. Было ясно, каково рода
людей брали на эту работу. Эванс не шел, а вышагивал, как и положено
человеку, отслужившему тридцать лет в армии.

- Как ваша рука, сэр?

- В порядке. Зовите меня Джек.

- Мне пришлось таскаться с таким же гипсом в шестьдесят восьмом, если не
ошибаюсь. Несчастный случай во время учений, - сочувственно сказал Эванс.
Приземлился на каменный забор. Болело дьявольски.

- Но вы продолжали прыгать. И отжиматься одной рукой от земли.

- Конечно, - подтвердил Эванс и остановился. - Перед нами здание Средней
башни. Раньше тут было еще одно здание - вон там, где магазин сувениров. Оно
звалось Львиной башней, потому что там был королевский зверинец - до
восемьсот тридцать четвертого года. - Его речь текла плавно, благо он
несколько раз на дню говорил все те же слова.

"Мой первый замок", - подумал Джек, разглядывая каменные стены.

- А ров был настоящий?

- О, да, и при том довольно неприятный. Проблема в том, что по проекту
тут должна была быть проточная вода, из реки. К несчастью, инженер
просчитался и вода оказалась стоячей. Что еще хуже - обитатели замка бросали
все отбросы в воду. Так что тут все гнило. Впрочем, думаю, это преследовало
также и тактическую цель. Одной этой вони было достаточно, чтобы все
держались подальше ото рва, за исключением разве что самых отчаянных
храбрецов. Наконец, в восемьсот сорок третьем году его осушили, и теперь он
по-настоящему полезен дети могут гонять там в футбол. А вон там, подальше -
качели и трапеции. У вас есть дети?

- Один, а второго ожидаем, - сказала Кэти.

- Правда? - Эванс заулыбался. - Чертовски здорово! Этот янки всегда будет
британцем - хотя бы чуть-чуть. У нас с Мойрой двое, и оба родились за
границей.

А это Башня Байуорд.

- У всех ведь башен были подъемные мосты, не так ли? - спросил Джек.

- Да. Львиная и Средняя башни были по сути островами, окруженными рвами с
вонючей водой. Обратите внимание, что дорога к замку поворачивает под прямым
углом. Это чтобы заставить попотеть тех, кто шел с тараном. Проследуем в
Башню.

Джек, оценив ширину рва - порядка шести метров - и высоту башенных стен,
спросил:

- И что же, никому никогда не удалось взять ее?

Эванс покачал головй.

- Никто на это всерьез не решался. И вряд ли этого следует ожидать в наши
дни.

- Это верно, - согласился Райан. - Вы не боитесь, что кто-нибудь устроит
тут взрыв?

- Это уже было. Лет десять тому назад - в Белой башне. Террористы. С тех
пор усилили охрану, - сказал Эванс.

На территории самой Башни, помимо охраны Тауэра, были еще и гвардейцы в
красных мундирах, в медвежьих шапках и с винтовками - как тот, на Молу.

- Вам, несомненно, известно, что это здание в разные времена использовали
для разных надобностей. Когда-то здесь была королевская тюрьма, а во время
второй мировой войны тут держали Рудольфа Гесса. Знаете ли вы имя первой
королевы Англии, казненной тут?

- Анна Болейн, - сказала Кэти.

- Отлично. Они там преподают в Америке нашу историю? - спросил Эванс.

- Это я почерпнула из телевизионной программы "Шедевры театра", объяснила
Кэти.

- Ну, тогда вы знаете, что все казни осуществлялись при помощи топора.

Кроме этой. Для нее король Генрих вызвал палача из Франции - он
пользовался мечом, а не топором.

- Он хотел, чтобы было не так больно? Это очень мило с его стороны,
сказала Кэти, криво усмехнувшись.

- Да, он был человеком снисходительным, не так ли? А это Врата предателя.

Вам, быть может, небезынтересно узнать, что до того они назывались
"Уотергейт".

Райан рассмеялся.

- Удачное название.

- Именно. Узников отправляли через эти ворота - на лодке - в Вестминстер,
для суда.

- А потом назад - чтобы привести в порядок прическу?

- Только самых важных. Прочих казнили в Зеленой башне. Но это были казни
без публики. Публичные казни производились в других местах.

Через ворота они вошли в Кровавую башню, и Эванс рассказал о ее прошлом.

