равнодушно, как о факте хорошо известном. - Вспомните, неужели вы и вверх
и вниз ехали в лифте один? Неужели вы никого не встретили в вестибюле,
никто из жильцов не спустился, никто не выходил и не входил в подъезд? У
дома стоит несколько машин, вспомните, никто не садился в машину и не
выходил из машины?
смотрел на Толика Бабенко, знал: с ним справиться несложно. И
действительно, Толик заерзал, начал дышать часто, даже с присвистом,
словно не сидел на стуле, а бежал в гору из последних сил.
двести пятьдесят человек, каждого застать дома, с каждым поговорить.
Выяснить, кто от тринадцати до четырнадцати часов приходил или уходил из
дома, кто вас видел, затем свидетелей официально допросить, провести с
вами очные ставки. - Лева вздохнул. - Мы истратим уйму времени и сил. А
ваши соседи по дому? Что они о вас подумают? А что станет думать о вас
следователь? Как вы сможете свое поведение объяснить? Игорь Петрович, ваше
поведение неразумно.
заговорил Толик Бабенко.
даже вам, неизвестно.
Бабенко внимание, смотрел на Качалина.
момент, когда следовало возмутиться, его молчание лишь утверждало правоту
Гурова и с каждой секундой становилось все глупее, но сил прервать
молчание не было, главное же, он не знал, что говорить, как оправдываться.
Неожиданно даже для себя самого Лева протянул руку к лицу Качалина,
показал ему палец и повел им в одну сторону, затем в другую, как это
делают врачи при исследовании зрения. Качалин невольно проследил за
движением пальца, скосил зрачки, понял глупость происходящего, вздрогнул,
закрыл лицо ладонями.
Гуров глянул на него недовольно и вновь переключился на Качалина.
это было совершенно ни к чему. - Вы же сильный человек, Игорь Петрович. А
я уже собирался вам валерьянку давать. Вы сильный и умный, ведите себя
соответственно. В котором часу вы сегодня приехали домой?
ответил Качалин и тонким звонким голосом закричал: - Стыдно мне! Стыдно!
Зачем вы мучаете меня?
вас убедительно прошу, - Гуров отхлебнул воды, - здесь не театр, зрителей
нет, ничего представлять не надо.
Мне кажется, что ее очередь пришла. - Лева устроился на стуле поудобнее,
всем своим видом давая понять, готов слушать внимательно, перевел взгляд
на ерзающего от нетерпения Бабенко и добавил: - Минуточку, дайте подумать.
предстояло не каяться и изворачиваться, а сделать что-то очень для себя
приятное. Бабенко, почувствовав на себе взгляд Гурова, перестал вертеться
и нетерпеливо зыркать глазами, уставился в дальний угол и, втянув голову в
плечи, старался казаться меньше, быть незаметнее. Гурову даже послышался
его голос: "Не выгоняйте, ну, пожалуйста. Дайте послушать, очень уж
интересно". Так попросить отсюда Бабенко или оставить? Гуров быстро
прикидывал возможные "за" и "против". Пусть остается, может, я из его
присутствия сумею выжать в предстоящем разговоре что-нибудь полезное,
решил Лева. Впоследствии выяснилось, что, предоставив возможность Бабенко
слышать их беседу, Гуров допустил серьезную ошибку.
быстро, будто боялся, что перебьет или желание говорить пропадет. - Я
заехал домой около половины второго, точно время указать не могу. Елена
уже была мертва, чуть-чуть теплая еще. Она лежала, вы знаете... Сначала я
не понял, бросился к ней, когда же понял, то, извините... - Качалин поднял
глаза. - Я извиняюсь за свое поведение. Я выпил полстакана виски, сел в
кресло и закурил. Окурок там должен быть.
Вы абсолютно правы.
не наигрыш, а вот правду он говорит или нет, неизвестно. Разве можно
искрение страдать и лгать? Лева знал, такое случается, и значительно чаще,
чем мы себе представляем. Невозможно разговаривать с человеком и не
испытывать к нему абсолютно никаких чувств, инспектор уголовного розыска
не компьютер. Симпатия, антипатия, жалость, презрение, гнев, искреннее
сочувствие к человеку рождаются порой по непонятным, случается, по
совершенно необъяснимым причинам. И невольно при выборе пути эти чувства
оказываются коварным лоцманом. Лева знал о существовании невидимого
лоцмана, старался субъективное отношение к собеседнику максимально
пригасить, либо брать на свое личное отношение поправку. В данный момент
Качалин вызывал у Левы сочувствие, и он одернул себя, заставил еще больше
насторожиться.
пожал плечами, будто говорит кто-то другой, а он услышал и пожал плечами:
- Я не сообразил, решил, ее кто-то убил и испугался. Внешне-то мы были
дружны, некоторые считали нас идеальной супружеской парой. Я сидел, курил,
мысли вертелись и вертелись. Следствие внешнюю оболочку сдерет быстро и до
сути наших отношений докопается. А кто убивает жену? Чаще всего муж. Так?
- Он попытался улыбнуться.
непрофессиональные, - ответил Лева, думая совершенно, казалось бы, о
постороннем. Почему Качалин столь интимные вещи выкладывает при Толике
Бабенко? Естественно попросить его выйти, Качалин же этого не делает,
странно. Здесь что-то не так.
хватай мужа, в девяти случаях из десяти не ошибешься. Извините, вы хотите
слышать обо мне, а не о себе.
произнес бы эту фразу сам, причем слово в слово. Что происходит, они на
одной волне? Или это Качалин на моей волне, а я шарю в свободном эфире? И
все-таки, почему он все это говорит при Бабенко? Нужен зритель, близкий
человек, просто так, для бодрости? Или Качалин хочет сообщить приятелю
какую-то информацию? Чушь, они находились вдвоем. Нет, не чушь, тогда
Качалин еще не знал, что признается. А может, мне самому отослать Толика,
лучше поздно, чем никогда?
Лева удивился. Они сейчас были похожи на недавно познакомившихся людей,
которые выпили, расслабились, один другому жалуется на жизнь, а третий
пьяно уединился и даже не слушает. Толик не ерзал, не зыркал любопытными
глазами, казался вялым, ни о чем не думающим. Лева хоть и держал себя в
узде, но Толика Бабенко из поля своего внимания выключил.
поднялся, оставил все как есть и уехал на работу. В тот момент, помню
точно, хотел лишь одного - чтобы вызывал милицию, отвечал на вопросы
кто-то другой, только не я. Эгоизм.
Лева. - Следователь вас официально допросит, а пока напишите объяснение.
сообщить следующее, и все по порядку. Постарайтесь как можно точнее
указывать время.
Усталые, равнодушные мужчины в белых халатах прошли с провисшими
носилками. Врач взглянул вопросительно, Гуров жестом его отпустил, а
недовольно бурчащего эксперта оставил. И лифт уехал, и уже открыли
балконную дверь в гостиной, и потянуло ветерком, и все вздохнули
облегченно, когда Качалин подбежал к Леве.
быстро заговорил он.
похвалит.
рассудка, Толик взъерошился.
придется, надо лишь подождать. - Как приехали и далее... Сделайте над
собой усилие, постарайтесь меньше врать.
лжи. Ведь придумали? Хоть в этом признайтесь, придумали?
лгать будет обязательно, я же должен слушать.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Шидловский Дмитрий
Шилова Юлия
Витковский Евгений