Чтение 29–й страницы книги ~Улица темных лавок~

- С русским? Бессон дружил с русским? - Он не понимал, что я хочу
сказать. - Знаете, в общем, Бессон был не слишком-то привлекательным
человеком... И никогда нельзя было знать, что у него на уме...

Я понял, что он больше ничего не скажет о Бессоне.

- В Межеве есть шале "Южный Крест"?

- "Южный Крест"? Тут много шале с таким названием...

Он снова протянул мне коробку с пастилками. Я взял одну.

- То шале стояло прямо над дорогой.

- Над какой дорогой?

Действительно - над какой? Та, что возникала в моих воспоминаниях, была
похожа на любую горную дорогу. Как ее найти? Шале, может быть, уже не
существует... А если и существует...

Я наклонился к шоферу. Мой подбородок коснулся мехового воротника его
куртки.

- Отвезите меня назад, на вокзал в Саланш, - сказал я.

Он обернулся. Вид у него был удивленный.

- Как вам будет угодно, месье.

"Объект: ГОВАРД ДЕ ЛЮЦ, Альфред, Жан.

Родился: в Порт-Луи (остров Маврикий), 30 июля 1912-го, от ГОВАРД ДЕ
ЛЮЦА, Жозефа Симети и Луизы, урожденной ФУКЕРО.

Подданство: британское (и американское).

Месье Говард де Люц проживал по адресам:

Замок Сен-Лазар, Вальбрез (Орн);

Ул. Рейнуар, 23, Париж (XVI);

Отель "Шатобриан", ул. Сирк, 18, Париж (VIII);

Авеню Монтеня, 53, Париж (VIII);

Авеню Маршала Лиоте, 25, Париж (XVI).

В Париже месье Говард де Люц, Альфред Жан, не имел определенной
профессии.

С 1934 по 1939 г. он занимался изучением рынка сбыта и скупкой
старинной мебели для одного поселившегося во Франции греческого
подданного, некоего Джимми Стерна, и совершил в связи с этим длительное
путешествие в Соединенные Штаты, откуда была родом его бабушка.

Хотя месье Говард де Люц происходил из французской семьи с острова
Маврикий, у него было двойное подданство - британское и американское.

В 1950 г. месье Говард де Люц покинул Францию и обосновался в
Полинезии, на острове Падипи, возле Бора-Бора (острова Общества)".

К этой карточке была приложена записка следующего содержания:

"Дорогой месье, приношу Вам свои извинения за опоздание, с которым
посылаю имеющиеся в нашем распоряжении сведения о месье Говард де Люце.
Получить их оказалось очень трудно: месье Говард де Люц, будучи британским
(и американским) подданным, не оставил ни малейшего следа в наших службах.

Примите мои искренние пожелания Вам и Хютте.

Ж.-П.Бернарди".

"Дорогой Хютте, на будущей неделе я уезжаю из Парижа на тихоокеанский
остров - у меня есть слабая надежда найти там человека, который сможет
рассказать мне, какой же все-таки была моя жизнь. Мы как будто дружили с
ним в юности.

До сих пор мне все казалось таким хаотичным и раздробленным... Какие-то
лоскутки, обрывки чего-то возвращались ко мне неожиданно, по ходу моих
поисков... Но может, в конечном счете это и есть жизнь.

Только моя ли? Или другого человека, в шкуру которого я влез?

Я напишу Вам оттуда.

Надеюсь, у Вас в Ницце все идет хорошо и Вы получили должность
библиотекаря, которой так добивались, - там, где все напоминает Вам
детство".

"ОТЕЙ 54-73: ГАРАЖ "КОМЕТА", ул. Фуко, 5, Париж (XVI)".

Улица выходит на набережную перед садами Трокадеро, по-моему, именно
здесь живет Уолдо Блант, американский пианист, которого я как-то провожал
домой, - он был первым мужем Гэй Орловой.