Райан подумал, что, если бы написать историю всех этих Башен, это заняло
бы множество томов.

Зеленая башня оказалась приятным местечком - как-то не укладывалось в
голове, что тут кого-то казнили. С двух сторон ее окружали дома (конечно,
времен Тюдоров), в северном конце площади было то самое место, где
воздвигали эшафот. Эванс подробно объяснил процедуру, которая включала и
плату палачу, приговоренный к казни платил палачу, чтобы тот делал свое дело
получше.

- Последней женщиной, казненной здесь, - продолжал Эванс, - была Джейн,
виконтесса Рошфор. Это было тринадцатого февраля пятьсот сорок второго года.

- Что она такое сделала? - спросила Кэти.

- Скорее, чего она не сделала. Она не сообщила королю Генриху Восьмому о
том, что его пятая жена, Кэтрин Ховард, состояла, э-э, в романтических
отношениях с кем-то другим, - деликатно объяснил Эванс.

- Это был действительно исторический случай, - хмыкнул Джек. - Женщину
казнили за то, что она умела держать рот на замке.

Кэти улыбнулась.

- Джек, а как насчет того, чтобы сломать тебе вторую руку?

- А что скажет на это Салли?

- Она меня поймет, - заверила его жена.

- Ну, не поразительно ли, сержант, как женщины всегда стоят друг за
друга?

- Я тридцать один год прослужил и не настолько глуп, чтобы оказаться
впутанным в семейные споры, - разумно сказал Эванс.

"Один ноль в его пользу", - сказал себе Райан. После Зеленой башни Эванс
провел их мимо Белой башни, а затем свернул налево, к пространству,
огороженному веревками. Здесь Райан с женой поняли еще одну причину, почему
желающих получить работу в Тауэре было хоть отбавляй.

В каменном строении четырнадцатого века была пивная для служащих Тауэра.

На стенах ее красовались бронзовые таблички с названиями всех полков
британской армии.

В пивной оказался и Дэн Мюррей.

- Джек, Кэти, - это Боб Халлстон, - представил он им еще какого-то
человека.

- Вы, должно быть, умираете от жажды, - сказал Боб.

- Я не против пива, - сказал Джек. - А ты, Кэти?

- Что-нибудь без алкоголя.

- Вы уверены? - спросил Халлстон.

- Я не из общества трезвости, просто я не пью во время беременности,
объяснила Кэти.

- Поздравляю! - Халлстон направился к бару и вернулся со стаканом пива
для Джека и с чем-то вроде кока-колы для Кэти. - За ваше здоровье, и за
здоровье младенца.

Кэти просияла. "В беременных женщинах есть что-то особенное", - подумал
Джек. Кэти уже не была просто хорошенькой, она вся светилась.

- Я слышал, что вы врач.

- Хирург.

- А вы, сэр, преподаете историю?

- Точно. А вы работаете здесь, как я понимаю.

- Верно. Нас тут тридцать девять. Мы - церемониальная гвардия короля. Мы
пригласили вас, чтобы выразить вам благодарность за сделанное вами, а также
для участия в нашей небольшой ежевечерней церемонии. Она называется
"Церемония передачи ключей".

- Каждый вечер - с тысяча двести сорокового года, - сказал Мюррей.

- С двести сорокового? - спросила Кэти.

- Да. Это вам не стряпня для туристов. Это - настоящее, - сказал Мюррей.
Верно, Боб?

- Самое настоящее. Когда мы запираем замки, эта музейная коллекция
становится самым безопасным в Англии местом.

- Я верю этому, - сказал Джек, осушив половину своего стакана. - Ну, а
если все-таки те негодяи проникнут сюда, вам ведь придется что-то делать,
а?

- Куда же денешься? - улыбнулся Халлстон. - Кое-кому из нас пришлось бы
вспомнить, чему нас обучали. Я ведь когда-то был в первых формированиях СЛС
гонялся за Роммелем по пустыне. Ужасное это место - пустыня. С тех пор я
вечно пребываю в состоянии жажды.

"Есть в них что-то специфическое, в настоящих профессионалах. Они никогда
не утрачивают этого, - подумал Райан. - Они стареют, прибавляют в весе,
немного мягчают, но за всем этим все равно ощущается дисциплина и хребет. И
в этом вся разница. И еще гордость, сдержанная уверенность в себе, потому
что ты прошел через все это и не обязан говорить об этом каждому