Судя по тому, как заржавела большая железная дверь, гараж давно закрыт.
Над дверью, на серой стене, еще можно прочесть надпись, хотя синие буквы
почти стерлись: "ГАРАЖ "КОМЕТА".

На втором этаже, справа, окно со спущенной оранжевой шторой. Спальня?
Контора? Может, в этой комнате и находился тот русский, когда я позвонил
ему из Межева по номеру ОТЕЙ 54-73? Чем занимался он в гараже "Комета"?
Как это узнать? Когда стоишь перед заброшенным зданием, все кажется таким
бесконечно далеким...

Я пошел назад, но задержался на набережной. Я смотрел на проезжавшие
мимо машины, на огни на том берегу Сены, у Марсова поля. Какая-то частичка
моей жизни, быть может, продолжала существовать там, в маленькой квартирке
вблизи садов Трокадеро, и, может, кто-то, кто там бывал, еще помнит обо
мне.

На первом этаже дома на углу улиц Рюд и Сайгонской у окна стоит
женщина. Светит солнце. Чуть поодаль, на тротуаре, дети играют в мяч. Они
все время кричат "Педро" - должно быть, так зовут одного из них. Они то и
дело окликают его. Эти звонкие детские выкрики "Педро" как-то странно
звенят в воздухе.

Из окна ей не видно детей. Педро. Она знала человека, которого так
звали, но очень давно. Под крики, смех и глухие удары мяча, отскакивающего
от стены, она пытается вспомнить, когда же это было. Ну да, конечно. В то
время она служила манекенщицей у Алекса Маги. Там она познакомилась с
Дениз, блондинкой с азиатскими чертами лица, - она тоже работала у этого
модельера. Они сразу друг другу понравились.

Эта Дениз жила с неким Педро. Скорее всего латиноамериканцем. Во всяком
случае, она помнит, что Педро работал в миссии. Высокий брюнет - его лицо
с неожиданной четкостью всплывает в ее памяти. Она могла бы узнать Педро
даже сейчас, хотя, наверное, он сильно постарел.

Как-то вечером они пришли сюда, на Сайгонскую улицу. Она пригласила к
себе на ужин нескольких друзей. Японского актера с женой - у нее были
светлые волосы с коралловым отливом. Жили они совсем рядом, на улице
Шальгрен. Эвелин, брюнетку, с которой она познакомилась у Алекса Маги, -
ее сопровождал бледный молодой человек. И еще кого-то, уже забыла кого,
да, и этого бельгийца, Жан-Клода, своего поклонника... Ужин прошел очень
весело. Она подумала тогда, что Дениз и Педро - прекрасная пара.

Кто-то из детей ловит на лету мяч, прижимает к себе и удирает,
остальные - за ним. Она видит, как они проносятся мимо ее окна. Мальчишка
с мячом выбегает, запыхавшись, на авеню Гранд-Арме, пересекает ее,
по-прежнему прижимая к себе мяч. Его приятели не решаются преследовать его
и замирают, глядя, как он бежит по противоположному тротуару. Он гонит мяч
ногой. В витринах сверкают на солнце хромированные велосипеды.

Он обо всех забыл. Он бежит один, гоня перед собой мяч, сворачивает
направо, на улицу Анатоль-де-ла-Форж.

Я прижался лбом к иллюминатору. Двое мужчин, болтая, прогуливались по
палубе, и в лунном свете их лица казались пепельно-серыми. В конце концов
они облокотились на бортовую сетку.

Я не мог уснуть, хотя качка прекратилась. Я разглядывал один за другим
снимки, где были мы все - Дениз, Фредди и Гэй Орлова, но постепенно, пока
судно совершало круиз, они утрачивали свою реальность. Существовали ли они
вообще?.. Я вспомнил, что мне сказали о занятиях Фредди в Америке. Он был
"доверенным лицом Джона Гилберта". Я представил себе такую картину: двое
мужчин идут рядом по заброшенному саду виллы, вдоль теннисного корта,